Хочу играть в тебя - Стужева Инна. Страница 3

— Ань, — ты же не против, что мы тут поживем? — вдруг как-то спросила Зинка.

— Что?

— Ну, мы тут поживем, где ты все время витаешь?

Я пожала плечами. Как я могла быть против или нет, если Зинка все равно сделает по-своему. Я опять подумала про тишину и свою комнату, но еще предстояло укладывать спать младших детей. Мне казалось, они не вполне осознавали, что такое смерть и похороны.

Тот ужасный день я почти не запомнила. Церковь, кладбище, лица соседей и коллег мамы по работе, застолье — все слилось в один непрекращающийся кошмар, из которого выплывало довольное красное лицо Зинкиного Виталика, подносящего к губам очередную рюмку. Не знаю, как бы я выдержала все это, если бы не приезд лучшей маминой подруги тети Аллы. Почти двадцать лет назад, еще до моего рождения, она уехала из нашего городка, решив начать новую жизнь, подальше от тетки, у которой воспитывалась. Время от времени она все же приезжала, проведать ту же тетку, тогда обязательно навещала нас, дарила мне кучу подарков. Может быть поэтому даже любое упоминание о ней всегда ассоциировалось с праздником. Тщательно ухоженная, уверенная в себе, веселая и благоухающая дорогим парфюмом, она олицетворяла собой глоток свежего воздуха. Тетя Алла мало говорила, хорошо понимая, что слова тут ни к чему, просто прижимала к себе и гладила по голове, и от этого становилось чуть легче. Я видела, что она недолюбливает Зинку, но не могла ее осуждать, поскольку сама с трудом переносила сестру, как это ни печально. Я была благодарна ей, что она остановилась в поселке на несколько дней и помогла пережить самые сложные моменты. Перед отъездом она предложила забрать меня с собой, чтобы я пожила у нее и немного отвлеклась, но я постеснялась принять ее приглашение, заверив, что все нормально.

Но черта с два все было нормально. Следующая за похоронами неделя тянулась как в тумане, а с отъездом тети Аллы и вовсе стало безрадостно. Я только надеялась, что неугомонная Зинка скоро вернется домой, и я уже смогу отдаться своему горю. Просто посидеть в пустой квартире, поплакать, осознать произошедшее. Сестра же как оказалось и не думала об отъезде, мало того, она, наоборот, решила поселиться у нас. Разговор произошел за завтраком, когда я после бессонной ночи выползла на кухню.

Зинка стояла у плиты и жарила блины. Увидев меня, она тут же выложила свой план.

— Анюта, сама понимаешь, деньги то нужны. Вот мы и здесь поселимся, в тесноте да не в обиде, а свою то халупу сдадим. Все денег побольше будет. Вот соседи недавно сдали, так за двадцать тысяч, я неделю валерьянку пила, куда им столько денег? А у нашей то планировка получше!

— Как поселитесь? — я замерла, не поверив ушам.

— А вот так, я уже все решила, слушай. Я возьму себе мамину комнату, царство ей небесное, она самая удобная, Лешку с Натусиком в среднюю, Колька уже большой, его в твою. А Виталька как будет себя вести. Если пьяный припрется, то и на терраске поспит.

Мне показалось, я ослышалась.

— А,как же его работа?

— Я тебе не говорила? Так его сократили на прошлой неделе. Лучшего работника, можешь себе представить? Я уже и жалобу накатала, но разве ж послушают. Это происки Савельича, он давно на место моего Витальки метит.

— Но это же мамина комната, — я внесла следующий аргумент.

- Все понимаю Анюточка, но что делать? Она бы тоже разрешила, я уверена. Мы ж не чужие люди, своя семья. А тут и двор, и огород, детям простор какой.

Тут я вдруг поняла, что меня смутила последняя фраза насчет моей комнаты.

— Зин, а почему Кольку ты решила поселить в моей комнате?

— А где? Ему надо заниматься, а твоя комната для этих целей самая подходящая, да и ты уж экзамены сдала, можешь пока пожить и в столовой. Диван там правда старый, но удобный.

Наверное, я бы начала постепенно сходить с ума, если бы не новость о том, что я поступила в столичный Вуз и мне будет предоставлено общежитие. Несмотря на радость, уезжать было страшно, но я уговаривала я себя, что перемена места должна пойти мне на пользу, к тому же, я добилась своей цели, о которой мечтала. Мама была бы очень рада за меня. Да и дом все-таки оставляю не на чужих людей, тут будут жить сестра с детьми. Ведь это когда-то был и ее дом тоже.

Дождалась, когда Зинка уйдет в магазин, и достала несколько больших коробок. Собрала в них самые ценные вещи, которых оказалось не так много, мы с мамой всегда жили довольно скромно. В основном безделушки, но я боялась, Зинка выкинет их за ненадобностью, мне же они были дороги как память. Коробки я оттащила на чердак в самый угол, надеясь, что сюда она не скоро заглянет. Туда вела не слишком надежная узкая приставная лестница, и с Зинкиными габаритами будет сложно пролезть по ней наверх. Из своих вещей я захватила самое необходимое, и вышла из дома практически налегке — с одним рюкзаком и небольшой суммой денег, скопленной мамой и хранящейся до этого в специальном тайнике. На прощание Зинка обняла меня и расцеловала в обе щеки.

— Ну, Анька, давай. Как приедешь, сразу же ищи работу, поняла? В столице золотое дно, не то, что здесь у нас. Мы все на тебя рассчитываем.

Я обняла детей, кинула прощальный взгляд на дом и зашагала к станции.

— Снегирева, чего застыла! — грозный окрик Ларисы, администратора зала, вывел из задумчивости. Я встрепенулась и принялась за работу с утроенной энергией.

Закончила смену, переоделась, попрощалась со всеми и вышла на свежий воздух. Идти в кроссовке с отваливающейся подошвой было жутко неудобно, кое-как доковыляла до остановки, но вместо того, чтобы встать в очередь на маршрутку, направилась вдоль ряда магазинчиков. Нужный мне находился в самом конце дома.

Заиграла мелодия входящего звонка, на дисплее высветился Зинкин номер. Очень хотелось проигнорировать звонок сестры, потому что она никогда не звонила с хорошими новостями, но не смогла этого сделать.

— Да, слушаю, — прокричала в трубку и попыталась встать подальше от дороги.

— Анют, привет, как ты там?

— Привет, Зин, нормально. А как у вас?

— Ой, у нас ужас что творится, — запричитала сестра, и по моей спине сразу прошелся неприятный холодок.

— Что-то с детьми? — быстро спросила я.

— Нет, с ними все в порядке, — от ее ответа от сердца отлегло, — но вот Виталик…

— Зин, мне сейчас немного некогда, давай поговорим чуть позже, когда я приду домой.

— Это срочно.

Зинкин муж меня совершенно не интересовал, а потому решила установить лимит на жалобы сестры в две минуты, а потом свернуть разговор, пока магазины не закрылись. В прошлый раз срочным было то, что он пропил всю зарплату, так что мне пришлось высылать им часть своих сбережений. БОльшую часть.

— Ну, и что там с Виталиком? — спросила я.

— Ань, его в полицию забрали, — выдала Зинка и всхлипнула.

— Как в полицию, за что?

— Выпил лишнего, подрался, ну, его и забрали, — ту уже она зарыдала в голос.

— Так и что говорят? Может завтра уже выпустят.

— Ань, не выпустят. Денег хотят, а у меня впритык-впритык, денег на еду не останется. Ань, у тебя же зарплата сегодня? Выручи, а?

Я вздохнула.

— Сколько нужно?

— Ну, тысяч десять хотя бы, Ань.

Сестре бесполезно говорить, что моя зарплата составляет ненамного больше озвученной ею суммы. Она активно смотрит телевизор, а потому считает, что все, кто живет в столице зарабатывают чуть ли не миллионы. И бесполезно говорить, что в реальности не все так радужно, как вещают в передачах и сериалах.

Не знаю, зачем я это делаю, наверное, из-за детей, но вхожу в сбербанк он-лайн и перевожу ей требуемую сумму.

— Ань, спасибо, ты нас просто спасла, — проорала Зинка в трубку и отключилась.

Вздохнула повторно и вместо магазина с одеждой и обувью завернула в строительный отдел.

— Дайте пожалуйста клей-момент, — обратилась к продавцу.

— Вам какой? Есть супер-стойкий, есть обычный.

— Не знаю, наверное, который супер, для обуви.

— Тогда вам вот этот. С вас восемьдесят рублей.