Ночной убийца - Сэндфорд Джон. Страница 35

Позднее, когда операция завершилась и они на несколько минут зашли в кабинет хирурга, чтобы отдохнуть, Уэзер спросила:

– Ну и как тебе?

– Интересно. Впечатляюще.

– И все? – В ее голосе появилось необычное выражение.

– Никогда прежде я не видел, как ты руководишь людьми. У тебя хорошо получается, – сказал Лукас.

– Замечания есть?

– Конечно нет.

Уэзер встала.

– Мне показалось, тебя что-то смущало, когда ты наблюдал за мной.

Лукас опустил глаза и покачал головой.

– Операция производит сильное впечатление. Признаюсь, я ожидал чего-то совсем другого. Кровь и запах, когда ты делала прижигание, а еще устройство, срезающее кожу, – все это потрясло меня. Жестокое зрелище.

– Иногда так и есть, – сказала Уэзер, – Но больше всего тебя встревожило мое отношение к Люси.

– Я даже не знаю…

– Мне нельзя сопереживать, – сказала она, – Я должна отключить эту способность. К некоторым пациентам я испытываю огромную симпатию, например к Люси, но во время операции не имею права думать о том, что им будет больно, или сомневаться в правильности своих действий. Подобные вопросы я решаю до этого. В противном случае я все испорчу.

– Мне это кажется несколько равнодушным, – признался Лукас.

– Я хотела, чтобы ты посмотрел, как я работаю, – сказала она, – Лукас, та часть моей сущности, которую ты бы, наверное, назвал личностью хирурга, отличается от меня в другой жизни. Я должна принимать жесткие решения, и я принимаю их. И руковожу людьми. У меня это очень неплохо получается.

– Ну…

– Дай мне закончить. С тех пор как я сюда переехала, у нас не раз бывали замечательные моменты в постели. Мы прекрасно проводили время вместе, нам было хорошо. Но здесь я такая, какой ты видел меня сегодня.

Лукас вздохнул и кивнул.

– Я знаю. И восхищаюсь тобой, честное слово.

По ее губам скользнула скупая улыбка.

– В самом деле?

– Да. Просто теперь я понял, что твоя работа труднее, чем я предполагал.

«Гораздо труднее», – подумал он, когда уходил из больницы.

В его мире и в мире Джен Рид, если уж на то пошло, лишь немногие вещи оставались кристально ясными. Лучшие игроки всегда подсчитывали вероятности. Ошибки, глупость, оплошности, ложь и несчастные случаи являлись неизбежной частью процесса. В мире Уэзер они выходили за рамки повседневности; любая небрежность имела непростительные последствия.

Хирургия оказалась особым миром. Кровь не слишком тревожила Лукаса, но моменты, когда скальпель замирал над здоровой кожей и Уэзер принимала спонтанные решения, вызывали у него дрожь. Резать, когда иного выхода нет, когда нужно действовать быстро, – одно дело; хладнокровно решать судьбу человека, в особенности если речь идет о ребенке, пусть для его же блага, – совсем другое. Для этого требовалась удивительная твердость духа, ни с чем подобным Лукас не сталкивался на улице. Если не считать психопатов.

Вот что Уэзер хотела показать ему.

Или пыталась что-то ему объяснить?

Глава 12

Лукас шагал по коридорам и лестницам муниципалитета, направляясь в кабинет начальника полиции, и ему казалось, будто его голова стала огромной и в ней клубится туман. Наверное, сказывался недостаток сна, к тому же он не молодел. Секретарь начальника жестом показала, что он может войти, но Лукас на секунду задержался.

– Узнай, пожалуйста, здесь ли Меган Коннел. И передай ей, что я тут.

– Конечно. Попросить ее зайти?

– Да, почему бы и нет?

– Потому что у них с шефом дело может дойти до рукопашной.

Лестер и Андерсон уже сидели на стульях для посетителей. Лонни Шанц, пресс-атташе Рукс, оперся спиной о подоконник, скрестив руки на груди. На лице с отвисшим подбородком мелкого политикана застыло выражение укоризны. Начальник полиции кивнула Лукасу.

– Ребята в «Стар трибьюн» стоят на ушах, – сказала она, – Ты читал газету?

– Да. Они напечатали большую статью про Мусорщика.

– После вчерашнего убийства они думают, что мы одурачили их, – сказал Шанц.

Лукас сел.

– И что вы можете сделать? Парень потерял самообладание. В любое другое время наводка на Мусорщика помогла бы нам выиграть несколько дней.

– Мы паршиво выглядим, Лукас, – сказала Рукс.

– А как насчет полицейского из Сент-Пола? Может, это он? – спросил Шанц.

– Я слышал, что его заставили сходить к психиатру, – вмешался Лестер, – Там считают, что он на такие убийства не способен.

– Он избил жену, – напомнил пресс-атташе.

– Но обвинение снято. Скорее всего, они просто подрались. Его старушка в долгу не осталась, – заметил Андерсон, – Врезала ему по физиономии банкой с кофе.

– А мне говорили, что она отделала его утюгом, – добавил Лукас, – Кстати, где он был прошлой ночью?

– Плохие новости, – ответил Лестер, – Его жена съехала после последнего скандала, он был дома один. Смотрел телевизор.

– Черт побери, – выругался Лукас.

– В Сент-Поле его снова допрашивают, пытаются проверить, действительно ли он смотрел по телевизору передачи, которые шли в это время.

– Да, конечно, но теперь существуют видеомагнитофоны, позволяющие записать все, что требуется, – заметил Шанц.

– Чепуха, – проворчал Андерсон.

– Нам достаточно организовать утечку информации, чтобы журналисты узнали имя полицейского, а также то, что ему предъявили обвинение в избиении жены, – сказал Шанц, обращаясь к Рукс, – Мы провернем дело таким образом, что никто не пронюхает про наше в нем участие – у меня есть друзья в демократической партии, готовые оказать мне услугу. Черт побери, они охотно помогают средствам массовой информации, рассчитывая на взаимность в дальнейшем. Парни из «ТВ-3» наложат полные штаны, если получат такую наводку. Все это действительно похоже на дымовую завесу.

– Они распнут его, – сказал Лестер, – И обставят все так, будто обвинения сняты из-за того, что он полицейский.

– И кто скажет, что это не так? – спросил пресс-атта-ше, – Зато на нас перестанут оказывать давление. Господи, убийство в районе озер – настоящая катастрофа. Женщина мертва, парень превратился в овощ. А теперь у нас снова объявился серийный убийца и расправился с деревенской девушкой. Ситуация выходит из-под контроля.

– Если ты отдашь парня из Сент-Пола прессе, то пожалеешь об этом. Дорога в сенат для тебя будет закрыта, – сказал Лукас, обращаясь к Рукс.

– Почему же? – резко спросил Шанц, – Я не вижу, как…

Лукас продолжал говорить, не обращая на него внимания:

– Все узнают об утечке. Когда выяснится, что ты, стараясь отвести удар от себя, бросила на съедение волкам ни в чем не повинного полицейского, тебе этого никогда не простят.

Рукс мгновение смотрела на него, потом перевела взгляд на Шанца.

– Забудь об этом.

– Шеф… – начал пресс-атташе.

– Забудь, – повторила она, повысив тон, – Дэвенпорт прав. Риск слишком велик.

Она посмотрела налево, мимо Лукаса, и в ее глазах появилось ожесточение. На пороге стояла Коннел.

– Заходи, Меган, – пригласил ее Лукас, – Портрет у тебя с собой?

– Да.

Коннел покопалась в сумке, вытащила сложенный лист бумаги и протянула Лукасу. Он развернул его, разгладил и передал Рукс.

– Вот тут все серьезно: возможно, это тот, кого мы ищем. Или кто-то похожий на него. Но я не уверен, что следует обнародовать портрет.

Рукс несколько мгновений рассматривала фоторобот, потом взглянула на Коннел и повернулась к Лукасу.

– Откуда он у вас? – спросила она.

– Вчера Меган нашла женщину, вспомнившую человека, который находился в книжном магазине в Сент-Поле одновременно с У онамейкер. Его нет в нашем списке, а портрет совпадает с другими описаниями преступника. Один из парней, видевших его вчера около парка, утверждает, что у убийцы была борода.

– И он водит пикап, – добавила Коннел.

– Все, кто водит пикапы, носят бороды, – сказал Лестер.