Ярар. Начало (СИ) - Грехов Тимофей. Страница 68

— Но…? — с надеждой спросила Инесса.

Я улыбнулся ей.

— Дети которые плыли с нами! — девушка не поняла к чему я веду. — По моему описанию составили несколько портретов тех детей, которые плыли рядом со мной. Скорее всего, на их месте находятся морфы. Через них можно узнать кто за этим стоит.

— То есть, нам остаётся только ждать? — расстроенно вздохнула Инесса.

— Ну почему же. Остался тот, кто тебя мучил на протяжении года.

— Ммм, Ярар, — сразу оживилась Инесса, — ты ведь не просто так вспомнил про него?

— Про них! Ля Фисто через свою агентуру нашёл имена всех!

— Но я хотела смерти только своего бывшего хозяина! — недоуменно сказала Инесса. — Подожди, ты хочешь сказать, что у графа есть список всех, с кем мне приходилось… — замолчала она на полуслове.

— Да. Ясул должен доставить твоего бывшего хозяина. От него мы получили список из семнадцати имен.

Руки Инессы задрожали. Её глаза наполнились слезами. И она, всхлипывая, закричала на меня.

— Почему ты ещё смотришь на меня?! Разве я тебе не противна? Уходи и не подходи ко мне! — она поднялась и стала колотить меня кулачками по груди. Мне показалось, что она не старалась сделать мне больно, скорее она пыталась выпустить свою боль.

Я активировал свою магию, я медленно погрузил её в сон, помогая ей аккуратно сесть обратно на стул.

Выйдя из беседки, я позвал слуг, чтобы они унесли Инессу в её покои, и попросил их проследить, чтобы никто её не будил. Сон лучшее лекарство. Тем более, мне не совсем понятно, чем вызвана истерика Инессы.

Слугу, несущего на руках Инессу, и, меня следовавшего позади, остановил окрик матери. Я сказал слуге идти дальше, а сам направился к ней.

— Что случилось? — спросила она, провожая взглядом спящую Инессу. — Неужели на неё так подействовал отъезд остальных?

— Нет, другое. Но в этом я разберусь сам.

— Уверен? — спросила Эмери. — Из окна я слышала несколько фраз и, судя по всему, ты чем-то обидел девочку. Зачем ты погрузил её в сон?

В итоге мне пришлось рассказать матери про мой разговор с Инессой в части, касающейся её рабства.

— Бедняжка… — сочувственно произнесла мама. — Я конечно догадывалась, что нечто подобное с ней происходило пока ты её не освободил. Но чтобы семнадцать?!

— Ей много пришлось вытерпеть, над ней измывались каленым железом, ты бы видела шрамы, которые были у неё по всему телу.

— Подожди, какие шрамы? У неё нет ни единого шрама, я сама видела, когда она принимала ванную вместе с Яриной!

— Мам, — показал на свои руки, зажигая на них свет, — ты думаешь для меня это большая проблема? Слухи о том, что я могу омолаживать людей, чистая правда. И в первые дни после освобождения я свёл все шрамы с её тела.

— Но почему ты ничего нам не говорил? Даже сложно представить, сколько женщин стесняются уродства, полученного нелепейшим образом. И у тебя есть возможность им помочь.

— Опустим пока этот разговор, — попросил я. — Ты можешь объяснить мне, чем вызвана истерика Инессы?

Эмери с неохотой согласилась сменить тему.

— Сын, вот где-то ты кажешься взрослым, а где-то ещё совсем ребенок. Хотя, наверное, так можно сказать про всех мужчин. Судя по всему, Инесса на тебя положила глаз. И тут ты узнаёшь сколько мужчин у неё было, и так легко это говоришь, что выказываешь полное безразличие к ней. А Ля Крианс, я хочу сказать, очень красива… — закончила мама, в ожидании моей реакции.

— Вы не одобрите мой брак с ней! — пожимая плечами, как само собой разумеющееся сказал я. — Поэтому я не забиваю себе голову этим.

Тень улыбки появилась на лице Эмери.

— Рада, что ты это понимаешь. Инесса хорошая девушка, но … — сделала она паузу, прежде чем продолжить. — Как маг она никогда не станет даже мастером. В итоге мы имеем: пользованная, бесприданница, никому ненужная графиня, которой очень повезло, что ты её нашёл на рабском рынке. Поэтому я рада, что ты сам всё понимаешь. На самом деле я думала, что с этот разговор будет сложнее.

— Жестокая, — сказала я, смотря на мать.

— Я же не сказала этих слов при ней. А ты как-нибудь переживёшь, зато не будешь страдать от глупых мечтаний залезть к ней в трусики.

— Остановись! — попросил я. — А не то я подумаю, что ты меня осознанно провоцируешь, чтобы я поступил наперекор вашему мнению.

Мама засмеялась.

— Стихия упаси! Но я правда заигралась, — прикусив губу, она замолчала. Это навело меня на плохие мысли.

— Только не говори, что вы уже подобрали мне невесту! — и судя по реакции матери, я попал в точку.

— Это очень выгодный брак для нашего рода. Талий считает, что чем раньше вы познакомитесь, тем лучше. Поэтому с четырнадцати лет вы вместе поступите в магическую академию наук.

— Вам надо, вы и женитесь, — сложив руки крест на крест пробурчал я.

— Ты не понимаешь, Ярар… — начала было Эмери.

— Нет, мама, — перебил я мать, посмотрев ей прямо в глаза, — это ты не понимаешь! Ты сбежала из дома, когда захотела сама определять свою судьбу. И сейчас вы хотите лишить меня этого! Так я тебе открою маленький секрет, если вы решите женить меня на ком-то, то я просто сбегу к эльфам. Там меня примут с распростёртыми объятиями!

— Но это предательство рода! — воскликнула Эмери.

— О, как мы заговорили! А тогда кто ты? Кем была ты, когда сбежала от Долгоруких? — Эмери хватала ртом воздух, не зная что сказать. И я, воспользовавшись возможностью, ушёл. Дальнейший разговор ни к чему хорошему не приведёт. «Как жаль, что Зес и Анри улетели», — подумал я. Сейчас бы их поддержка мне не помешала. А больше в этом замке, не считая Инессы, поговорить мне было не с кем.

***

— Так и сказал? — спросил Талий.

— Да, слово в слово, — ответила ему супруга. — И как бы обидно это не звучало, он прав.

— Ему всего десять, — обняв жену сказал Талий, — ты просто выбрала неудачное время для этого разговора.

— А с ним вообще бывает удачное время и место?! Сегодня я узнала, что он может убирать шрамы на теле. И знаешь, что? Оказывается, Корф об этом знал. И когда я у него спросила, почему он не рассказал, то сделал удивленное лицо. Он всё это время думал, что мы об этом знаем. Он вначале посмеялся, а потом говорит: «Вы ещё скажите, что не знаете, про его способность возвращать молодость!», и видя, что поверг меня этим вопросом в шок, смерил меня высокомерным взглядом и ушёл.

— Как считаешь, чем вызвано такое поведение? — серьёзным тоном спросил Талий.

— Думаю, тем, что мы так и не помирились с Яраром. Вспомни. Не проходит и недели, как он или мы переходим на крик, и высказываем недовольство друг другу. И Корф не раз говорил, что это сказывается на детской психике. Что нужно быть мягче.

— Но с детьми-то он ладит! — возразил Талий.

— Вот именно! А значит проблема не может быть только в нём.

— Потерпи! Всё наладится! — гладя по голове Эмери, говорил Талий. — Сегодня наконец-то мы смогли выпроводить графа и новоявленного барона Зеса Ка Балакина. Ты немного поторопилась с разговором о женитьбе.

— Знаешь, когда он увидит свою невесту, я думаю, что он сбежит при первой же возможности.

— Всё настолько плохо? — опустив взгляд, чтобы увидеть глаза супруги спросил Талий.

Она кивнула, после чего достала конверт. Талий успел прочесть, что отправитель Елена Долгорукова, но не успев что-либо спросить, он увидел портрет.

— Мда, думаю наш сын меня возненавидит ещё больше после этого.

— И меня. Давай отменим помолвку?!

— С Ва Меньшиковой? Ты же это несерьёзно? Скоро война, и союз с ними повысит наши шансы на выживание!

Эмери тяжело вздохнула. И как бы она не понимала слова мужа, но легче ей не становилось.

На портрете была изображена худощавая девушка, с волосами мышиного цвета. Её лицо было покрыто оспинами, а глаза были пусты и безжизненны.

И на обратной стороне была приписка от Елены:

«В тихом омуте черти водятся».

Глава 20

Как я и предполагал, моим родителям стали поступать письма от глав благородных родов, в которых вежливо интересовались правдивы ли слухи касательно меня и моих способностей.