От всего сердца (ЛП) - Эндрюс Илона. Страница 27
Ух, ты!
Калдения посмотрела на меня.
- Можно тебя на пару слов?
Я встала.
- Конечно, Ваша Милость.
Глава 12
Когда мы в последний раз расставались с Диной и Шоном, церемония представления закончилась, и все наслаждались одним из роскошных ужинов Орро. Дина вспоминала о полном эмоциональном срыве, который испытали гости Доминиона в гостинице ее родителей, когда узнали, что Калдения убила своего брата, отца Косандиона. Ужин закончился тем, что Ее Милость захотела «перекинуться парой слов» с Диной. О-о-о…
- Я хочу посетить леди Вексин.
Не этого я ожидала. Я отделила нас звуконепроницаемой перегородкой, так чтобы я могла продолжать следить за посетителями. К тому же я должна была сохранять спокойное выражение лица, в то время как Ее Милость повернулась к ним спиной, вероятно, чтобы они не могли читать по ее губам.
- Могу я спросить зачем?
- Я хочу поболтать.
Ее лицо говорило мне, что единственный способ получить больше - это выполнить ее просьбу и последовать за ней. К сожалению, мне все еще нужно было присматривать за переполненным обеденным залом.
- Один момент.
Я проверила два других обеденных зала. Бокал Шона был все еще наполовину полон, но Тони уже закончил и направлялся в мою сторону. Мгновение, и он появился из-за угла. Я опустила перегородку и подошла к нему.
- Не мог бы ты присмотреть за этой толпой, пока я выполню небольшое поручение?
Он одарил меня улыбкой.
- Это то, для чего я здесь.
- Спасибо. - Я повернулась к Калдении. - Я отведу вас к леди Вексин, Ваша Милость. Она может предпочесть не встречаться с вами, и, как вы знаете, мы охраняем частную жизнь наших гостей.
- Она захочет меня видеть, - сказала Калдения.
И это не звучало зловеще. Нисколько.
Мы вышли из обеденного зала и вернулись в большой бальный зал. Солнце садилось, и пока мы шли, комната переходила от дня к ночи, имитируя закат в столице. Пол и стены начали темнеть, постепенно приобретая голубой оттенок. Астрономические символы Доминиона окрасились в закатно-оранжевые цвета. С левой стороны, где небо потускнело, показался слабый край пурпурной луны, нежный и бледный, словно вырезанный из тюля. К тому времени, когда мы вернемся, она поднимется.
Пересечение большого бального зала заняло некоторое время. Мы прошли в длинный коридор, прерываемый арочными окнами от пола до потолка, из которых открывался вид на техасский закат над бескрайними полями.
- Ты не могла просто сделать то, что делаешь. - Калдения пренебрежительно махнула рукой. - Вместо того, чтобы заставлять нас идти всю дорогу пешком.
- Но как бы мы тогда прояснили ситуацию, Ваша Милость?
Калдения закатила глаза.
- Декорирование вам по вкусу?
- Оно едва ли адекватное.
Мы продолжали идти. Если бы мне пришлось совершить эту прогулку дольше, чтобы завершить этот разговор, я бы «сделала то, что делала». Мы продолжим идти, пока обе не скажем то, что должны были сказать.
- Ты должна была сказать мне, - произнесла Калдения.
- Я пыталась.
- Ты должна была сильнее пытаться.
Иногда лучшая защита - это вообще отсутствие защиты.
- Вы абсолютно правы, Ваша Милость. Это моя вина. Я приношу Вам свои извинения.
Калдения взглянула на меня. Если бы взгляды могли резать, у меня была бы большая рана прямо между глаз.
- Твоя неискренняя демонстрация кротости не успокоит меня.
- Конечно, нет.
Калдения остановилась.
- Вы устали, Ваша Милость? Не хотите ли присесть в кресло, чтобы немного отдохнуть?
- Какая наглость!
Я просто ждала.
- Я понятия не имела, что в тебе это есть.
- Нет, нету. Не всегда, но у меня был очень хороший учитель.
Калдения впилась в меня взглядом.
- Да, есть. И не забывай об этом.
Мы продолжили прогулку. Она прекрасно знала, что для того, чтобы рассказать ей о Суверене, мне пришлось бы пересечь личные границы, которые она установила. Она простила бы меня за то, что я уважаю ее желания, но она никогда бы не простила меня за то, что я попрала ее свободу.
Какая-то часть ее, должно быть, знала. Описание выбора пары должно было показаться знакомым, поэтому она, скорее всего, заподозрила это и предприняла сознательные или подсознательные усилия, чтобы избежать этого. Она никогда бы в этом не признается, но Калдения была одновременно проницательной и склонной к самоанализу. Ее ум был таким же острым, как и ее зубы.
- Ты хоть представляешь, сколько неприятностей принесет все это?
- Да.
- Я очень в этом сомневаюсь. Ты прыгнула в водоворот, и тебе грозит опасность утонуть.
- Если я действительно начну тонуть, не могли бы вы бросить мне веревку, чтобы я могла вытащить себя, Ваша Милость?
Она выгнула брови.
- Неужели у нас такие отношения?
- Это зависит от вас, Ваша Милость.
Я остановилась. Дальняя дверь в конце коридора устремилась к нам и остановилась в двух футах от меня.
- Если Суверену будет причинен какой-либо вред, Ассамблея заберет у меня гостиницу. Если что-нибудь случится с одним из постояльцев в мое дежурство, мне придется отдать гостиницу, поскольку я ее не заслуживаю.
- Ты угрожаешь мне потерей моего безопасного убежища? - Глаза Калдении вспыхнули.
- Нет. Вы гостья, Ваша Милость. Моя самая первая. Ваше благополучие и безопасность - мой главный приоритет. Я просто сообщаю вам факты. Я надеюсь, что, когда ситуация станет ужасной, вы дадите мне свое руководство, как делали это в прошлом. Вы все еще хотите видеть леди Вексин?
Она вздернула подбородок.
- Да.
Я постучала в дверь.
- Ее Милость Калдения ка рет Магрен хочет видеть леди Вексин Дион-Диан.
Дверь распахнулась, и мужчина-служитель в вуали с подведенными темным карандашом глазами, широкими плечами и загорелыми мускулистыми руками с поклоном пригласил нас войти. Мы последовали за ним внутрь.
Дверь вела во внутренний двор, вымощенный светло-коричневым камнем. Вокруг него вился ручей, впадая в широкий пруд. Красивые деревья с Фортуны склонились над голубым прудом, как стройные женщины, роняя в воду свои длинные ветви с лимонно-желтыми листьями. Богато украшенный деревянный павильон, примостившийся на берегу, утопал в пышных деревьях и декоративных кустарниках, усыпанных кроваво-красными цветами размером с большой пион. В павильоне леди Вексин полулежала в шезлонге, потягивая чай из чашки в форме цветка.
Она променяла свое великолепное золотое дерево на маленькую корону из сверкающих зеленых драгоценных камней, которая, вероятно, стоила миллионы, но казалась скромной по сравнению с ним. Шоколадно-коричневая прозрачная юбка скрывала ее ноги, закрепленная широким поясом светло-коричневого цвета, расшитым золотом. Пояс обвивался вокруг ее бедер, застегнутый на месте искусной золотой брошью, демонстрирующей зеленый драгоценный камень размером с грецкий орех. Бледно-розово-золотой топ обтягивал ее пышную грудь, оставляя обнаженным мягкий живот. Еще один широкий полупрозрачный пояс, на этот раз зеленого цвета, завершал наряд, стратегически ниспадая на плечи и талию. Она была босиком, и дюжина тонких браслетов украшала ее запястья и лодыжки.
Она увидела Калдению и поднялась одним плавным движением, склонив голову. Ее темные глаза сверкнули.
- Летере Оливионе! Вы оказываете мне честь.
- Приветствую, - сказала Калдения, ее лицо излучало угрозу. Ее Милость - воплощение радости.
Леди Вексин опустилась на кушетку. Все, что она делала, было прекрасно. Она была похожа на одаренного художника, который рисовал своим телом, а не кистью.
Появились слуги, поставили чай и закуски на боковой столик и бесшумно удалились, как ярко раскрашенные призраки.
Калдения внимательно посмотрела на леди Вексин, которая потягивала чай и хлопала ресницами.
- Ты похожа на свою мать. Она рассказывала обо мне?