Счастье в декларацию не вносим (СИ) - Снежинская Катерина. Страница 20

***

– Мне кажется, он всерьёз к тебе клеится, – проорала на ухо начальнице Аниэра.

Впрочем, её вопли Эль не смущали: приходилось общаться именно так – надрывая глотку. Да и крики порой всё же заглушало железячно-чугунное бабаханье эльфийского «оркестра».

– С чего ты взяла? – завопила таможенница.

– Мне так кажется, – пояснила вампирша, зачем-то затыкая пальцем одно ухо. – Хотя в таких вещах мне никогда не кажется. Я их нюхом чую.

– Каких ещё вещах?

–...ах! – коротко уточнила техник.

– Что?

–…ах!

– Не слышу!

–…рах!

Аниэра изобразила бёдрами нечто странное, но Эль переспрашивать в третий раз не стала. Во-первых бесполезно, а, во-вторых, она подозревала: слышать то, что пыталась донести вампирша, ей не слишком-то и хочется.

– Я нашёл! – рявкнул влетевший в комнату Рернег так, что даже грохотанье «музыки» заглушил. – Нашёл! – повторил оборотень, радостно сверкая очками и горделиво потрясая какой-то бумажкой.

– Что ты нашёл? – устало потёрла виски таможенница.

– Артефакт! Помните, тогда ещё снег лежал? Торговец бижутерией! Гном! Не помните? Амулеты привораживающие, талисманы от дурных болезней, прочая… – Рернег конфузливо кашлянул, одёргивая сюртук, – и прочие подделки.

– Подделки помню, – согласилась Эль, разглядывая расцарапанную щёку секретаря. Она была уверена, что «улаживание конфликта» с гномами-носильщиками для оборотня без последствий не обойдётся. Но никак не ожидала, что суровые сыны гор будут царапаться, будто дерущиеся прачки. – Артефакта не помню.

– Так вы и не можете, в том и вся соль, – снисходительно отозвался Рернег. – Все эти безделушки удачно косили под ювелирку и какую-никакую магию на них наложили, чтобы выглядели поправдоподобнее. Груда украшений, фонящих Силой, среди них настоящий артефакт. Кто его распознает? Охранные амулеты мы отключили, потому что они и так сигналили. Документы все в порядке, разрешение на вывоз есть. Поштучно же их не проверяли!

– И не должны были, – пробормотала Эль, раздумывая, должен ли воспитанный, а то и утончённый мужчина, серьёзный исследователь, использовать в своей речи такие слова, как «косили» и «ювелирка». – И что ты с этим открытием предлагаешь делать?

– Вероятно, стоит доложить «безопасникам», – разом сник оборотень.

– Как думаешь, до того, как у меня лицензию отберут, я успею сказать: «Мы не виноваты»?

– Не успеешь, – заверила начальницу Аниэра. – Межмировая безопасность, опасный артефакт, кто-то должен быть виноват. Кто?

– Я, – уверенно ответила таможенница. Подумала – и всё-таки добавила из чистой вредности, – то есть мы.

– Так не докладывать? – совсем стушевался Рернег.

– Не вариант, – помотала головой Эль, – да и не поможет. Дубликаты всех наших документов в Управлении, рано или поздно, но бумажки они наверняка проверят. А этот сеидхе не глупее тебя.

– Я бы попросил! – оскорбился оборотень, надуваясь.

– Даже и не проси, – отмахнулась таможенница, – не поможет. Ладно, надо думать.

Эль отвернулась к окну, задумчиво накручивая волосы на палец.

А там, за окном, веселье шло своим чередом. Барная стойка уже догорала вместе с остроугольной крышей. Бутылки на стеллаже лопались негромко и деликатно, рассыпаясь весело поблёскивающими осколками. Алкоголь, стекающий по полкам, горел синеватыми змейками. А вот надпись, желающая «брату» семейного счастья, загораться никак не желала, лишь тлела по краям. Зато ведьминские огоньки красиво оттеняли пламя, перемигиваясь игриво.

Унылый бармен сидел в уголке двора, монотонно тряся спасённым шейкером, но никому не было никакого дела до его огорчений. Мальчишник точно удался, мальчики от происходящего явно балдели. Причём совсем не в переносном смысле этого слова.

Передний край помоста с шестом плотно оккупировала пышногрудая блондинка, ограничившая свой костюм тоненькой полоской чего-то блестящего, должного сходить за нижнее бельё, улыбкой и питоном – настоящим, живым и, по мнению Эль, крайне несчастным. Собственно, а кому понравится, когда тебя вместо боа используют?

На шесте крутилась темноволосая красотка, рядышком приплясывали ещё две – рыжая и совершенно лысая. Но бал правила блонда – сей факт ни малейших сомнений не вызывало. Потому как рядом с помостом, у ног очаровательницы со змеёй, завороженным сусликом застыл главарь оборотней. Причём замер он, стоя на коленях, отвлекаясь лишь на то, чтобы чмокнуть ножку, которую время от времени игриво протягивала ему танцовшица, да дать в ухо очередному брату, по недомыслию и врождённой глупости оказавшемуся чересчур близко.

Правда, таких находилось немного, оборотни кучковались у противоположного конца помоста, наслаждаясь обществом крутящейся, рыжей и лысой. При этом умудряясь проявить такие чудеса галантности и дамолюбия, каких от кудлатых и не ждёшь. То есть «мальчики» рычали от восторга, пытаясь зацепить лапами соблазнительниц, рьяно колотили кулаками по помосту, в порыве восторга порой выдирая из него доски.

И только трое оказались особо устойчивыми к женским прелестям. Они расселись вокруг лавки, по очереди отхлёбывая из бочонка размером с ведро и вытягивали что-то до крайности унылое, но явно этническое, умудрявшееся перекрыть даже грохот «оркестра».

– Это любовь, – констатировал Рернег.

Эль ничего не ответила. Да и что тут скажешь? Когда женщина, шаля, пихает брутального самца ножкой в лицо, а тот, вместо того, чтобы эту ножку выдрать вместе с суставом, заваливается на землю с идиотски-счастливым ржанием, иначе как любовью происходящее объяснить трудно.

– Погодите, – всполошилась таможенница. – А кто из них жених-то?

– Этот, – Аниэра ткнула пальцем в того самого завалившегося, который встал перед блондой на четвереньки, крутя задницей и, кажется, лая.

Видимо, верного пса изображал.

– Ну, – не слишком уверенно протянул Рернег, – перед женитьбой всем надо перебеситься. В том и смысл мальчишника, верно?

– Не знаю, не знаю… – Эль почесала переносицу, глядя, как лохматый главарь обцеловывает помост под розовыми пятками блондинки.

Красотка поощряла его шлепками питоньего хвоста по могучей спине.

6 глава

Я пришла к тебе с приветом,

Рассказать, что солнце встало!

Ну и пусть сейчас три ночи,

Я ж с приветом, я сказала

(Детская песенка)

Профессиональные воры, рачительные хозяйки, а так же многодетные и оттого опытные мамаши знают: хочешь спрятать вещь понадёжнее – положи её на самое видное место. Видимо, к Службе Межмировой Безопасности эта мудрость относилась в полной мере.

Эль-то думала, что их контору с факелами придёться искать, упрашивать возчиков – ведь всем известно, что осведомлённее их только торговки на Центральном рынке – познакомить её с какими-нибудь тёмными, но ловкими личностями, чтобы те, в свою очередь, свели с личностями уж совсем тёмными и знающими. Потому и денег прихватила с лихвой, и плащом пошире, да ещё с широким капюшоном запаслась и даже маску, оставшуюся с карнавала Равноденствия, в карман сунула.

В глубине души девушка очень надеялась: Хранители смилостивятся, позволят обойтись без лишних трат – доходы таможенников, как известно, невелики. Если, понятное дело, они взяток не берут. Ну, со взятками заработки, ясно, увеличиваются, только вот место службы приходиться менять слишком быстро – на совсем-совсем казённое. Да и без плаща она предпочла бы обойтись: на улице, несмотря на ранний час, было всё же жарковато. И маска Эль очень уж не нравилась, потому как сделана она была в виде свинячьей мордочки – симпатичной, но в условиях буднего дня выглядящей странновато. Только по-настоящему умным существам известна и ещё одна мудрость: все возможные неприятности предусмотреть никак нельзя, но попытаться это сделать стоит.

Но реальность, как водится, обернулась полной неожиданностью, ни полный кошель, ни маски с плащами, ни даже расхожие мудрости не понадобились. Стоило Эль, нервно перебирая ремешок сумочки, промычать что-то вроде: «Видите ли, мне очень нужно попасть в главное управление СМБ…» – как кентавр-возчик длинно сплюнул струёй жевательного табака, подхватил оглобли колёсного паланкина и поскакал куда-то, отмахиваясь пегим хвостом от мух.