Три правила ангела (СИ) - Снежинская Катерина. Страница 17

Глава 5.2

Хозяйка магазина, из которого Ленка никак уволиться не решалась, была дамой прогрессивной, в своё время закончившей колледж высшего менеджмента и управления, ранее именовавшийся кулинарным ПТУ, а потому очень любила нововведения, особенно на западный, то есть прогрессивный же, манер. А ещё она очень уважала интернет и не чуралась оттуда идеи черпать.

Порой они были совершенно безобидны, как, допустим, правило, гласившее, что с каждым покупателем необходимо поздороваться, спросить как у него дела, ну и попрощаться не забыть. Правда, некоторые посетители при вопросе: «Как ваши дела?» почему-то шарахались и смотрели странно. Да и продавщицы, особенно к концу смены, промахи допускали. Например, ленкина сменщица Наташа так и вылепила, мол: «Добрый вечер, как ваши дела, спасибо, что посетили наш магазин, приходите ещё!». Господин, по всей видимости, желавший колбасы купить, очень удивился, но безропотно ушёл, хоть и без колбасы.

Были и очень неудобные, даже проблемные новшества, чаще всего родившиеся в странах сильно восточной Азии и на русской земле приживаться отказывавшиеся, как требование всему персоналу носить на груди значок с кровавой капелькой во время… Ну, этих самых дней. Чтоб покупатели видели: дама не совсем здорова, может нарычать или там ошибиться, и не обижались. По странному совпадению, как раз после этого нововведения всех продавщиц массово накрыл климакс. По крайней мере, за три последующих месяца значок не надела ни одна. Зато отличился грузчик Василий, нацепивший три капельки не только на грудь, но ещё две на бейсболку и охотно объяснявший всем интересующимся, к чему это.

А случались идеи, которые иначе как «геморрой» никто не называл. Так в начале зимы хозяйка потребовала, что в зале должен постоянно присутствовать консультант и мерчендайзер в одном лице. Что есть этот самый «дайзер» никто толком не понял, зачем в «зале», размером с кухню в «хрущёвке» нужен консультант, поняли ещё меньше, но в обязанности этому загадочному человеку вменялось следить, чтобы товары на полках выглядели красиво, и отвечать на вопросы посетителей. Нанимать дополнительного человека на эту ответственную должность хозяйка, естественно, и не подумала, вот сотрудники и выкручивались, как могли. «Дайзели» по очереди, норовя спихнуть обязанности на тех, кто меньше места занимал, чтобы не перекрывать проходы для покупателей.

Так получилось, что в Ленкиной смене самой мелкогабаритной – кроме Миленки, естественно, но та на кассе сидела и места своего покидать не собиралась даже под угрозой увольнения – оказалась сама Старообрядцева. То есть ниже её был даже Василий, но вот объемами другим она уступала, так и получалось, что дежурить ей выпадало чаще других. Обычно она не протестовала, работа-то не самая пыльная, но в этот день, когда у неё голова совсем другим забита была, всё выходило вкривь и вкось.

– Девушка, где «Максим»? – прицепилась к Ленке покупательница, когда Старообрядцева в задумчивости почти уже отколупала ламинирование со своего бейджика с гордой надписью «Консультант по товарам» и ниже, совсем меленькими буквами «Мэрчиндайзир».

– На работе, наверное, – растерянно вывезла не словившая мышей Ленка. – Или дома.

– Очень смешно! Оборжаться можно! – мигом обозлилась женщина. – У вас есть «Максим» или нет? – «У меня его точно нет» – едва не призналась Лена, но вовремя сообразила, что речь, наверное, всё-таки не о Петрове идёт. – Мне нужен «Максим» для унитаза.

– Это к бытовой химии, – вовремя подсунулась Зойпетровна из «молочки». – Там и зелёный, и жёлтый, и чёрный есть. Вам какой надо?

– Мне чёрный больше нравится, – помягчела покупательница.

Ленка представила себе чёрного, а так же зелёного и жёлтого Макса, и ей стало совсем худо. Представлять его же, но «для унитаза» почему-то не захотелось.

– Эй, у вас тут живого Петрова нету? – «Да вы сговорились, что ли?» – едва не выпалила Лена, таращась на тщедушного, но очень продвинутого, аж извивающегося от своей продвинутости всем хилым тельцем парня. Впрочем, вполне возможно, извиваться его заставляли горошины наушников, наглухо залепившие уши. – Чего уставилась? Говорю, живого Петрова мне нужно.

– Боюсь, нам даже дохлых не завезли, – вежливо ответила вконец измаявшаяся Лена.

Правда, ответила она под нос и тихо.

– Чего говоришь? – Парень вытащил из уха одну горошину, из которой приглушённо, равномерно, будто метроном, забумкало. – Нету, чё ли, живого Петрова? Ну, это хрень такая, типа круче колы, от неё ещё рожь косится и борода растёт. Чего, не видала по телику, чё ли? – Ленка помотала головой, признаваясь, что не видала. – Тёмная, да? – скривился продвинутый посетитель.

– Ой, я видела, видела! – встряла розоволосая девчонка и зачастила, благосклонно, хоть и искоса посматривая на извивающегося. – Это реклама такая. Там такое поле, а на нём мужики типа прикинутые. Потом они давай косить и у них заместо крутых костюмов такие отстойные рубахи, прикинь? Ну откуда у таких косы? Ой, идиотизм! А ещё бороды повылазили! Ну, маразм, не? Квас называется, «Наследие Петрово», типа живой. Ну типа этот, который царь, нам квас завёз из Штатов. Во!

– Сечёшь, – одобрил пацан то ли девицу, то ли её познания. – Ну, есть такой?

– Там посмотрите, – вяло махнула рукой Ленка, чувствуя себя очень старой, просто дряхлой.

И безнадёжно отставшей от жизни. А ещё мелькнула мысль: нужно обязательно рассказать Элизе Анатольевне, ей понравится. Вот дядюшка не оценил бы, даже не улыбнулся. Или вправду теперь со старушкой общаться не стоит и не потому что Михал Сергеевич строго настрого запретил, а потому что Петровы… ну, кровопийцы?

Нет, против богатых Старообрядцева ничего не имела. Наоборот, хорошо же, когда человек умеет деньги зарабатывать, а если умеет зарабатывать много, то вообще молодец! Но нельзя же при этом на всех остальных плевать. Вон Тёма, который у них краеведческий кружок вёл, рассказывал о меценатах, сильно любивших всякую благотворительность устраивать. Правда, это давным-давно было, ещё до революции.

Ленка представила Элизу Анатольевну в кружевной шляпке и непременно с зонтиком, как на старых фотографиях, а рядом Макса – пузатого, с бородой лопатой, как у настоящего мецената – и развеселилась. А тут ещё телефон в кармане затрясся, завибрировал. Лена воровато оглянулась, спряталась за плакатиком, обещавшим две банки кофе по цене одной, которая, между прочим, обычно стоила втрое дешевле, и глянула на экранчик, так и не достав аппаратик до конца.

«Элиза Анатольевна» – высветилось на синеватом прямоугольнике.

– Слушаю, – рявкнула Ленка, начисто позабыв о необходимости соблюдать конспирацию.

– Лена? – строго спросила хозяйка и тут же ответила сама себе: – Нет, это Федя, старая дура.

– Изабелла, – представилась Старообрядцева радостно.

– Кастильская? – деловито поинтересовалась Элиза и деликатно, почти неслышно отхлебнула.

Опять кофе пьёт! А ведь врачиха сказала, что нельзя, для желудка вредно.

– Да нет, местная.

– Тоже неплохо, – оценила старушка. – Уважаемая Изабелла, вы не могли бы вечером зайти на квартиру Макса. Честное слово, неудобно вас просить, но он завтра опять в свой Китай уматывает, а у него журналы, которые мне до зарезу нужны. Вот просто жизни без них нет, клянусь. Этот же нехороший человек, приходящийся мне сыном, отсыпается перед командировкой. Видите ли, в самолетах он спать не может и потому бросил мать на произвол судьбы, то есть без журналов. Э?

– Конечно зайду, Элиза Анатольевна, – горячо пообещала Ленка, понимая, что улыбается во весь рот. – Мне не сложно.

– Вы не человек, Лена, вы чистое золото, – по-прежнему очень деловито сообщила старушка. – На девятьсот девяносто девятую пробу не дотягиваете, конечно, а кто до неё дотягивает? Но девятьсот пятьдесят восьмая точно ваша.

И отключилась.

Глава 5.3

Рабочий день закончился отвратительно. Мало того, что Ленку с телефоном застукала подлая Митрофанова, администраторша, и устроила по этому поводу форменную истерику с обещаниями, кар, лишений и прочих неприятностей, а, значит, никакой премии к Новому году не будет. Так ещё какой-то мальчишка, с физиономии чистый ангел лет пяти, не придумал ничего умнее, как разжевать шоколадку и выплюнуть жижу прямо Лене на форменный халатик. Выглядело это отвратительно, зато очень порадовало мальца, который ржал, как ненормальный. Старообрядцева совсем уж было собралась взять «шалунишку» за ухо, да объяснить, что такое хорошо, и что такое плохо, но тут подоспела мамаша, уже Ленке доходчиво растолковавшая, в чём правда жизни. А правда эта заключалась в записи в жалобную книгу, свидетельствующей, что продавец Строобрядцева хамит покупателям и бьет детей. Митрофанова распсиховалась ещё пуще и теперь, вполне возможно, к Новому году вместе с премией не дадут ещё и зарплату.