Вам письмо... (СИ) - Вовк Полина. Страница 7

ГЛАВА 10

"IwishIcouldbehererightnowandcomfortyou,myAngel"(Как бы мы мне хотелось оказаться рядом с тобой и утешить тебя, мой Ангел)

Я несколько раз перечитываю сообщение, чтобы понять его смысл. Это – что-то новенькое! Неужели он решил пофлиртовать со мной снова? Или же мой собеседник таким образом выражает своё сочувствие?

"Thank you for your sympathy..."(Благодарю за сочувствие)– тут же набираю я ответ.

"Over the years, the pain of loss is dulled. I have learned to live on, accepting the blows of fate and fighting with them"(Сгодамибольутратыпритупляется.Я научилась жить дальше, принимая удары судьбы и борясь с ними)– строчу следующее сообщение и нажимаю на «отправить».

"Don't say that, my Аngel"(Не говори так, Ангел мой)– читаю высветившиеся строчки, представляя, как он шепчет их мне своим тихим бархатистым голосом.

"It is not for nothing that Allah has joined our destinies in this vast world. Now you, like me, are under the protection of the Almighty..."(Аллах не зря соединил наши судьбы в этом огромном мире. Теперь ты, как и я, находишься под защитой Всевышнего...)– за первым сообщением следует второе.

Аллах… Ангел… Всевышний… Слова выстраиваются в логическую цепочку, приводя в движение «шарниры» моего сознания. Неужели всё это время я общалась с адептом какой-то секты? Только этого мне не хватало!

"Since when did I suddenly become an angel?"(С каких это пор я вдруг стала ангелом?)– вкладывая в каждую букву бурлящее во мне негодование, печатаю я.

"Why did you become?"(Почемустала?)

"You are an Angel. Can't you see it for yourself?"(Ты и есть Ангел. Разве ты этого не видишь сама?)

Фух… Это точно не секта. Вряд ли сектант будет так приторно клеиться к своей жертве.

"Youdon'tknowmeatall"(Вы совершенно не знаете меня)– набираю я строки своего следующего сообщения, отбрасывая унимающееся с каждой секундой возмущение.

"You're wrong... It was enough for me to see your photo and look into your eyes"(Ошибаешься...Мне достаточно было увидеть твоё фото и взглянуть в твои глаза)

Ну-ну! Это уже что-то из разряда «быстрого пикапа». Да, не спорю глаза – зеркало души, но, чтобы вот так, по фотографии… Да вы, не принц, мой дорогой собеседник! Вы – Кашпировский!

"Andyet...youcan'tjudgemejustbymyphoto"(И всё же… вы не можете судить обо мне лишь по моей фотографии)– настаиваю я на своём.

"For that matter, I'm still not sure if you're who you say you are."(Если уж на то пошло, я все еще не уверена, являетесь ли вы тем, за кого себя выдаёте)– печатаю правду – матку и нажимаю «отправить».

"Do you really still doubt me, Lyudmila?"(Неужели вы до сих пор сомневаетесь во мне, Людмила?)

Да! Да! И ещё тысячу раз «да»! Конечно я до сих сомневаюсь в личности того, с кем общаюсь. Пусть этот мужчина и расположил меня к себе, но поверить в то, что он является настоящим принцем, просто за гранью моего понимания. Ответить я не успеваю. Следом за текстовым сообщением высвечиваются два изображения.

И вновь с полученных фотографий на меня смотрит второй наследный принц Хеймдел ибн Муххамет бин Рашат аль Мактуф. И тут не нужно быть мастером фотошопа, чтобы понять, что оба «селфи» были сделаны с разницей в пару секунд. На заднем фоне мраморные колонны, выполненные в виде причудливого переплетения и, кажется, спинка дивана, или же кресла, украшенная золотым орнаментом, на которую облокачивается спиной «его величество».

Без зазрения совести я тут же мониторю фото в интернете. И вновь браузер выдаёт мне кучу похожих изображений. И снова нет ни одного стопроцентного совпадения.

Нет… Этого просто не может быть… Но все мои сомнения разбиваются на осколки, точно тонкое стекло, стоит мне взглянуть на новое, полученное мною сообщение в видео формате.

ГЛАВА 11

Тот же зал с мраморными колоннами, белоснежный диван, который я уже смогла рассмотреть полностью и арабский принц, уютно расположившийся в самом центре. Глядя в камеру, Хеймдел обращается ко мне на арабском языке, которого я, увы, не понимаю. А ведь на рабочем компьютере я даже не могу отформатировать запись и перевести его речь. Здесь банально нет того редактора, который может справиться с этой задачей. Придётся ждать до вечера. Не мог записать видео на английском! Теперь сиди и мучайся от неизвестности.

Сохранив запись на флэш-карту, я возвращаюсь к нашей переписке и тут же зависаю. Не зная текста полученного послания, мне сложно что-то написать в ответ. Да и времени до конца урока остаётся всё меньше и меньше.

"I'm sorry, but I have to log out of the network. Work..."(Прошу прощения, но я вынуждена выйти из сети. Работа…)– на этот раз предупреждаю я собеседника о своих дальнейших планах, после чего делаю селфи на фоне своего рабочего места и тут же загружаю его на рабочий стол в компьютер.

Слегка редактирую фото через фильтр и отправлю сообщением, после чего выхожу из мессенджера и закрываю браузер. Наверное, нужно было поблагодарить принца за видео. Хотя… Благодарность подождёт. Вот вечером просмотрю его с переводчиком, тогда и отпишусь.

Отведя следующий урок у третьеклассников, вместе с ними отправляюсь в столовую. Передав учеников их классному руководителю, тут же направляюсь через весь зал к «учительскому столу», где меня уже ждёт Горская.

- На первое гороховый суп, поэтому я взяла нам только второе, - пододвигая ко мне тарелку с пловом, произносит подруга. – А на обед предлагаю сгонять в кафешку. Сколько нас продержат на этом совещании ещё не известно, а морить голодом желудок я как-то не намерена.

- Стоп, что за совещание? – не донеся ложку до своего рта, удивлённо переспрашиваю я.

- Так в мессенджере ж написали, в три в «Точке Роста», - уточняет подруга.

- Зашибись! Вернулась домой пораньше… - злобно ворчу я, понимая, что видео я буду смотреть не вечером, а поздним – поздним вечером, даже аппетит пропал.

Заставляю себя поесть, но больше четырёх ложек в меня не лезет. Запиваю плов тёплым компотом и поднимаюсь со своего стула.

- Ты же не доела, - удивлённо сканирует меня Горская, продолжая сидеть за столом.

- Наелась, - бросаю я, ставя свою тарелку на раздаточный поднос. – Ты идёшь?

- У меня ещё половина порции, - она ведёт подбородком в сторону своей полуопустевшей тарелки. – Оставь. Я доем и всё отнесу.

- Тогда я побежала, - аккуратно ставлю на край стола поднос с грязной посудой. – Буду ждать тебя в половине второго на главном входе. Уверена, что к этому времени мой аппетит разыграется не на шутку, - подмигнув на прощание подруге, отхожу от стола.

Бог мой! Как же много лишней работы в работе педагога, да простят меня филологи за тавтологию. Вместо того чтобы проверять тетради и готовиться к завтрашним заданиям я вынуждена участвовать в бесполезной онлайн-конференции. Возможно, для кого-то она и полезна, но только не для учителя английского языка, коим я являюсь. С большого экрана звучит информация, которая, итак, знакома каждому, по крайней мере в нашем педагогическом коллективе. Как по мне, лучше, чем Макаренко, Сухомлинский, Коменский и Выготский ещё никому из современных «деятелей» не удалось «перепрошить» педагогику и психологию так, чтобы она устраивала всех и каждого. Изо дня в день мы всё равно возвращаемся к истокам: проверенным методикам и технологиям. Побуждение, поощрение и наказание – вот «три кита» на которых до сих пор стоит обучение, образование и воспитание. Другой альтернативы попросту не существует. А все эти «западные веяния» лишь убивают годами выстроенную систему образования в России.