Друиды (ЛП) - Лливелин Морган. Страница 58

Тарвос сказал что-то за моей спиной. Мне показалось, что я ослышался.

— Что ты говоришь? — переспросил я, все еще роясь в сундуке.

— Я сказал, что не могу больше ждать, Айнвар. Поэтому спрашиваю тебя сейчас. Назначь цену за нее. Я заплачу.

Глава двадцать вторая

— Я что-то не понял, Тарвос. Ты хочешь купить у меня Лакуту? — Я повернулся к нему, совершенно растерянный.

Тарвос, стоял, набычившись, если так можно сказать о Быке. Усы его подрагивали.

— Хочу, чтобы она жила у меня. Но она же не может просто так уйти ко мне, она же не свободный человек. Поэтому я и говорю, что куплю ее.

Я так и сел на резной сундук.

— Воины не держат рабов. Слуг — да, но не рабов.

— Друиды — тоже, — парировал Бык. Он стоял, нагнув голову, словно готовился бодаться. Я бы поклялся, что он раздувает ноздри.

Да что это я? Взревновал, что ли? А Тарвос меж тем продолжал:

— Тебе же легче. Не придется больше беспокоиться. Ты же понимаешь, у меня она будет под присмотром. Зачем тебе женщина в доме, Айнвар? Ты же здесь почти не бываешь. Главный друид никогда раньше не держал женщин. А если бы я купил у тебя Лакуту, я мог бы дать ей свободу, и тогда мы могли бы... — он не закончил и мучительно покраснел.

— О! Тогда вы могли бы жениться! — дошло, наконец, до меня.

— Ну да... когда она будет готова.

— Ты уверен?

— Она сама мне сказала.

Он опять поразил меня.

— Что значит: «она сама сказала»? Она же не говорит.

— Нет. Мы разговариваем.

— Она не знает языка!

— Я ее научил некоторым словам, — смущенно произнес Тарвос.

Я представил забавную сценку: двое сумасшедших мило болтают друг с другом на птичьем языке, пока я тут бегаю по нуждам племени. Справившись с мимолетным приступом ревности, я понял, что Тарвос действительно мог научить Лакуту говорить, в то время как мне это не удалось.

— Послушай, но она еще не здорова, — нерешительно произнес я.

— Да ей давно уже лучше! — воскликнул Тарвос. — Ты просто не замечал. Мы даже гуляем иногда. Я ее к реке водил, она там бабочек ловила! Пожалуйста, Айнвар. Она же ничего для тебя не значит. А для меня... — Лицо его осветилось изнутри.

— Хорошо. Я подумаю, — пообещал я и постарался побыстрее сбежать из дома.

До Самайна я никак не мог попасть к Риксу. Без меня некому провести ритуалы смены сезонов колеса года. К тому же все друиды Галлии скоро соберутся в Роще на ежегодный сход. А мне есть, что им сказать. Я собирался напомнить им о римской угрозе, как это обязательно сделал бы Менуа, призвать их подумать о племенном единстве. Время разобщенности прошло. Только вместе мы сможем противостоять Цезарю.

Сбор состоялся. И я, наконец, смог сказать всем друидам:

— Армией римлян руководит один человек. У нее одна голова. И она хочет захватить наши земли, — говорил я. — Чтобы не допустить этого, нам тоже нужна одна голова, а не много вождей, тянущих племена в разные стороны. Замысел римлян состоит в том, чтобы разобщить наши племена и спокойно расправиться с каждым из них. Вспомните события последних лет. Подумайте об этом.

Мои слова все еще оседали в головах моих слушателей, а я уже собирался ехать к Верцингеториксу. Но тут меня опять поймал Тарвос.

— Так что ты решил насчет Лакуту, Айнвар? — без обиняков спросил он.

— Ты пойдешь со мной на юг? — вместо ответа мрачно спросил я.

— А это как раз зависит от твоего решения. — Бык стоял передо мной, широко расставив ноги, словно упирался в землю копытами.

Вообще-то, задача главного друида — вносить умиротворение во все процессы, с которыми ему приходится иметь дело. Я попытался обратить разговор в шутку.

— Я друид, Тарвос, а не торговец. Похоже, ты собрался со мной торговаться?

Ничего не отвечая, он продолжал смотреть на меня в упор.

Я сдался первым.

— О чем мы говорим?! Забирай ее, и покончим с этим! Тебе не надо ее покупать. Забирай! Я тебе ее дарю.

— И ты составишь документ, что она моя, как делают в Провинции?

Да, прозвище ему дали удачное. Никогда не думал, что он такой упрямый.

— Все, что хочешь. Тебе на каком языке составить документ? — с иронией спросил я. Однако мои старания пошутить опять пропали даром. Чувством юмора Быка обделили при рождении.

— Да мне без разницы, — угрюмо ответил он. — Я все равно никаких не знаю.

Мне пришлось найти кусок пергамента и краской для ткани нацарапать на нем: «Сим удостоверяется, что отныне танцовщица Лакуту принадлежит воину Тарвосу». Я использовал греческий язык, который еще помнил кое-как со времен уроков Менуа. Почему-то мне показалось неправильным использовать латынь. Когда я вручил свиток Тарвосу, он даже не сделал вид, что пытается прочесть написанное, а просто сунул его под тунику и расплылся в широкой улыбке.

Надо было чем-то скрепить такой важный договор. Не подумав о том, поймет ли она меня, я деловито обратился к Лакуту:

— Ты возьмешь все, что тебе понадобится в новом доме. Так у нас заведено. Женщина должна иметь необходимые вещи.

Она застенчиво взглянула на меня и неожиданно произнесла:

— У нас тоже так заведено, но только среди членов королевской семьи. Господин, вы берете меня в свою семью? Примите мою благодарность.

Я онемел. Выручил меня Тарвос.

— Я же говорил, что научил ее нашему языку...

— Знаешь, я как-то не ожидал, что речь идет о языке. Я думал, ты имел в виду несколько слов... Я и не мечтал, что она заговорит так...

Тарвос с гордостью посмотрел на Лакуту.

— Я ее научил!

Наши лозы пока не давали ягод, вина не было. Пришлось разлить в три чашки пиво, и мы отпраздновали событие, да так основательно, что я едва не пропустил время гимна закату. Когда Тарвос ушел, забрав с собой Лакуту, домик мой совсем опустел. Помнится, Менуа однажды сказал мне, что подарок должен быть таким, который ты хотел бы получить сам, а иначе он не достоин того, чтобы его дарить.

Как бы там ни было, мы отправлялись в земли арвернов. Лакуту простилась с Тарвосом у порога его дома. Его, а не моего.

Уже в пути я услышал, что силы Цезаря снова пришли в движение. Теперь он выступил против Ариовиста. Из легионов Провинции он выгнал галлов, отказавшихся сражаться с вождем германцев. Скоро предстояло сражение. А куда он потом пойдет? Впрочем, время у нас и наших союзников пока оставалось. Скоро зима. Цезарь может победить германцев, но с грязью и холодом ему не справиться. Придется обустраивать зимние лагеря. А тем временем мы с Риксом встретимся, обсудим положение и выработаем план.

В Герговии нас встретили с почестями. Трубы возвестили о нашем прибытии, и нас тут же проводили в дом короля. Мне понравилось, а Тарвос и ухом не повел.

Вожди племен живут хорошо. Но столица арвернов значительно превосходила многие другие города кельтов. Дом короля оказался огромен. В нем хватило бы места для нескольких больших семей. Обширную овальную залу освещали и обогревали два очага, расположенные напротив друг друга. Множество резных лавок, накрытых пестрыми накидками, стояли вокруг основательных столов, уставленных чашами и кубками из бронзы, серебра и меди. Места хватало даже на то, чтобы выгородить резными деревянными ширмами маленькие отдельные помещения для сна. Дом кишел слугами, разодетыми как на праздник. Все носили дорогие украшения, от которых бы не отказалась и дочь какого-нибудь не шибко знатного князя. Тут и там поблескивало золото. Сам Верцингеторикс носил на шее золотую цепь толщиной с руку ребенка. Но это был все тот же Рикс, с такой же неотразимой улыбкой и пронзительным взглядом.

— Рад видеть тебя, Айнвар! — воскликнул он. — Никак не ожидал принимать у себя такого важного человека, как главный друид карнутов. — Он лукаво улыбнулся.

Я постарался не выпадать из тона.

— Когда зовет Царь Воинов, кто я такой, чтобы ослушаться?