Контрабандистка с красным дипломом - Лунёва Мария. Страница 4

Я навсегда и бесповоротно была покорена Марсом.

Первый год я сделала тысячи снимков и панорам Марса. В моем планшете можно было найти сотни изображений одних только Фобоса и Деймоса. И, конечно, я обожала делать селфи на фоне марсианского пейзажа. В районе, где располагался академгородок моего учебного заведения, не осталось, наверное, ни одного более или менее крупного булыжника, возле которого я бы себя не запечатлела. Все это постоянно отправлялось сестрам для семейного просмотра.

Добравшись, наконец, до площадок космического порта, я остановилась. Оглянувшись назад, я впилась взглядом в город, в котором прожила последние пять лет. Наверное, это должны были быть самые лучшие годы моей жизни. Но это было не так.

Унижения, боль, разочарования – вот, что осталось там.

Городок Маради был типовым. Он абсолютно ничем не отличался от сотен других таких же разбросанных по всей поверхности красной планеты. Но только сейчас я поняла, что, возможно, вижу Маради последний раз. Возвращаться назад мне было незачем и некуда. Вещи мои уже с утра были переправлены в одну из ячеек камеры хранения космопорта. Это была стандартная процедура после выписки из общежития. И сейчас в кармане моей поношенной и потертой серой курки лежал магноключ с номером «1132». Там и располагалось все мое скромное имущество.

Но видеть город было почему-то больно. Там разбились на мелкие осколки все мои мечты. Там сгорело до пепла все, к чему я стремилась. Впервые взглянув пять лет назад на город, я увидела настоящую ожившую сказку. В центре города возвышались шесть учебных корпусов Академии. Прочные массивные каменные трехэтажные здания, сложенные из больших красных блоков. Вокруг них ютились, похожие на коробки, корпуса общежитий. Все остальные дама города, где проживал обслуживающий академию персонал и работники порта, походили друг на друга словно близнецы. Двухэтажные прямоугольники, безликие и однотипные. Все стандартно: шесть подъездов, два этажа, три квартиры на этаже, в каждой квартире две комнаты, кухня и санблок с душевой кабиной и выдвижным унитазом.

Тогда, много лет назад, равно, как и сейчас, город казался мне прекрасным. Я впервые видела огромные, гигантские даже издалека, отсвечивающие зеленью теплицы. В них скрывались настоящие земные деревья, кустарники разнообразные травы, густо устилающие пол. Цветы, ягоды, даже отдельные отсеки с одними грибами. Настоящий зеленый рай, в котором, жужжа, метались насекомые. Полосатые пчелы, шершни, разноцветные бабочки. На ветках деревьев восседали птички и выдавали забавные трели. Такого на Церере никогда не было, единственные животные, которые прижились у нас, это крысы, кошки да один ежик, который, непонятно как, оказался в коробке с мусором. А тут целый мир, зеленый и жужжащий. И пусть он скрыт в теплицах, но он настоящий и живой.

В новинку мне было все вокруг. На родной планетке я росла в окружении металлических коробов-домов да отсеков-заводов по переработке мусора и добыче воды. А тут все казалось иным. Я видела настоящие дороги, широкие и пересекающие друг друга под углом 90 градусов. Шныряющие туда-сюда грузовые и легкие пассажирские автомобили на воздушных двигателях. И даже дорогущие фрикары, парящие над красным асфальтом, тоже были в диковинку.

О, какая я была наивная! Мечтала встретить свою любовь, найти подруг. Мое воображение рисовало студенческие вечеринки и поцелуи с ребятами, которые были просто обязаны в меня влюбится.

Но уже на следующий день после заселения от комнаты, где поселили меня, отказались друг за другом три девушки. Причина банальна – они не хотели жить рядом с уроженкой Цереры. О том, откуда я, заботливо в день поступления озвучил куратор.

Я до сих пор помню, как сидела и радостно хлопала глазками на первой парте в огромной аудитории. Готовая внимать каждому слову учителя. В красивом своем единственном платье, на которое год копила деньги мама, я ждала первых уроков. Мечтала, как примерю форму, как получу допуск к архивным файлам академии библиотеки. Я не выпускала из рук свой новенький планшет, и не видела, как на меня косятся окружающие.

Только потом я поняла, что с первых минут стала всеобщим посмешищем в своем простеньком синем платье, с дешевым планшетом. Но тогда, сидя за этой партой, я была счастлива, как никогда. Учитель, вошедший в аудиторию, казался божеством. Красивый молодой мужчина с аккуратной бородкой в строгом черном костюме. Окинув нас взглядом, он остановился на мне, и тут прозвучало словно гром:

– Я смотрю, даже на Церере, наконец-то, научились читать. Что же, приветствую первую ученицу из самой большой свалки солнечной системы. Приятно осознавать, что хоть какое-то образование появилось и среди самых низших слоев нашего населения.

А потом был безудержный смех тех, кто сидел вокруг меня. Им было весело. Забавно ведь вылить ушат грязи на скромную молоденькую, по сути, еще девочку. Она же с помойки, так чего церемонится! Учитель стал тут же в доску своим. А я превратилась в мусорщицу.

Но мириться с таким положением дел не собиралась!

Я стала круглой отличницей. Сдавала все тесты на оценку «Блестяще». Каждая контрольная была сделана образцово на «100 %». Никто не знает, чего мне это стоило, я изучила всю библиотеку, не спала ночами, зубря параграфы, в то время, как в соседней комнате гремели вечеринки. Благо, соседки у меня так и не появилось. Я так и осталась жить в комнате одна. На практике бездушный искусственный интеллект головного компьютера академии ставил меня на первые позиции рейтинга студентов. Я во всем старалась превзойти остальных. В рейтинге по своей специальности среди студентов своего курса я занимала первые места. Всегда… но!

Но, присутствовало в моей жизни это самое горькое и обидное «но»…

На лекциях меня высмеивали сокурсники. Игнорировали учителя, делающие вид, что ничего не происходит. И так за годом год, и чем лучше я училась, тем больше меня ненавидели и издевались. Но сегодня все было уже позади. Я, как и в первый день своего приезда, была ни с чем. Побежденной и униженной.

День подходил к концу и солнце склонялось к красному ровному горизонту. На небе был виден диск Деймоса. Один за другим загорались огни космопорта, а я, раздавленная и обессиленная, сидела на лавочке в небольшом зале ожидания. Вот только ожидать мне было нечего и некого.

Пару раз я ловила на себе взгляды выпускников, улетающих по распределению на другие планеты. Они странно, как-то даже виновато, смотрели на меня. Но никто так и не подошел. Я же совершенно не понимала, что теперь делать, ведь даже денег на билет домой не было.

Да и как я теперь вернусь домой. Самое страшное сейчас было увидеть разочарование в глазах отца и сестер. Мама меня бы поняла, она и виду не подала бы, что что-то не так. Но отец! Он будет жалеть, будет сокрушаться. Я не хотела выглядеть жалкой в его глазах, быть неудачницей в глазах сестер. Это сейчас казалось страшнее всего – увидеть их жалеющие меня взгляды.

Не знаю, сколько я так просидела. Большие часы на стене показывали пять часов утра. Зал был пуст, и только мужчина преклонного возраста вывозил из кладовки уборщиков. Это были старые модели, похожие на толстые низкие мусорные бочки с тонкими ручками. Смешные и забавно жужжащие во время работы. Даже странно, один из крупнейших грузовых космопортов Марса, и вдруг такая рухлядь. Мужчина, командующий маленькой армией бочков-уборщиков, сочувствующе на меня посмотрел.

– Ждешь свой корабль? – поинтересовался он, я отрицательно покачала головой. – А чего бледная такая?

Я всхлипнула, отчаянно пытаясь унять подступившие к горлу рыдания. А почему бы и нет? Можно ведь поделиться своей бедой с незнакомым человеком.

– Я не прошла распределение, – шепнула я дрожащим голосом. – Мне все отказали.

Слезы все же покатились по щекам.

– Вот беда, – мужчина присел рядом со мной на лавочку. – А чего училась плохо?

Я снова покачала головой и, глотая слезы, показала ему диплом, который все еще сжимала в руках. Мужчина хмыкнув, взял пластиковую корочку. Покрутив, он вчитался в строки.