Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера (СИ) - Рыжехвост Светлана. Страница 45

— Хорошо.

Я и сама понимала, что необходимо сделать над собой усилие, но… В этом и есть основной подводный камень потери жизненных сил. Мне просто не хочется ничего. И чем дальше, тем глубже затягивает в пучину безразличия.

— Нам выделили малый покой, он остался с того времени, когда подле источника пытались делать отдельные кельи. Так что нас ждет та самая колдовская вода. — В глазах Харелта я видела отчаяние. — Позволь мне помочь, ветерочек?

Он смотрел на меня, а я… Я понимала, что вроде как мне следует смутиться. Но даже на такую малость у меня не осталось сил.

— Фредерика?

— Я… Я думаю, что не справлюсь одна, — тихо проговорила я. — Уже не справляюсь.

Харелт подался вперед и оставил поцелуй на моих губах.

— Ты прекрасно справляешься. Даже самым сильным нужна помощь. Мы восстановим твои жизненные силы.

— Я в этом не сомневаюсь, — устало улыбнулась я. — Все хорошо, Харелт. Я ни о чем не жалею. Не понимаю, почему Энни не переместилась к нам, но…

— Я думаю, это она привела драконят на плато, — мягко проговорил мой дракон. — Она не смогла их бросить.

— Наша смелая и ответственная дочь, — вздохнула я. — Если бы она переместилась к нам, то драконий десант прибыл бы раньше.

— Это мы ей объясним чуть позже, — улыбнулся Харелт и потянул меня на себя, помогая встать.

А через пару минут стало ясно: без дракона мне даже не раздеться. Наряд мой пришлось срезать, а волосы… Я действительно задумалась: не отрезать ли их под корень? За пару месяцев зелья и притирания помогут восстановить длину.

— Дай мне шанс их спасти, — шепнул дракон, — я выбрал для тебя совершенно невероятные шпильки.

— То есть ты тоже соперничаешь с Эрвитаром? И хочешь, чтобы твоя близняшка была краше его? — не удержалась я от мелкой подколки. И от этого, как ни странно, почувствовала себя чуть-чуть бодрей.

— Вот уж нет, вы уже не так похожи.

— Да, я тоже заметила. Сколько у нас времени до свадьбы?

— Не знаю. — Мой дракон отвернулся, нашел халат и закутал меня в него. — Позволь отнести тебя в купальни.

— Чистый халат на грязную меня, — вздохнула я. — Вы просто дикарь, мой дракон.

— Скажи еще раз, — низким рычащим голосом попросил он.

— Мой дракон, — выдохнула я. — Мой храбрый крылатый воин.

Харелт нежно коснулся губами моей испачканной кровью щеки и на руках пронес в купальню. Там, прежде чем пройти к бассейну с водой из источника, была душевая. Душевая, в которой уже стоял табурет. На него-то он и усадил меня, затем взял душевую лейку и принялся обильно смачивать мои волосы теплой водой.

— Закрой глаза.

— Халат надо снять, — сонно проговорила я.

— Он не мешает, — фыркнул мой дракон, — я же в штанах. И дело даже не в твоем целомудрии — увы, в подземелье очень холодные стены. Пока прогреются, мы уже в бассейн перейдем.

Прикрыв глаза, я полностью расслабилась и доверилась рукам Харелта. Он намыливал мои волосы, разбирал пряди и смывал, смывал, смывал кровь Лерро. Я смотрела на светлый камень под ногами и поражалась тому, что буро-рыжая вода никак не закончится.

«Как много крови в драконе? И куда она потом девается? И если ее вылилось столько, то как остатков хватило на человеческую форму?»

— Наша драконья суть состоит из магии, — негромко проговорил Харелт. — Вот, между прочим, я справился. Сейчас нанесу чудо-средство, и ты утром свои волосы не узнаешь.

— Ты так в этом разбираешься?

— О да, — с чувством произнес дракон, — однажды моя дочь вернулась с короной из репейника. Ей показалась, что будет очень красиво, и, надо признать, было действительно красиво: она же еще и волосы туда вплела. Проверенных и надежных горничных тогда не было, и с волосами мучиться пришлось мне. Не мог же я побрить малышку налысо? Трудный был денёк.

На моих губах появилась легкая улыбка.

— А среди репьев попадались еще и веточки, они должны были изображать корону Лесной Девы, — посмеиваясь, вспоминал Харелт. — Вот, ждем пару минут и смываем. Давай-ка я уберу халат.

Сняв с меня потяжелевшую, намокшую вещь, Харелт тут же призвал туманное облачко, которое укрыло меня. Направил теплую струю воды мне на плечи, и на полу вновь появились буро-рыжие разводы.

Но с кожи все смылось гораздо быстрее, и, смыв чудо-средство с моих волос, Харелт увлек меня к бассейну.

— Он неглубокий, на наше счастье. С приступочкой, чтобы можно было сесть. — Дракон первым спустился в воду и, протянув мне руку, помог сесть на дно.

А через мгновение я сдавленно охнула: со всех сторон в мое истощенное тело хлынула сила!

— Жизненные силы восстановятся не так быстро, но магическое истощение уйдет в прошлое, — шепнул мой дракон.

Подняв на него взгляд, я мягко улыбнулась.

— Прости. Трудно тебе пришлось?

— Нет, ветерок мой, совсем нет. — Дракон покачал головой. — Трудно было лететь: я боялся безнадежно опоздать. Все остальное… Позаботиться о тебе мне только в радость.

Вот только под глазами у него глубокие тени, а в уголках рта притаились горькие складки.

Шумно вздохнув, я ушла под воду с головой. Хотелось прогнать сонную одурь, что шептала своё гнусное: «Нет желаний, нет чувств. Только покой, абсолютный покой». Покоя, конечно, хотелось, но не абсолютного. Чтобы где-то рядом цвиркал прыгунок, чтобы Энни сопела в детской, чтобы… Чтобы Харелт спал рядом, даже если он храпит!

— А ты храпишь? — спросила я, когда вынырнула.

— Н-нет, — оторопел дракон. — А что?

— Просто я знаю, что у вас приняты раздельные супружеские спальни. И у нас. А я… Я хочу раздельные кабинеты, а вот спальню одну, — серьезно проговорила я. — И сегодня я хочу, чтобы ты остался со мной. Мне… Мне тревожно быть одной.

— Я никогда тебя не оставлю, — поклялся мой дракон. — Тебе лучше?

— На меня еще долго будет накатывать апатия. — Я вздохнула. — Не знаю, так много жизненных сил я еще не черпала, но… Не меньше месяца, я думаю, мне будет это аукаться.

— Ты и раньше использовала свою жизнь, пережигая ее в силу?

— У меня было не самое лучшее детство. А уж когда меня отдали в невесты Шордага… — Я поежилась и, сев поближе к Харелту, начала рассказывать.

— Почему ты просто не отказалась?

А я, пожав плечами, честно ответила:

— Знаешь, иногда и я себе задаю этот вопрос. Наверное, боялась. И, одновременно верила, что однажды меня хоть кто-нибудь оценит. Да и… Никогда я не относилась к жизненной энергии серьезно. Очень уж легко у меня восстанавливались силы.

— Не делай так больше, прошу, — серьезно проговорил дракон. — Я знаю, что ты не можешь мне этого пообещать, жизнь поворачивается по-разному. Но прошу, позволь подарить тебе накопители.

Я согласно кивнула и положила голову на плечо Харелта. Меня мучила какая-то мысль, но… Какая-то?!

— Харелт, мне показалось или среди измов были драконы? — Я дернулась так, что едва не слетела с приступки, на которой мы сидели.

— Они самые, — кивнул он. — Уверена, что готова говорить об этом сейчас?

— Абсолютно, я же уснуть не смогу, — покивала я. — Это был Хранитель Запада, верно? Нонна Шавье его узнала.

— Дураку и посмертие дурацкое, — скривился мой дракон. — Он это был, и сестрица его безмозглая.

Пересев так, чтобы видеть лицо Харелта, я приготовилась внимать. Все же… Все же измы пришли туда, где их никогда не бывало. Кто-то должен был их привести, но кто? И главное — зачем?

От моего движения всколыхнулась поверхность воды, что казалась темной и маслянистой из-за насыщенно-синей, почти черной шестиугольной плитки, которой был облицован бассейн.

— Все началось в момент, когда глупый и неразумный дракон поверил в сказки, что его мать рассказывала ему перед сном. — Харелт тяжело вздохнул, и по воде пошли блики.

А я, проследив взглядом за капелькой воды, что сбежала с его шеи по груди, замерла.

«Мой будущий муж обладает воистину потрясающим телом», — пронеслась в голове нелепая мысль.

— Он украл из сокровищницы артефакт истинного пути. И все бы ничего, если бы Энни не вылетела вместе со всеми. Ты помнишь, чем это закончилось: мальчишка потерял артефакт, искру и веру в себя. Он, к слову, не прибыл на бал.