Ребро - Ольховская Влада. Страница 8

Понятное дело, я мимо такого пройти не мог. Да, даты катастрофически не совпадали: Рэдж официально, со всеми выписками и своим ходом, покинула курорт до того, как они пропали. Получить такие же сведения про ее папашу я не мог, но вряд ли она уехала бы раньше него. Когда эти двое отбыли, пропавшая семья еще вовсю каталась с горки.

Но потом ведь они пропали! И Рэдж пропала. Что за совпадение такое?

От администратора я ничего больше добиться не мог, дальше нужно было действовать самому. Благодаря оттоку посетителей, перепуганных исчезновением семьи, у меня получилось заселиться в тот же коттедж, в котором сутки провела Рэдж, и это было странное чувство. Меня встречал безликий гостиничный номер, уже двадцать раз убранный, возможно приютивший между Рэдж и мной кого-то еще. И все равно мне казалось, что я чувствую здесь ее присутствие…

Так что первые часы там я потратил на осмотр номера чуть ли не с микроскопом. Я искал тайное послание, намек, который пойму только я… Но ничего не было. Да и откуда? Уезжая отсюда, Рэдж и мысли не допускала, что ей зачем-то нужно оставить для меня послание… или что она не вернется ко мне.

Так я промаялся до темноты, признал поражение и направился в единственный местный ресторан. Там частный детектив и обнаружил на фото Батрака, там, скорее всего, и состоялся их разговор с Рэдж. Рэдж провела в этом месте менее суток, держалась в основном сама по себе, и если ее и могли запомнить, то только там. Хотя эта надежда была призрачной: я уже успел показать ее фото администратору и двум горничным, но ее никто не узнал.

Если в чем-то не везет, в чем-то должно и повезти, иначе жизнь становится совсем уж тоскливой. Мне повезло в ресторане: официантка все-таки узнала Рэдж. Правда, толку от этого было немного.

– Она всегда сидела одна, – сказала официантка. – Я ее запомнила, потому что она была очень грустной, а у нас обычно не грустят. Мне стало интересно: почему?

О, я-то знаю, почему грустила Рэдж! Потому что кое-кто не поехал с ней. Но рассказывать об этом официантке бессмысленно.

– И еще она была тревожной, – продолжила официантка. – Но не испуганной, а волнующейся. К ней, кстати, пытались подсаживаться мужчины, она всех прогоняла. Непонятно, короче… Ничего плохого с ней тут не случилось, вы не подумайте! А то после этого исчезновения сразу небылицы ползут… Утром я видела, как она от нас уезжает, целая и невредимая.

– Так она совсем тут ни с кем не встречалась?

– Нет, я такого не видела. Да она и была-то у нас недолго!

Очень странно… Если Рэдж пересеклась со своим папашей не в ресторане, то где тогда? Неужели пошла к нему в дом? Она могла – у нее в голове засела вера в то, что родной отец никогда ей не навредит.

– Знаете, она отправлялась сюда, чтобы встретиться с одним человеком, – доверительно сообщил я. – Старшего возраста, тоже одинокий, носил куртку с высоким воротником…

– Ой, можете не продолжать, я знаю, о ком вы! – поежилась официантка. – Ваш друг?

– Ни в коей мере.

– Тогда скажу как есть: жуткий тип!

– Он что-то сделал вам?

– Мне – ничего… Да он вообще не делал ничего такого, что сошло бы за нарушение правил, но… Знаете, бывают такие люди, рядом с которыми просто плохо!

О Батраке она могла рассказать гораздо больше. Во-первых, он пробыл тут дольше, чем Рэдж, – две недели. Во-вторых, он вел себя не так, как здешние гости. Ни с кем не общался, ничем не пользовался, иногда приходил в ресторан, иногда гулял по территории курорта, но в горы не совался. Все! Непонятно, зачем он вообще явился сюда посреди сезона. Даже официантке было очевидно, что ему не нравится среди шумных толп.

– То есть с девушкой, которую я показал, он не пересекался? – уточнил я, хотя все и так было понятно.

– Нет, ни разу.

– А с пропавшей семьей?

Я сначала сказал это, а потом сообразил, что ляпнул. Сам не знаю, зачем спросил. Официантка уставилась на меня, как на идиота, и вполне справедливо. Не представляю, почему я вообще додумался связать одно с другим.

Я ожидал, что официантка отчалит, но она оказалась достаточно вежливой, чтобы ответить:

– Никогда. И он уехал до того, как они пропали. Слушайте… Я не знаю, что случилось с этой семьей, и вообще никто тут не знает. Мне их очень жалко, но мне кажется неправильным придумывать что-то. Это даже оскорбительно, разве нет? Приплетать то, чего не было…

– Так ведь ничего не было, насколько я понял! Исчезли самые обычные гости, ничто не предвещало… Поэтому другие гости и стараются придумать свои версии, просто чтобы не бояться, чтобы поверить, что с ними такое не случится!

И вот тут она, до этого бойкая и болтливая, замялась. Похоже, ей хотелось возразить что-то, но даже она, при всей своей легкомысленности, соображала, что с посторонними о таком лучше не болтать. Если бы она подумала об этом чуть дольше, то и вовсе бы ушла. Пришлось ее поторопить:

– Или все было не так уж радужно?

– Да как бы это… Ну, там же… Нет, нормально все…

– Я никому не расскажу, – заверил ее я. – Мне бы самому понять!

– Ничего нового я вам не сообщу, я это все, между прочим, полиции говорила! Просто родители были такие же, как все. А дети, как мне показалось, за пару дней до исчезновения ходили какие-то кислые. Один раз в ресторане мать даже накричала на них.

– На тему?

– Неуемной фантазии, – развела руками официантка. – Потом ей, видимо, самой стало неловко, и в ресторан их семья стала ходить реже, чаще они заказывали еду в номер. Но, пожалуйста, не думайте, что это значит что-то особенное! За день до исчезновения они все вместе катались, потом – ужинали вот здесь… И вдруг исчезли. Никто не знал!..

Никто не знал, и мне не полагалось свой нос в это совать. Главное для меня – что Рэдж и ее папаша уехали раньше. Мне нужно идти по их следам, а не обсуждать все проблемы мира!

И все же, все же… Часть меня отказывалась верить в совпадения. У меня, если задуматься, не так уж много сведений о том, что здесь произошло, почему Рэдж не вернулась домой, а поехала за своим отцом. Тут ничем пренебрегать нельзя, поэтому я остался на ночь в курортном городке.

Я ведь больше никуда не спешу.

Узнать, в каком коттедже жила пропавшая семья, было несложно. Полицейское ограждение оттуда убрали, но толку от этого не было. Судя по тому, что мне удалось выяснить, даже уборщицы отказывались туда входить. Плюс никто пока не забрал вещи пропавших, слишком мало времени прошло, поэтому домик стоял с опечатанной дверью.

Но там не только в печати дело, даже лужайку перед домом постояльцы обходили по большому кругу. Хочешь ты знать про исчезновение, не хочешь – без разницы, все равно добрые люди сообщат. И байку в придачу выдадут. Про то, что кто в домик войдет – тот умрет в страшных муках, ну, или сам исчезнет.

Не могу сказать, что я в это поверил, но я при любом раскладе уже не боялся ни исчезнуть, ни умереть. Не рвался к этому, просто… В какой-то момент я обнаружил, что собственная кончина перестала быть событием, заслуживающим такого уж большого внимания. Тогда мне не придется возвращаться в ту квартиру, где все еще живет призрак Рэдж, – всюду преимущества!

Безразличие к собственной судьбе не означало, что я собирался действовать безрассудно. При свете дня я к опечатанному коттеджу не совался, я просто наблюдал за ним. Не могу сказать, что рядом с ним создавалось какое-то особое ощущение… Было неуютно оттого, что его так откровенно игнорировала любая жизнь. Везде люди, на снегу – следы, а там – нерасчищенная целина. Но в этом не было ничего мистического или опасного.

Я отправился туда ночью. Курорт не затих окончательно – судя по обилию молодняка, которому плевать на любые загадочные исчезновения, он не затихал никогда. Но вся активность сместилась к центральным зданиям, там вроде клуб какой-то, а нужный мне дом располагался на окраине.

К главной двери я не пошел. Не из страха перед печатью, просто не хотелось бы, чтобы о моем ночном визите утром сообщали четкие следы или нечеткая попытка их замести. Я обогнул дом и пробрался к задней двери, которой полиция, похоже, вообще не пользовалась. Там следы тоже оставались, их просто было куда проще скрыть среди сугробов и заносов.