Лучший друг (СИ) - "Человек по жизни Мотылек". Страница 9

Друг наотрез отказывался идти в милицию и объяснять мне что произошло.

И только намного позже я узнал правду о появлении на его руке клейма…

========== Универ 1 ==========

POV Олега.

Написано под песню:

Spiritfall — Together

Мы с Марком подали документы в один университет. После многосложных взвешиваний всех «за» и «против» решили идти вместе на факультет иностранных языков. Не скажу, что иностранные языки мне давались легко, скорее мне хотелось стать в будущем кем-то значимым и занять высокий пост или возглавить компанию, и лучше, если не у нас в стране. Само собой, без должного знания языков ты ничто. После все этих перемен в моей жизни я решил, что стану не просто птицей высокого полета, я стану — хищником. И таких как Александр, буду рвать зубами и когтями. А потом, как птица взмывать в небо, погружаясь в эйфорию вседозволенности и всевластия.

Марк помог мне подтянуть учебу на подготовительных курсах, без него я бы этого не смог сделать, да и с каждым прожитым днем я все больше и больше становился зависимым от его присутствия рядом с собой. Мне хотелось, чтобы этот миг детской беззаботности был навечно остановлен. Но нет ничего постоянного в этой жизни. Я наслаждался нашим общением и был удивлен от того, что ему легко удается втолковать в меня невтолкуемое. Я даже несколько раз намекнул ему на то, что из него вышел бы неплохой учитель. Но куда там… Мой лучший друг, которого я любил всей своей душой, был верным, как слуга господину, и наотрез отказался учиться от меня отдельно.

***

Дикий противный писк заставил приоткрыть меня один глаз.

О, будь трижды проклят тот человек и его родня до седьмого колена, что придумал делать все важные дела с утра пораньше. Ну почему? За что так рано? Сегодня мы с Марком должны были проходить вступительные экзамены в университет.

Притворившись, что меня нет, или я умер, или, на худой конец, не слышу будильника, кому как угодно, я поглубже зарылся в свой кокон из одеял и сбившихся подушек. А вдруг все забудут про меня? Ага, как же!

Но как я не надеялся, а тишине все равно пришел пушистый писец. О, вот он уже и в дверь звонить начал! Никого нет, милый, приходи ближе к двенадцати… ночи… Но писец попался упертый, с рогами, наверное, и не собирался отступать.

Услышав сквозь сон этот до дрожи в теле знакомый голос, я постарался слиться с местностью. Хамелеоны так делают, наверное, они мои предки по Дарвину. Нарушитель спокойствия не заставил себя долго ждать и, открыв дверь в мою обитель, явил миру, то есть мне, себя любимого. Маяк! Ну конечно, кто еще ходит в гости по утрам? Маяк и ходит!

— Олеж, у тебя будильник звонит! — укоризненно сказал мой мучитель, сев на край моего дивана.

— Скажи, что я ему перезвоню! — сонно отозвался я.

С песней заправских мореходов, или кого там… хз: «Э-эх, ухнем… Еще раз ухнем…», это чудо, без особого предупреждения и объявления войны, собрал мой кокон и, стащив меня за ноги с дивана на пол, (и это при моем росте в сто восемьдесят сантиметров и весе в семьдесят килограмм!) куда-то поволок. Дотащив меня бедного до середины квартиры и поняв, что дело того не стоит, он подло меня бросил. Хорошо, что до ванны не успел доволочь, а то с него станется устроить мне душ прямо в таком обличии.

Вернулся он уже с подмогой в лице моей мамы. А я, уже хорошо устроившись, начал засыпать прямо на полу.

— Репка за…тфу… Дедка за репку, бабка за дедку, жучка за хрен, — приговаривая, они вновь взялись за мое убежище и все-таки дотащили до ванной.

— Олег, ну все, хватит комедию ломать, вставай! Марш умываться, мы тебя ждем на кухне, — психанула маман уже возле двери, споткнувшись об меня.

Что поделать? Против тяжелой артиллерии, еще и в виде БТР, спорить не стал. Подняв свои многострадальческие конечности, отправился в душ.

Вдоволь наплескавшись, вышел. А теперь вторая часть Марлезонского балета в трех частях: что мне надеть? Где мои носки? И вообще, чьи это трусы и как они сюда попали?

Зарывшись в свой шкаф (шифоньер Нарнии нервно курит в сторонке, ибо под мои нужды выделили целую гардеробную), я принялся из него вытряхивать все свои вещи. Я вообще люблю простор. В моей немаленькой спальне помещается диванчик на полкомнаты, стол с компом и прилегающими к нему атрибутами; на стене, напротив, плазма. Интересно, а когда успели купить вон то кресло из бежевой кожи? Не помню. Сама комната оформлена, скажем так, своеобразно: светло бежевые обои, фактура которых сделана под камень; темный, почти черный, пол, а в цвет к нему подобраны компьютерный стол и люстра. В углу стоит скейт на специальной подставке. Вот и все убранство. На полу гантели и что-то еще… О! Да это же мои носочки! Любимые, как вы тут?

Выудив их, решил не рисковать с надеванием, ибо, хоть люди и не занесены в красную книгу, но точно ведь вымрут от этого амбре. Жаль, но носки определились в мусорное ведро. Зарывшись еще глубже в шкаф, выудил белую рубашку и новые джинсы. Вот, это то, что надо! Нацепив обычный набор метала на свои конечности и, не забыв про серьгу, вышел в свет.

Перекусив и пообещав маман вести себя лучше, чем она думает, мы ушли.

***

— Не нравятся мне твои навешивания на себя, — скептически сказал Марк и посмотрел на мой браслет-часы.

— Мне его снять? — приподняв бровь, спросил я, одарив друга таким холодным взглядом, что топиться в проруби не надо, и так замерзнешь.

— Нет, — виновато потупившись, ответил он, помня, как я реагирую на эту больную тему. — Но кольца можно и снять, — одумавшись, тихо продолжил он свои наставления. — И зачем ты проколол ухо?

— Так надо, — отрезал я, настроение уже упало до отметки ноль. — А колец и не так уж и много — всего три, не преувеличивай, — более оживленным тоном сказал я, обнимая его за плечи и притягивая к себе ближе.

Прохожие на улице косились на нас с любопытством, но в тоже время ничего не говорили… и правильно, нечего махать костью перед волком. Это я о себе любимом. Я вырос далеко не хлюпиком с виляющим задом. Хотя, на моей попе многие задерживают свой взгляд, и не только девушки я вам скажу. Волосы немного потемнели, теперь они не были цвета сена, скорее тёмно-русые. Глаза сменили цвет на серо-голубой и стали холодными и оценивающими.

Марк тоже вымахал. Даже перещеголял меня почти на голову, но цвет шерстки так и не поменял. Впрочем, особых изменений у него во внешности не наблюдалось.

Зайдя в автобус, я поцеловать был готов всех Богов, так как было много свободного места и можно сесть и не толкаться, стараясь не оттоптать себе и другим ноги. На других мне в принципе похуй, но вот мои новые кроссы не переживут такого обращения, тем более они из замши.

Расположившись, я уставился в окно, а Марк сел рядом. Немного проехав, я и не заметил, как заснул, а очнулся уже, когда ощутил чье-то легкое прикосновение к своему плечу. Хотел уже было набить морду осмелевшему нахалу, с некоторых пор я жутко не люблю, когда меня трогают, но это был лишь Марк, который старался меня разбудить. Солнечный свет падал на его лицо и играл бликами, а я откровенно стал им любоваться. Марк не мог не обратить внимания на такой мой пристальный взгляд.

— Ты чего? — удивленно спросил он.

Я поспешил отвернуться, скрыв ладонью свое смущение.

Но, видать, судьба была сегодня на моей стороне, так как нам уже нужно было на выход. Выйдя, мы направились в сторону университета. Найдя нужную нам аудиторию, заняли свободную парту. Народу было немного. Пара девчонок, что располагались чуть поодаль от нас, странно скосила в нашу сторону. Увидев мой недобрый взгляд, их луполки переключились на Марка.

«Да неужто? Ага, как же, мечтайте курицы. Это моё, и ваша хата сбоку и подальше» — подумал я, а сам тем временем положив руку на плечо другу, наклоняюсь к нему и делаю вид что целую.

Он все понял и, повернувшись ко мне, коснулся пальчиками шеи. Ой, лучше б он этого не делал. Я же сейчас мурлыкать начну как кот, мать твою!