Я не скажу тебе о сыне - Иконникова Ольга. Страница 9

– Напрасно вы не верите нам, ваше величество. Вы еще слишком юны и не понимаете, какие игры могут развернуться за вашей спиной. Поверьте – есть люди, которые пойдут на что угодно, чтобы скомпрометировать вас и перед его величеством, и перед вашими поддаными.

– Скомпрометировать меня? – переспросила я удивленно. – Но зачем? У меня нет врагов.

Они переглянулись, пораженные моей наивностью. Ответила мне маркиза:

– Ах, ваше величество, у любого лица в вашем положении есть враги. Я не хотела затрагивать этот вопрос, но вынуждена вас предупредить – не все при дворе были довольны выбором, который сделал его величество, но сейчас они сделают всё, чтобы завоевать ваше расположение. Они будут льстить вам в лицо, но поднимут камень, стоит вам отвернуться. Именно поэтому крайне важно, чтобы в вашем окружении было как можно меньше таких людей. К сожалению, полностью избежать их присутствия в штате ваших придворных не получится, но можно хотя бы не допустить их до главных женских должностей.

Мне было трудно это понять, и я решила пока воздержаться от каких-бы то ни было назначений – сначала стоило обсудить всё с Этьеном.

– И сколько таких должностей при дворе? – кое в чём мне всё-таки нужно было разобраться.

Маркиза Жомини охотно начала перечислять:

– Главная статс-дама, пять статс-дам – все они, как правило, выбираются из семей высшего дворянства, получают жалованье и имеют знаки отличия, и пятнадцать фрейлин – эти обходятся без жалованья и довольствуются столом и проживанием во дворце.

– Пятнадцать фрейлин? – еще больше изумилась я. – Но что же они делают?

Теперь улыбнулась и маркиза:

– О, ваше величество, у них много обязанностей. Кто-то будет отвечать за ваше рукоделие – подаст вам пяльца или подходящие по цвету нитки. Кто-то – за подбор драгоценностей к платью. Кто-то станет отвечать за вас на простую корреспонденцию. Кроме того, любая из дежурных фрейлин будет готова выполнить любое ваше распоряжение – захочется ли вам, чтобы она почитала вам книгу или развлекла вас музыкой или пением.

Дома всё это я делала сам, но я не стала возражать, дабы лишний раз не показать себя дремучей провинциалкой.

Из всех этих разговоров я поняла одно – при дворе было, как минимум, две противоборствующие партии, возглавляли которые как раз герцог де Крелон и маркиз Жомини. Но если эти люди думали, что я стану поддерживать кого-то из них, то они ошибались. Именно так я и сказала маркизу.

– Я не хотела бы вмешиваться ни в дела его величества, ни в государственные дела. Я далека от политики и во всём стану полагаться на мнение мужа.

Супруги Жомини снова переглянулись.

– Это весьма похвально, ваше величество, – ответил мне с поклоном министр финансов, – но, поверьте, у вас вряд ли это получится. Это большая игра, ваше величество, и вам придется в нее играть, и чем лучше вы разберетесь в правилах, тем больше будет шансов на выигрыш.

Тетя Леони

Когда я рассказала Этьену о нелегком выборе, который мне предстояло сделать, он только посмеялся.

– Если ты боишься обидеть моих министров, то совершенно напрасно. Ты им ничем не обязана – это они должны угождать тебе, Лесси, а не ты им.

Только он называл меня Лесси, и это так ласкало слух! Но ему легко было рассуждать так о своих придворных, для меня же они представлялись грозной силой, с которой я пока вынуждена была считаться.

– Ты не сможешь быть хорошей для всех, дорогая. Если ты выберешь сестру де Крелона, то обидятся Жомини, если выберешь кого-то из клана Жомини, обидятся Крелоны.

– А если я выберу кого-то третьего? – высказала я робкую идею.

Этьен отодвинул в сторону тарелку с остатками орехового пирожного и сказал совсем не то, на что я рассчитывала:

– Тогда обидятся и те, и другие. Поэтому просто познакомься со всеми дамами, которые подходят для этой должности, и выбери ту, которая тебе больше понравится.

– Но зачем мне пятнадцать фрейлин? – вспомнила я про другой вопрос, который меня волновал. – Если мы сократим численность наших придворных, простой народ скажет нам «спасибо». Тратить немалые средства на содержание девушек, которые будут всего лишь подавать мне мотки шерсти или советовать, какое ожерелье надеть к новому платью, – непозволительная роскошь.

Этьен снисходительно махнул рукой:

– Поступай, как знаешь, дорогая. Но не забудь, что для некоторых из этих девушек служба при дворе – единственный источник дохода для их семей. Рассчитав их, ты обречешь их на голод.

И так было с каждым решением, которое мне приходилось принимать – требовалось учесть столько всяких мелочей, что у меня голова шла кругом.

Когда я познакомилась с сестрой герцога де Крелона, то сразу отвергла ее кандидатуру – она показалась мне слишком властной и педантичной – боюсь, она вымуштровала бы не только фрейлин, но и меня саму. В этом смысле мне куда больше понравилась маркиза Жомини, и хотя я не была уверена в правильности своего выбора, я всё-таки сделала его в пользу маркизы.

Ее светлость знакомила меня с придворными и давала весьма ценные советы, ежедневно приучая меня к дворцовому этикету.

Но куда больше приемов и балов мне нравились дела совсем другого толка – обязанностью королевы было раз в месяц принимать просителей, стекавшихся во дворец со всей Линарии. «Жалобщиков» – как их однажды назвал герцог де Крелон. Для него они и были жалобщиками, обременявшими королевский двор своими просьбами, которые с высоты положения первого министра казались слишком мелкими. Для меня же эти обращения становились тем немногим, чем я реально могла помочь своим подданым. И я охотно выслушивала всех и принимала в их делах самое деятельное участие.

Меня радовало и то, что Этьен и сам был не чужд проблем простого народа – как и прежде, он часто в простой одежде выезжал из дворца, чтобы лучше разобраться в том, что волновало крестьян, ремесленников и купцов. Иногда мы выходили в город вместе, и эти прогулки становились для меня настоящей отдушиной.

Там, за пределами дворцовых стен, даже воздух, казалось, был чище. И мы с Этьеном были одни, без докучливых фрейлин и министров. Конечно, я догадывалась, что нас повсюду сопровождали офицеры королевской стражи, но они не приближались к нам и старались оставаться незаметными. Хотя одного из них – серьезного молодого человека с белокурыми волосами и едва заметным пушком над верхней губой, я уже научилась выделять из толпы – судя по всему, Этьен особенно ему доверял.

Во время одного из таких выездов я попросила мужа съездить в Дижонское предместье – мне ужасно хотелось познакомиться с тетей Леони. Но в первый наш визит к ней я так и не решилась признаться, кто я такая. Мы просто разыскали ее дом и на его крыльце увидели ее саму – невысокую крепкую женщину с сильными руками и коротко стрижеными курчавыми волосами. У нее была смуглая кожа и цепкий взгляд.

– Ты уверена, Лесси, что это – твоя тетя? – засомневался Этьен.

Но, судя по тому, что я слышала о ней от няни, это как раз она и была. Она не гнушалась мужской одежды и прекрасно обходилась без мужчин. Они с тетей Клэр были столь непохожи друг на друга, что я вполне понимала удивление Этьена.

– Неужели ты решилась к ней съездить? – ахнула Бланш, когда я рассказала ей о поездке. – Но стоило ли делать это, Сандра?

Я удивилась:

– Почему нет? По крайней мере, я убедилась, что у нее всё в порядке. Если хочешь, в следующий раз я могу взять тебя с собой.

Но трусишка Бланш только покачала головой:

– Ох, нет! И давай не будем рассказывать об этом папеньке и тете Клэр – боюсь, они этого не поймут.

Конечно, такие прогулки по городу без надлежащих церемоний и достойной охраны вызывали недовольство среди приближенных к его величеству чиновников – и первый министр, и министр финансов, и военный министр неоднократно просили Этьена быть осторожнее. Но он продолжал изучить город и страну так, как считал нужным. И дозволял это делать и мне.

Хотя мадам Жомини тоже часто пеняла мне на такое поведение, неподобающее королеве, и я даже обещала ей над ним подумать.