XVII. Грязь, кровь и вино! (СИ) - Башибузук Александр. Страница 39

Я покрутился и прямым ходом отправился к Гастону Орлеанскому.

Королевский брат встретил меня очень приветливо.

— Шевалье! Я рад вам! Я рад шевалье де Бриенну! — радостно воскликнул он и первым делом продемонстрировал ширинку на штанах из зеленого бархата. — Видели, Антуан? Очень удобно. А что это? — он обошел меня. — Вы снова изобрели что-то новенькое? Зарисовать! Эй, кто там, немедленно зарисовать!

Пришлось немного побыть моделью и повертеться. Ну а что? Мода очень благодарное занятие, только надо подумать, как монетизировать новинки. И опять же, работать дворянам невместно, а шалить с модой вполне прилично. Может открыть портняжную мастерскую? Саншо будет управлять, а я получать доход. Верное дело, не то, что прогрессорствовать с оружием.

Дальше все отправились перед выездом закусить за богато накрытые столы.

— За короля! — какой-то щеголь вскочил с бокалом.

Формально, все выглядело пристойно, почему бы за короля не выпить, но по интонации всем присутствующим сразу стало ясно, за какого короля произнесен тост.

Партия сторонников Гастона Орлеанского радостно взревела, сторонники Людовика, пировавшие рядом, тоже заревели, но негодующе. Но охрана сработала образцово и сразу вклинилась между противниками, скандал быстро утих.

За столом я не задержался, закусил и отправился смотреть как молодежь играет в мяч и воланы.

Тут же появилась идея ввести в обиход футбол, волейбол и баскетбол. Ну а что? Но додумать идею не дали.

— Шевалье, я рад вас видеть, — рядом нарисовался Артемон дю Марбо. — Вы отлично показали себя, ваши эксперименты с нарядами это нечто великолепное! — и тоже счел обязательным продемонстрировать мне ширинку. Правда творчески переработанную: украшенную галунами и огромными золочеными пуговицами.

— Шевалье, я тоже рад вас видеть. — Я дружески поздоровался с Артемоном. Несмотря на несколько нетрадиционный вид, он казался мне отличным парнем. Умен, тактичен, хитер — а внешняя обертка дело второе. Мне с ним коз не пасти.

— Кстати! — понизив голос, шевалье склонился ко мне и заговорщицки прошептал. — Вы уже в курсе, что бедолага де Отфор сегодня утром умер от несварения желудка?

— Что? — у меня мурашки по коже пробежали. Слова Мадлены о том, что ее прежний фаворит больше не будет меня беспокоить заиграли совсем другими красками. Неужто отравила? Твою же мать...

— Да, такое печальное известие, — дю Марбо буднично пожал плечами. — Он всегда был не воздержан в еде и питье. Ну да Господь с ним. Думаю, мои услуги вам уже не понадобятся, но смею продолжить урок. Вы должны знать, чего стоят все эти напыщенные болваны.

Я молча кивнул. Шевалье был прав, я пока совершенно не разбирался в окружающей меня публике. А это всегда чревато неприятностями.

— Смотрите... — дю Марбо показал взглядом на высокого, завитого как баран, молодого мужчину в лимонного цвета костюме. — Это виконт де Фонтрейль, он слегка туповат, но очень ревностно относится к своему положению подле его высочества и не потерпит конкурентов. А это маркиз Д`Астарак и шевалье д’Обижу, последнего можете не опасаться, он гуляка и распутник, но щедр и добр, а вот маркиз... он воистину исчадье ада и способен на самые мерзкие поступки...

— Насколько мерзкие?

Артемон пожал плечами:

— Во-первых, он содомит, во-вторых, не остановится ни перед чем. Так что сначала давайте пробовать питье своему слуге. Так понятно?

— Благодарю, шевалье... — я еще раз поклонился, машинально глянул в другую сторону и невольно ахнул.

— Бля...

— Что такое, шевалье? — насторожился дю Марбо, но тут же сам чертыхнулся.

— Дьявол...

Возле клетки с вепрем постоянно крутилась детвора, дразня зверину и вот сейчас, два мальца в нарядных костюмчиках, вполне успешно вытаскивали засов из петель...

— Нет!!! — к ним кинулся один из егерей, но уже было поздно — железяка брякнулась на траву, а мальчишки со счастливым визгом ринулись врассыпную.

Кабан подался вперед и боднул башкой дверь, она распахнулась и снесла егеря.

Дворяне как ни в чем не бывало пировали и ничего поначалу не заметили.

Вепрь повел налитыми кровью глазками по сторонам, мгновение помедлил, явно обрадованно рыкнул и, взрыв землю копытами, ринулся в бой.

А уже через пару секунд с грохотом врезался в стол, разбросав несколько дворян по сторонам, а потом, со скатертью на туше, словно в плаще, помчал дальше.

Грянул перепуганный визг и вопли, началась дикая суматоха. Дамы и кавалеры ломанулись по сторонам, сбивая друг друга.

Бабахнул выстрел, потом второй и третий — мушкетеры из охраны начали палить, но зверюгу это только раззадорило.

Какой-то солдат решил огреть вепря алебардой, но тут же улетел в кусты, красиво болтая конечностями и гремя железом.

Один из кавалеров попытался защитить свою даму шпагой, но кабан одним движением башки вспорол ему живот, а потом помчал по кругу, таща за кишки тело.

Грянул истошный крик.

— Спасайте короля!

Охрана сразу же самоустранилась и ринулась к шатру его величества.

— Саншо! — я поймал брошенный баском мушкет и быстро прицелился.

Бабахнул выстрел, вепрь слегка припал на правую переднюю ногу, но тут же взревел и принялся крушить все вокруг дальше.

Дю Марбо выхватил шпагу, но я одернул его за перевязь.

— Назад! Спасайте дам, я его отвлеку...

Снова грянули выстрелы, потом несколько дворян с рогатинами попытались окружить кабана, но тот с грацией бегемота разбросал их по сторонам. Последний оставшийся на ногах спрятался за повозкой, но зверюга тут же превратила ее в обломки, а дворянина в мешок с мясом и костями.

Гастон Орлеанский гневно вопя пытался сплотить дворян, но получалось не очень. Тогда он принялся палить с безопасного расстояния из подаваемых ему прислугой мушкетов, но опять же, без особого толка.

— Памагите-е-е-ее!!! — в мою сторону, высоко задрав юбки, побежала совсем молоденькая девчонка.

— Гребанный пятачок... — я поймал ее за пояс и перекинул за опрокинутый стол, а сам почти в упор пальнул в кабана из пистоля, в самый последний момент едва увернувшись.

Но опять без видимого результата. Точно слышал удар пули об череп, но тварь только помотала мордой.

— Бах, бах!!! — рядом бабахнул сдвоенный выстрел.

Я повел взглядом и увидел, что это стреляла Мадлен из двуствольного охотничьего мушкета с кремневыми замками.

Пятачок сунулся рылом в землю, но тут же вскочил и с яростным визгом понесся к маркизе.

Мадлен ойкнула и скрылась в шатре королевы.

— Блядь! — я выдрал из рук Саншо рогатину и побежал туда же, крича как сумасшедший, чтобы отвлечь зверя. Пятачок ворвался в шатер, но, к счастью, сразу снес одну из подпорок и запутался в пологе.

Баск вместе с еще каким-то энтузиастом из прислуги принялись лупить его алебардами, а я обогнул палатку и забежал внутрь через другой вход.

— Вон! — выпихнул наружу какую-то перепуганную даму, быстро сориентировался и ворвался в покои Анны Австрийской.

Сама королева забилась угол, перед ней стояли со шпажонками в дрожащих руках два молоденьких пажа, а Мадлена быстро заряжала мушкет, яростно работая шомполом.

— Ваше величество... — я рубанул рогатиной по стенке, потом руками разорвал полог. — Уходите, живо...

Но никто не успел сдвинуться с места, потому что в покое показалась окровавленная морда вепря...

Королева перепуганным, но гневным голоском, неожиданно выругалась на испанском.

— El dumbass mas grande en el mundo! #

El dumbass mas grande en el mundo! — (исп.) самый большой засранец в мире,

Кабаняра остервенело фыркнул и с пробуксовкой ринулся вперед.

Я только успел выставить рогатину на уровень груди пятачка и прижать конец древка ногой к земле.

А дальше...

Дальше в меня словно врезался паровоз...

Честно сказать, я толком ничего не понял, ощущения и картинка смазались.