Бессмертный ангел (ЛП) - Сэндс Линси. Страница 36

Ильдария отвернулась, чтобы положить теперь уже пустую скорлупу и взять еще одно яйцо, прежде чем признаться: «Я никогда ее больше не видела».

«Что?» В его голосе был такой ужас, что она вздрогнула. Это был тот же самый ужас, который она чувствовала, когда думала об этом. Ее

Abuela

была для нее всем. Она подарила ей дом и безусловную любовь. Ее бабуля поддерживала ее и боролась за нее. Она заслуживала лучшего.

Вздохнув, Ильдария разбила и добавила в тесто еще три яйца, затем собрала все четыре разбитые скорлупы и выбросила их в мусор под раковиной. Затем она быстро вымыла руки, прежде чем схватить большую ложку, чтобы размешать тесто, и сказала: «Я хотела пойти прямо к ней, рассказать ей, что я вспомнила, и спросить, что делать. Но мне нужно было покормиться».

Она оглянулась и увидела, как Джи Джи кивнул, но знала, что на самом деле он не понимает. Ей нужно было объяснить. Подняв миску, она обняла ее одной рукой и повернулась, чтобы прислониться к прилавку, чтобы видеть, как помешивает тесто и сказала. — Начало инициации, то, что ты увидел, когда твоя мать проходила оборот, — добавила она, пригвоздив его взглядом и заметила, как напряглось выражение его лица, прежде чем продолжила, — я уверена, что это больно, но все, что я помню об этом — ужасные кошмары. Я так понимаю, это то, что большинство обращенных помнят потом, ужасающие кошмары».

Он выглядел таким пораженным этой новостью, что легкая улыбка тронула ее губы.

— Это правда, — заверила она его.

— Но моя мать, — уверенно сказал он. «Она была в агонии».

. Я уверена, что я тоже, — сказала она ему. — Но разум… — Она пожала плечами. «Это не сохраняется в памяти. Возможно, дело в нано, а может быть, мозг просто не может обработать такие устойчивые и мощные ощущения и происходит короткие замыкания. Не знаю, но я толком не помню боли. Только кошмары, и мне сказали, что они одинаковы для всех обращаемых.

Джи Джи упрямо покачал головой, отказываясь верить.

— Ты когда-нибудь спрашивал ее? — спросила Ильдария.

Джи Джи нахмурился, но неохотно покачал головой.

— Возможно, тебе следует, — мягко предложила она. «Потому что, насколько я могу судить, эта часть оборота тяжелее для тех, кто за ней наблюдает, чем для того, кто проходит оборот».

Упрямство на его лице говорило ей, что он еще не готов принять эту идею, поэтому она отпустила ее. Сомнение было посеяно в его голове, и он задумается над этим, и, надеюсь, когда-нибудь спросит свою мать. Это может не убедить его пройти оборот. Его отвращение было взращено с раннего возраста, подсознательно влияя на его решения, точно так же, как жестокое обращение с ней в детстве все эти годы работало под поверхностью, заставляя ее избегать сексуальных ситуаций.

«В любом случае, — сказала она, переводя взгляд на тесто и возвращаясь к этой теме, — ад для меня наступил после того, как худший этап оборота был позади, и я пришла в сознание. Голод был постоянным. Но я не понимала, что это было голодом. Для меня это была просто боль. Иногда это был просто легкий дискомфорт, который я испытывала как смертная, когда была голодна. Но иногда мне казалось, что мой желудок ест сам себя. Если я не поем, тогда, чувство бы распространилось и изменилось, ощущение, будто моя кровь превратилась в кислоту и закипела во всех моих органах.

«В первые недели я всегда просыпалась голодной, обычно просто с легким дискомфортом, но иногда с грызущим животом. К счастью, сеньорита Ана всегда была рядом с донором, чтобы помочь мне поесть. По крайней мере, первые две недели. Но на третьей неделе она начала приходить позже, а не ждала моего пробуждения. Мне приходилось оставаться в своей комнате и страдать, пока она не придет. Я никогда не должна была покидать свою комнату без нее. На самом деле я нарушила правило, собираясь навестить свою бабушку».

«Что?» — спросил он с удивлением. — Почему тебе не разрешалось выходить из своей комнаты?

— Ради безопасности смертного персонала, — просто сказала она и, решив, что тесто уже достаточно перемешано, поставила миску на стол, включила духовку, чтобы она нагрелась, а затем достала форму для кексов и формочки для кексов.

— Она думала, что тебе не безопасно находиться среди смертных? — спросил он, наблюдая, как она опускает бумажные формочки для кексов в форму для кексов одну за другой.

Ильдария пожала плечами. «Я была новообращенной. Новообращённые априори не безопасны для смертных.

«Почему?» — сразу спросил он.

«Мы не всегда понимаем признаки того, что голодны, что нам требуется кровь», — объяснила она, наливая жидкое тесто в бумажные стаканчики. «Мы автоматически тянемся к еде, потому что первые приступы голода похожи на голод по еде, и мы еще не приспособились к нашим новым потребностям и их сигналам. Даже ощущение того, что желудок сам поедает себя, подобен голоду по еде, когда смертный действительно голоден. Но кислота, атакующая органы, не такая. К сожалению, к тому времени, когда ты это осознаешь, ты можешь быть чрезвычайно опасен».

Нахмурившись, она добавила: «Ну, ты опасен и до этого. Твой желудок требует пищи, ты думаешь, что голоден, а затем смертный приближается и пахнет приятно. Ты думаешь, какие красивые духи. Мне просто нужно понюхать и подойти поближе. Ты можешь обнять смертного и прижаться носом к его горлу, и… твой мозг ящерицы берет верх. Следующее, что ты понимаешь, это то, что ты облизываешь пульсирующую там вену или вгрызаешься в нее».

— Мозг ящерицы? — недоверчиво спросил Джи Джи, когда она убрала тесто в сторону и поставила форму для кексов в духовку.

Выпрямившись, Ильдария повернулась к нему и беспомощно пожала плечами. «Я не знаю, как еще это назвать. Ты не очень ясно мыслишь в этот момент. Какая-то базовая часть мозга, отвечающая за выживание, берет верх и идет за тем, что тебе нужно. Ты не понимаешь, что происходит и что ты кого-то кусаешь, пока не начинаются крики».

— Крики? — спросил он с тревогой. — Я думал, ты можешь контролировать смертных и следить за тем, чтобы они не чувствовали боли, когда ты кормишься.

«Можем и мы управляем. Но этому контролю нужно научить новообращенных, и именно поэтому сеньорита Ана заставляла меня ждать дольше, прежде чем позволить кормиться. Ей нужно было, чтобы я научилась контролировать себя, даже когда голод достиг критической точки».

Джи Джи не надолго задумался, а затем кивнул, что понял. Но затем он спросил: «В тот последний день с твоей бабушкой —

Abuela

», — поправился он. — Ты не была голодна?

. Была, но не так сильно, так что я была в состоянии контролировать себя. Однако, когда я подошла, чтобы обнять ее на прощание, все было сомнительно», — призналась она. «Я поймала себя на том, что уткнулся носом в ее шею, а затем поняла, что делаю, и прекратила объятие, сказала ей, что люблю ее, и выпроводила ее. Затем я отправилась на поиски сеньориты Аны. Я надеялась, что она не заставит меня долго ждать, чтобы вывести меня поесть. На самом деле, я была удивлена, что за мной никто не следил. Или, может быть, так оно и было, — задумчиво добавила она. «В тот день повсюду была охрана».

— И все же они не помешали тебе сбежать, — задумчиво пробормотал он.

Ильдария медленно кивнула, думая об этом. «Я никого не видела в коридоре, когда вышла, и я шла, а не бежала. Они могли подумать, что я просто… — Она пожала плечами. «Прогуливаюсь.»

«Пока ты не сбежала», — сказал Джи Джи.

». Ильдария набрала воды и сделала большой глоток, но она не утолила жажду, как и горячий шоколад. Осознав это, она закатила глаза от собственной глупости и подошла к холодильнику, чтобы достать пакет с кровью.

Джи Джи слабо улыбнулся, наблюдая, как она прижимает его к клыкам. Он привык к тому, что перед ним кормятся бессмертные. Клиенты могли пить ее из стаканов в ночном клубе, но его мать и отец оба были бессмертны и пили дома из пакетов, как и она, так что она не удивилась, что он развесилился.