Красноармеец (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 9

Снаружи все почти уснули, девчата без сознания, столько мужиков через себя пропустить, но вроде живы. Я виновато на них поглядывал, но сцепил зубы и ждал. Главное отвлекли, я подготовился. Да и про себя не забыл, есть такое дело. Дальше была рутинная работа, подходил к бандитам и их бабам, и круговым движением ножа вскрывал глотки. Нож острый, взял на кухне. Не делал различия кто передо мной, бандит или его баба, живых не оставлял. Большинство спало, другие в таком состоянии, что просто не понимали, что вокруг происходит. Так что проблем не возникло. И ведь даже ничего не дрогнуло, как раньше было. Осознанно всё делал. Я пробежался, вроде все. Ещё раз пробежался, и нашёл одного по храпу, что доносился из туалета. И ведь заперся изнутри там гад. Ножом подцепил крючок и дважды ударил, в грудь и горло. После этого у колодца, там ведро уже стояло, и вылил на себя. А что, я нагишом был, ещё не хватало испачкать форму, вытерся полотенцем, что вынес из дома, потом оделся, немецкие сапожки на себя, к слову, в доме своего размера не нашёл, а тут снимать с кого из бандитов… Да найду ещё. Вот так я полностью собран, каска на голове, подсумки, винтовка и сидор за спиной, когда подошёл и открыл створки сарая. На меня там испуганно глядели шесть пар девичьих глаз.

- Свои.

- Мы знаем, - ответила одна, в форме командира-медика, старшего военфельдшера, форма чуть порвана, синяк на скуле, но взгляд боевой. - Голым убивал этих нелюдей.

- А что голос не подали? А, боялись?

Судя по тому как те смутились, так и есть. Фразу насчёт обнажёнки я пропустил, чай не дуры, должны понять для чего это, поэтому вот что сказал:

- Ладно, тянуть не будем. Ваши подружки здорово помогли, отвлекли бандитов, что я смог поработать. Вы девушка врач, займитесь пострадавшими, они без сознания, но живы. Мне нужен тот, кто умеет запрягать коней. Я городской мальчик и этому не обучен.

Вот так и нашлась та, кто согласился помочь. Вторая стала помогать врачу. Мы же запрягли пролётку, та подрессоренная и колёса-дудики, куда мягче повозки, да и скоростнее. Двуконная та. Дивчина ловко всё делала, я больше мешался, так что побежал в дом, простыни выдал медикам, одежду хозяйки осмотрел, платья пострадавшим. В погреб заглянул, на ледник, на леднике крынки с простоквашей три, две со сметаной. Прибрал, нашёл место. А тут просто, два ящика с гранатами имею, и эти ящики место занимают. Все гранаты снарядил и вернул в хранилище, а те бросил. Место освободилось ещё одну глубокую тарелку наполнить квашенной капустой из бочки, а она тут ох неплоха. Потом со стола собрал припасов в два мешка, хлеб со стола что караваями, что нарезанные, брал то что быстро не испортится. Заодно девчат накормил, хотя их мутило от увиденного, поели. Также те вооружились, сняли с тел бандитов. У старшего военфельдшера уже ремень появился, кобура, ремешок через плечо, другие девчата в основном карабинами «Мосина», но у всех трёх оружие. И вот так покинув территорию приусадебного участка, сам дом я заминировал, усилив гранату канистрой с керосином, надеюсь её хватит для детонации. Тот на это не особо хорош. Вот так и покатили. Я на козлах, та что помогала, её Людой звать, рядом. Остальные на двух мягких диванчиках. Девчата всё ещё без сознания, на руках подняли. Вот с выездом возникли проблемы, два патруля пришлось положить из «Вала», на пути были, и сделав это, документы собрал, смог покинуть городок, и выехав на львовскую дорогу, а много тут немцев, всё ими забито, наши не так и далеко отступили, я пока весь день пережидал, канонаду слышал с утра до вечера. Хотя я об этом говорил.

Мы проехали километров двадцать, я не раз видел немцев, и что? Да ничего, на нас просто внимания не обращали, а полицаи дорожные видимо только днём работают. Кони запалились, часто ускорял их, но смогли уйти подальше от города. Потом от дороги и свернули глубокую балку. Пока Люда распрягала лошадей, а светало, я сказал девчатам, одна из изнасилованных очнулась, вторая пока нет, что посплю, больше суток на ногах, пусть постерегут. Еда в мешках, оружие есть, а дальше бочаг с водой, пить можно и лошадей поить. Вот так и уснул. По факту, вырубило меня. А уже было двадцать пятое июня. День наступал.

Проснулся я от разговора. Вообще сна уже ни в одном глазу, хотя сонная хмарь ещё держала, похоже выспался. По положению солнца, далеко за полдень было. Пусть говорили негромко, но мне хватило. Пошевелившись, я осторожно сел. Спал на траве, используя вместо подушки ладонь. Солнца не боялся, загорел до черноты. Хотя тень бы найти неплохо. Нормально выспался. А сев, обнаружил что у нас прибавление, восьмерых насчитал, капитан-пограничник разговаривал с медиком, старшим военфельдшером, это их разговор меня разбудил, ещё четыре пограничника было и три стрелка. Девчата их кормили, едой из мешков. Судя по виду, те уже сыты, доедали последнее из того что им дали. Обе пострадавших в сознании, не ходили, сидели на траве в тени пролётки. Я тут же намотал портянки и натянул сапожки немецкие, застегнул ремень, пуговицу на воротнике гимнастёрки, спал в форме, согнал назад складки, пилотку на голову, и встав, козырнул командиру.

- Боец, подойдите, - приказал тот, а когда я хромая подбежал, мельком глянув на мои сапоги, явно опознал, велел. - Представьтесь.

- Красноармеец Одинцов, первой взвод комендантской роты города Владимир-Волынск. Отстал от своих… В третий раз. В городе харчей искал, увидел гулянку бандитов, что там было, дождался, когда перепьются и уничтожил всех.

- Всех? И женщин тоже?

- Не видел разницы. Бандиты любого пола для меня бандиты.

- Документы.

Делая вид что достаю из нагрудного кармана, а достал из хранилища свою красноармейскую книжицу, и протянул капитану. Тот как бы между прочим спрашивал, как звать командира роты, по взводным прошёлся, по вопросам понял, что тот их знал лично, ответил на все вопросы, с двумя затруднился. Я майского призыва, не всё знаю. Заодно уточнил, как это я трижды терялся. Вот и описал как меня забыли у казармы, под завалами в городе и в ячейке пока спал. Удивился конечно, но документы вернул. После этого, где-то через час, тот отдал приказ выдвигаться. Тот нас с собой брал. Все патроны забрали у девчат. Да и оружие, те сами на боезапас бедны были, даже я выдал две обоймы по приказу капитана. В пролётку раненого, у них был, меня, с коленом своим я их сдерживаю, и обеих пострадавших, остальные шли рядом. Я сказал, что опасно идти днём, но слушать меня не стали. Впрочем, шли по полям, помимо дорог, на удивление пройдя к вечеру километров десять, мы особо немцам на глаза не пались, разве что Люфтваффе, один «мессер» нас по полю гонял. Двое убитых и один ранен, зато к нам вышло порядка сорока бойцов и командиров. Тоже нагоняли своих. Нормально. Только меня согнали с пролётки, раненых много, а я хоть и тихо, но сам могу идти. А ночью, наконец вышли к своим, передовая. Линия стрелковых ячеек Сорок Пятой стрелковой дивизии. Полнопрофильных окопов за эти два дня я так ни разу и не видел. А меня сразу к особистам, капитану я чем-то не понравился, вот и начали работу со мной, параллельно проверяя и остальных. А понял, сапоги мои ему не понравились. Ну да, трофейные, я и не отрицал.

Впрочем, у особистов я около часа был. А девчата, которых спас, налетели и меня отбили, бабий бунт беспощадный и кровавый. Особисты прятались в избе, забаррикадировавшись, через дверь уговаривая тех успокоится. Одного только потрепали, но он вырвался и на яблоне сидел. Его там трясли, по смех штабных, стряхнуть хотели. Да уж, ему теперь только переводится, шутками замучают. Впрочем, ничего против меня у них не было, вернули документы, в штабе полка выдали бумаги, чтобы добраться до своей дивизии мог, и отпустили. Других варягов, впрочем, тоже. Пока не было такой практики, что ловили всех стрелков, левых, и приписывали к своим частям, чтобы восполнить потери. До этого ещё не дошло. Мне пока повезло. Было утро двадцать шестого июня, когда я попрощался с девчатами, мне и винтовку вернули, моя, по номеру проверил, сидор за спиной, и вот так было двинул прочь, куда идти мне сообщили, где моя дивизия сейчас, как приметил суету у дальнего амбара, там вроде размещён штаб стрелкового полка, на позициях которого мы вышли. Там строили бойцов, командир дивизии что-то вещал, вот я и двинул туда. Кстати, старшего военфельдшера отправляли к месту службы, пролётку в медсанбат дивизии, а девчат, включая пострадавших, их уже медики осмотрели, лечили, дальше в тыл отправляют, машина ждала.