Потоки времени - Кинг Джордж Роберт. Страница 5
– Да, горячий. Очень горячий, – пробормотала Джойра.
Она заслонила его лицо от прямых солнечных лучей, намотав свою накидку на корягу, найденную рядом. Затем, отстегнув от пояса маленькую фляжку, Джойра влила в губы мужчины немного прохладной воды.
Незнакомец был прекрасен – высокий, сильный, загорелый и, что самое главное, загадочный. Последние капли упали, вода закончилась.
– Оставайся здесь, – прошептала она, поглаживая его по плечу. – Смотри, чтобы кто-нибудь не заметил тебя. Я схожу за водой, одеялом и едой. Я позабочусь о тебе. Оставайся здесь.
Сердце в груди трепетало, как птица в клетке. Джойра торопилась прочь от своего секретного места и незнакомца.
Когда ее шаги смолкли, голубые глаза мужчины открылись, сверкнув металлическим блеском. Возможно, это было всего лишь отражением облаков, а возможно, чем-то еще, чем-то искусственным, угрожающим.
Наконец-то Урза изобрел что-то действительно стоящее, сделал машину, которая живет, страдает и думает как человек. Он работал три тысячи лет, чтобы добиться таких результатов. Но теперь, создав наконец это чудо, он не знает, что с ним делать.
Серебряного человека сотворили для того, чтобы Урза с его помощью смог вернуться в прошлое. Даже дальше чем на три тысячи лет – во времена древнего Трана. Урза надеется, что Прототип сумеет достигнуть эпохи древней цивилизации Тран, углубившись во времени на шесть тысячелетий назад. Если бы Урза сам мог отправиться в прошлое, в ту эпоху, он смог бы спасти Тран от перехода в отвратительную расу полулюдей-полумашин, повлекшего за собой необратимое разрушение Доминарии. Он смог бы исправить ту роковую ошибку, которую совершили он и его брат Мишра, когда открыли двери в Фирексию.
Я неоднократно говорил Урзе, что уничтожение фирексийцев равносильно убийству всех нас, ныне живущих в этом мире с момента его создания. Однако Урза скорее сотрет весь мир в порошок, чем станет мириться со своим прошлым, совсем как это было в Арготе.
Но больше всего меня пугает то, что он вновь совершает те же ошибки. Если бы он только мог обнять своего брата, а не нападать на него, если бы он только мог извиниться за свое высокомерие и одержимость и примириться с Мишрой, Война Братьев никогда бы не началась. У Джикса не было бы союзника в лице Мишры, и он не вошел бы в наш мир, а Аргот и большая часть Терисиара никогда не были бы разрушены. Если бы только Урза сотрудничал со своим братом, вместо того чтобы сражаться с ним, вместе они стали бы силой, соединились бы как две половинки силового камня, найденного ими, а путь из Фирексии навсегда закрылся бы в тот самый день, когда он был случайно открыт.
Понятие примирения теперь – это всего лишь сожаление и раскаяние. Любую оплошность Урза поворачивал против своего брата, теперь история повторяется, только на этот раз на месте Мишры его собственные ученики и созданный им серебряный человек.
Глава 2
В покинутой учениками лаборатории остались только мастер Малзра, его верный помощник Баррин и серебряный человек. Повсюду валялись чертежи и непонятные инструменты.
– Ты многому научился в свой первый день, – мягко проговорил Баррин. – Мы наблюдали за тобой. Ты хорошо взаимодействовал с окружающей обстановкой.
– У меня появился друг, – подал голос серебряный человек.
Улыбка осветила лицо Баррина.
– Да, Тефери. Мой одаренный ученик. Мы знаем об этом.
– Он многое мне рассказал, – продолжал Прототип с осторожностью. – Тефери показал мне академию. Он назвал меня Арти Лопатоголовый.
Маг тяжело вздохнул:
– Тефери – блестящий молодой маг, самый многообещающий ученик, но он любит доставлять неприятности. Он в два раза усложняет все для себя и в три раза для всех вокруг.
– Почему же? Тефери хорош в качестве первого друга, – прервал его Малзра с нехарактерной для него живостью. Он переводил взгляд с серебряного человека на человека из плоти и крови. Казалось, Урза думает о чем-то еще. – В конце концов, Баррин, ты ведь сам говорил, что у Прототипа есть свои чувства и эмоции, что ему нужны друзья.
– Да, – согласился маг и перевел разговор на другую тему. – Мастер Малзра хочет поскорее начать эксперимент, для которого ты и был создан. Вот почему мы позвали тебя этим вечером.
Баррин направился к одной из стен, открыл небольшой люк и вытащил длинный шест, увенчанный небольшим крюком. Затем он поднял шест к потолку, закрепил крюк в небольшом пазу и потянул вниз. Большая панель в куполе сдвинулась, медленно отделившись от округлого изгиба, и стала плавно опускаться вниз. Показалась большая сложная конструкция, состоящая из стеклянных цилиндров и изогнутых труб в металлической обшивке. Яркий свет исходил от спускающегося аппарата, размеры которого в несколько раз превышали размеры серебряного человека.
– Это устройство предназначено для искажения временного поля, – объяснил мастер Малзра. – Оно снабжено силовым двигателем, питающимся от четырех источников энергии – тепловой, механической, геомагнетической и, конечно, энергии Трана. Тепловая энергия снабжает молекулярные временные часы, точное мерило временного вектора, измеряемого атомной вибрацией в секунду. Механическая энергия вращает агрегат вокруг своей оси, создавая таким образом под этим прибором конус радиации, внутри которого проявляется временное искривление. Геомагнетическая энергия отвечает за выявление точных координат долготы, широты и высоты для прибытия в место назначения. Силовые камни Трана, разумеется, отвечают за главное управление машиной.
– А что это за… машина? – поинтересовался серебряный человек.
– Машина времени, – объяснил Баррин. – На самом деле она может переносить не только во времени, но и в пространстве. Этой ночью мы планируем проверить только временной фактор.
– Вы хотите, чтобы я управлял этой машиной? – догадался Прототип.
– Мы хотим, чтобы ты отправился на ней в путешествие, – ответил мастер Малзра. – Живые организмы не в состоянии путешествовать во времени. Любое существо, способное дышать, у которого бьется сердце, работает пищеварительная система, имеется сеть нервных окончаний и происходят непрекращающиеся химические реакции, не приспособлено к временным перемещениям.
– Такие организмы погибают, – объяснил Баррин. – Металлы менее восприимчивы к временным перегрузкам. Серебро из всех прочих металлов обладает наибольшим сопротивлением. Поэтому ты и сделан из серебра. Вот для чего ты вообще был создан – чтобы путешествовать через временной порог и, вернувшись, доложить о том, что было тобой обнаружено.
Серебряный человек приблизился к неизвестному устройству и стал внимательно рассматривать круг на полу под массивной машиной.
– Тефери говорил мне об этом. Каждая машина создана для какой-то определенной цели. Каждая машина создана для защиты вас и академии от… внешних врагов.
– Тефери знает так много? – удивился мастер Малзра.
– Похоже, как и все здесь, – произнес серебряный человек.
– Ну тогда да, – сказал создатель. – Машина – часть этой защиты. Ты не должен разглашать информацию, которую мы тебе сообщим.
– Разумеется.
– Мы намереваемся отправить тебя, следующий прототип и, возможно, даже человека в прошлое, во времена транов. Надо изменить ход событий и оградить транов от неверного пути, который привел к нынешней, недопустимой ситуации – наличию внешней угрозы.
– Отправить меня или следующий прототип, – повторил серебряный человек, размышляя о горящей печи, кучах металлолома и рабочих с лопатами.
– Этого никто не должен знать, – сказал Малзра.
– Да, конечно, – согласился серебряный человек.
– Сегодняшняя миссия будет не такой значительной, – стал заверять Баррин, чувствуя колебания Прототипа. – Если все пойдет как надо, ты отправишься в прошлое, но не дальше сегодняшнего утра.