Опасный обольститель - Мортимер Кэрол. Страница 8

Женевьева внимательно посмотрела на Люцифера. Ожидала найти в его взгляде насмешку, но его глаза оставались совершенно серьезными. Более того, во взгляде она прочла сочувствие, понимание и искреннее желание помочь. Это так ее растрогало, что она решилась ему рассказать о своих планах.

– Я бы хотела посетить Воксхолл-Гарденз с каким-нибудь джентльменом. Всю жизнь об этом мечтала. Может быть, вы согласитесь сопровождать меня туда? Конечно, я знаю вас совсем недолго, но мне кажется, что вы благородный джентльмен и не позволите себе ничего плохого.

Бенедикт удивился:

– По-вашему, я буду вести себя как настоящий джентльмен, если пойду с вами в Воксхолл-Гарденз? Почему вы так в этом уверены? Ведь вы меня совсем не знаете.

Она неуверенно посмотрела на него:

– Значит, вы можете позволить себе что-нибудь лишнее?

– Нет, – тяжело вздохнув, проговорил он. – Я не сделаю вам ничего плохого. Удивляюсь тому, что вы способны пойти куда угодно с практически незнакомым мужчиной. Вы же не знаете моих истинных намерений. Удивительно, что за шесть недель сезона вы ни разу не попали в неприятную историю. Думаю, вам просто повезло.

– Вообще-то все эти шесть недель я выходила в свет со своими подругами Пандорой и Софией. Они всегда предупреждали меня, если рядом оказывался мужчина… с сомнительной репутацией, – призналась она.

Бенедикт знал, что недавно София и Пандора начали встречаться с его лучшими друзьями Данте и Рупертом. Теперь некому было предупреждать Женевьеву о том или ином нежелательном для нее знакомстве. Ее подруги слишком заняты своими романами.

– Значит, теперь вы будете оберегать меня от опасностей высшего света, словно падшего ангела? – смущенно спросила Женевьева.

– Я могу позволить себе провести с вами только один вечер. – Бенедикт пропустил ее слова о падшем ангеле. – У меня нет ни времени, ни желания следить за тем, чтобы вы не наделали глупостей во всем, что касается мужчин, по наивности и неопытности.

– Но вы будете следить за каждым моим шагом хотя бы один вечер?

В глазах Женевьевы мелькнул такой восторг, что Бенедикт опять не в силах был противостоять ей. В конце концов, она всего лишь собиралась отправиться с ним в Воксхолл-Гарденз, а не провести ночь.

– Конечно, если хотите, – сказал он.

– О, конечно же хочу! – с улыбкой воскликнула она. – Спасибо, Бенедикт. Как вы думаете, что мне надеть? Может быть…

– Вы вообще слышали, что я вам говорил? – довольно резко спросил он. Они направлялись к каретам. Он собирался посадить Женевьеву в ее карету и отправить домой. Там она будет в безопасности. А сам он планировал поехать в клуб. В этот вечер ему отчаянно хотелось выпить. – Я согласился сопровождать вас в Воксхолл-Гарденз, чтобы вы не наделали глупостей. И надеюсь, впредь вы станете умнее и осмотрительнее во всем, что касается мужчин.

– Может быть, надеть маски, чтобы нас никто не мог узнать? – как ни в чем не бывало продолжала Женевьева. – Это будет так забавно.

– Женевьева! – нетерпеливо воскликнул он.

– Что, Бенедикт? – спросила она, невинно глядя на него.

Бенедикт нахмурился. Эта рыжеволосая бестия – одна сплошная проблема. Он уже жалел, что заговорил с ней, когда они вышли из церкви после венчания, на котором были свидетелями.

Ему не давал покоя вопрос, почему он не хочет использовать Женевьеву в качестве прикрытия для своих шпионских дел. Ведь изначально он и собирался так поступить. Почему-то теперь стал относиться к Женевьеве не так, как к другим женщинам.

– Значит, завтра вечером пойдем в Воксхолл-Гарденз. Вы довольны? – Он строго посмотрел на Женевьеву. – Или вы имели в виду какой-нибудь другой вечер?

– Нет, завтрашний вечер вполне подходит, – кивнула она. – Значит, вы решили меня сопровождать? О, как это мило с вашей стороны!

– Мы побродим по саду часа два, а потом разъедемся по домам, – предупредил Бенедикт.

– А как насчет масок? Вы так и не ответили.

Он тяжело вздохнул, утомленный ее болтовней.

– Ну хорошо, если хотите, наденем маски, – нетерпеливо проговорил Бенедикт.

– О, конечно же! – воскликнула Женевьева, восторженно взглянув на него.

Он окинул ее осуждающим взглядом:

– Хочу предупредить – даже если мы наденем маски, нет никакой гарантии, что нас никто не узнает.

Женевьева удивленно подняла брови:

– Может быть, вы не хотите, чтобы кто-то увидел вас вместе? Например, для этого есть… веские причины?

– Даже если есть веские причины, почему это должно вас волновать? – спросил он.

Волновало ли ее это? Безусловно. Во всяком случае, так ей казалось.

Этим вечером Бенедикт стал для Женевьевы спасителем. Ведь если бы не он, неизвестно, что с ней могло бы произойти. Кто бы мог подумать, что граф Сэндхерст дойдет до такой низости. После сегодняшнего вечера Женевьева не сомневалась в том, что при необходимости Бенедикт всегда придет ей на помощь. Но при этом Женевьеве не хотелось навязываться ему, мешать его личной жизни.

– Может быть, у вас действительно есть веские причины не хотеть, чтобы нас видели вместе? – проговорила она, ее длинные ресницы затрепетали.

Бенедикт окинул ее взглядом с высоты своего огромного роста.

– Я вам уже объяснил, что у меня нет причин опасаться появляться с вами в обществе. Но это не означает, что я намерен проводить все свое свободное время с вами.

Ведь она могла решить, что, поскольку у него нет любимой женщины, он будет проводить с ней вечера и следить, чтобы она не наделала глупостей. Только этого не хватало!

– Ну тогда до завтрашнего вечера, – сказала Женевьева.

– До завтрашнего вечера, – эхом отозвался он. – А теперь позвольте помочь вам сесть в карету. Я должен быть уверен, что вы поедете домой, а не куда-нибудь еще. Тогда я смогу отправиться по своим делам со спокойной совестью.

– Вы едете куда-то развлечься? – спросила Женевьева.

«Развлечься. Кажется, она просто одержима этим словом», – нахмурившись, подумал Бенедикт.

Господи, ну что за попрыгунья, одни развлечения на уме. Впрочем, для такого поведения у нее есть причины. Возможно, все объясняется тем, что она прожила много лет в полном отсутствии развлечений. Женевьева больше похожа на юную девушку, первый раз принявшую участие в сезоне, чем на вдову богатого герцога. А может быть, это происходит потому, что Джошуа Форстер обращался с ней слишком жестоко? От этой мысли Бенедикта бросило в дрожь.

Однако, несмотря на жестокое обращение и несчастливый брак, Женевьева осталась наивной и жизнерадостной. И это хорошо. Раздражение Бенедикта понемногу проходило. Они уже успели дойти до кареты Женевьевы. Он шутливо щелкнул ее по вздернутому носику.

– Да, я еду развлечься. Но вы не сможете поехать туда вместе со мной. Женщинам там не место, малышка, – со смехом заявил Бенедикт.

– Вы едете в дом терпимости? – удивленно посмотрев на него, спросила она. – Но я всегда мечтала…

– Пожалуйста, только не говорите: «Я всю свою жизнь мечтала там побывать», – тяжело вздохнул Бенедикт.

– Нет, конечно же я никогда не хотела побывать в таких местах. Это было бы неприлично. Просто интересно…

– Нет, я не собираюсь в дом терпимости, Женевьева, – укоризненно глядя на нее, ответил Бенедикт. – А даже если бы я и ехал, ни за что не стал бы обсуждать это с вами. – Его передернуло от одной мысли обсуждать подобные темы с Женевьевой. – Многие дамы нашего круга упали бы в обморок, если бы я посмел упомянуть в их присутствии о подобном заведении. Да, мы, мужчины, обсуждаем подобные вещи друг с другом, но никак не с дамами.

– Значит, вы не считаете меня леди, коль скоро я задаю такие вопросы?

Бенедикт ненадолго задумался. Нет, Женевьева, вне всякого сомнения, леди до кончиков ногтей. В чем-то гораздо благороднее дам его круга. Просто очень наивна и не всегда понимает, что уместно, а что нет. Она ранима и беспомощна как маленький ребенок. Кто угодно может обидеть ее. По мнению Бенедикта, это куда лучше лицемерия остальных дам, вполне искушенных в любви и отношениях с мужчинами. Всякий раз в разговоре с ними он заранее знал, что они скажут. Женевьева же, напротив, каждый раз поражала его каким-нибудь странным и по-детски наивным высказыванием.