Жаркое-лето-43-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 44

Вот так пять дней, с момента как я поработал с работниками Особого отдела фронта, и прошло. Особо я не торопился, время есть. Мне ведь давали три дня на подготовку и неделю на саму работу. Пять дней прошло, ещё четыре неполных суток остаётся. Что удивительно, особо слухи не ходили о нападении на штаб фронта или Особый отдел фронта. Нет, была информация, что группа немецких окруженцев выскочили на них, но были истреблены без особых потерь. Любопытно там в штабе момент нападения зашифровали. Этой ночью я собрался снова посетить окрестности штаба фронта, докончить начатое. Однако вдруг обнаружил, что счётчик с четырех сначала перескочил на три цели, потом на одну. Кто-то в течении часа ликвидировал три моих цели, которые я должен был убрать. Что происходит? А вечером за час до наступления темноты и последняя моя цель прервала свою жизнь. Сама или нет, без понятия, узнавать точно не стоит, привлеку к себе внимание любопытством. Оно мне надо? Однако подозрительно подобное явление. Допустим, предположу. Именно предположу. Так вот, допустим, начали следователи разбираться с этим отделом, где тот покойный генерал руководил, и за голову схватились, почти все дела сфальсифицированы, признания выбиты. Взяли за мошонки тех четырёх выживших, возможно и ещё кого, и начались допросы. После чего по ним вынесли приговоры. За пять дней что я лежу, всё это провернуть вполне можно, но для этого времени слишком быстро. Видимо сверху поступил приказ разобраться быстро, вот и разобрались. Шлёпнули их, поставив к стенке.

Это я к тому, что пришло сообщение, с подтверждением выполнения квеста. То, что последнюю четвёрку не я отправил на тот свет, видимо никак не повлияло. А утром следующего дня, естественно этой ночью я не покидал медсанбат, прибыли для награждения представители штаба фронта и командующий нашего добровольческого корпуса, куда и наша дивизия входила. Мне дали капитана, погоны вручили, хотя я был в больничной пижаме, и наградили орденом «Боевого Красного Знамени». Догнал меня всё же. Почти месяц назад меня к нему представили. Хотя, это даже быстро. Наградную книжицу мне тоже дали. Да, под такое дело чуть позже выдали новенькую офицерскую форму моего размера, я лишь чуть-чуть ушил. Орден закрепил, погоны, гвардейский значок. Это новый, мой пропал куда-то, когда переодевали в красноармейское. Намекнули, что награды ещё будут, за действия мангруппы, захват танков и создание плацдарма. Кстати, о действиях мангруппы писалось в газетах, несколько очерков. Меня об этом не опрашивали, так что остаётся версия, что брали интервью у выживших бойцов мангруппы. Хотя после награждения, один военный корреспондент заскакивал. Забежал на минуту, а ушёл через три часа, всё записал по действиям мангруппы. Обещал крепкий более подробный очерк. Я ведь всё как было описывал, с моей позиции.

Дальше, через три дня, после долгого осмотра, меня признали годным к службе. Пусть синяки ещё не сошли, но опухоль давно спала, а синяки не мешают служить. Хотя конечно, как офицера, репутацию попортят. Впрочем, возможно и нет, при контузиях, и не такое бывает. После выписки, всё как-то быстро закрутилось. Для начала, командир дивизии, всё тот же генерал-майор, наградил меня орденом «Отечественной войны» первой степени. Довольно почётная награда, стоит выше «Красной Звезды». Мне его дали за захват концлагеря, с освобождением наших и захват городка рядом. За захват танков, эвакуацию оставшихся узниц и помощь с плацдармом, по совокупности дел, представили к Звезде Героя. Я удивился. Награду утвердили, но отправят меня в Москву, где и будут проходить награждение, когда моя внешность вернётся к подобающему виду. Поэтому меня пока направили работать в штаб дивизии, быстро выяснив, за два дня, что я оказался уникумом, гением штабной работы. Ага как же. Меня вскоре из оперативного штаба перевели на снабжение, мол, я тут нужнее. Стал вторым заместителем. Работы было много, так что неделя пролетела быстро, дальше меня внешне освидетельствовали, выдали новую форму, парадную, и попутным бортом отправили в Москву. Причём, всё довольно точно расписано. На аэродроме ждали. Точнее выдали бумагу, где меня разместят, с адресом. На аэродромном автобусе доехал почти до центра столицы. Дальше дошёл пешком до ведомственной гостиницы автобронетанкового управления, там заселился, при мне только вещмешок с мелочёвкой, номер двухместный, но пока я один, это хорошо. А так как время вечернее, я сразу направился гулять. В парадной форме, при наградах, оружие тоже мне выдали, новый «Наган», уже после госпиталя. Ну и началась веселуха. Снова фиолетовая метка. Ожидала у гостиницы. Да сколько можно?

- Так, судя соположению метки, вход в гостиницу виден просто изумительно. А это значит что? - бормотал я себе под нос, продолжая прогуливаться по тропинкам парка, что был рядом с гостиницей. - А это значит, тактической карты у фиолетовой метки нет, можно окончательно в этом убедится. Находит та меня обычными способами, что вызывает немалое восхищение. Или админы подсказывают где я буду, выдавая задание?.. Хм, может быть.

Вообще, этим вечером после прибытия я просто гулял по улицам, купил в киоске «Газ-Вода» сладкое ситро, так тут лимонад яблочный называли, с удовольствием выпил, и поужинал на скамейке. Да горячей итальянской пиццей. Ну и чай потом. Кстати, я хоть пиццу и экономил, но процентов пять уже съел запасов, хотя пока в Риме был, закупил пицц почти восемь сотен, в разных кафе, по десять-двадцать штук брал. В общем, отлично прогулялся, в столице всё спокойно, жители веселы и уверены в будущем, наши уже освободили территории СССР, перешли через границу, чего им печалится? Много мужчин и женщин в военной форме. Вот и сейчас через парк пробежала стайка девушек в форме курсанток училища связи. Те пробегая мимо, бросали на меня заинтересованные любопытные взгляды. Ещё бы, молодой офицер, даже слишком молодой, фронтовик, капитан, орденоносец. Есть на что полюбоваться. Да, я парикмахера городского посетил, тот мне сделал неплохую модельную стрижку, надушив одеколоном. Уже пора было стричься, да вот дотянул до посещения столицы. Не жалею. Хотя парикмахер у нас при штабе дивизии тоже неплох был, только вот стриг единообразно, согласно инструкции. На девушек я не обратил внимания, а стоял и изучал карту. Значит так, фиолетовая метка, судя по положению, разместилась в машине, её окружали три метки оранжевого цвета, бандиты или урки какие, которым плевать на войну и на всё. Однако для моего захвата или ликвидации одной машины мало. Я глянул из-за угла, приметив модель машины, после чего вернулся в парк. Скорее всего там сидят автоматчики. Должен быть ещё стрелок, что проконтролирует работу тех, кто в автомашине. Я стал изучать дама, там меток множество, удивило, что немало оранжевых было, но имелась одна красная. Это уже интересно, разместилась на чердаке дома, из слухового окна которого также открывался отличный вид на вход в гостиницу. Причём, рубиновая метка как раз и была у этого окна.

Потянувшись рукой к кобуре, я отстегнул и откинул клапан, доставая «Наган», после чего покрутив барабан, в пустую седьмую камору вставил патрон. У меня в барабане было не семь патронов, а шесть. Под курком была пустая камора, делал так во избежание случайного выстрела. Так многие делали. При мне не было такого случайного выстрела, но технику безопасности придумали не для усложнения жизни. Раз надо, значит нужно. К слову, кобура у меня крепилась не на ремне, а на ремешках-пассиках. Сейчас такие кобуры носят моряки и лётчики. У армейцев она не прижилась. Почему их носят эти рода войск? А всё просто, у армейцев кобура на ремне, открыто висит, и ничего не мешает извлечь оружие. У лётчиков и моряков тужурки, и чтобы достать оружие, надо задрать тужурку, дотянутся до кобуры и извлечь оружие. Слишком долго, поэтому кобура висит на ремешках ниже тужурки, и рука сразу и спокойно ложится на неё. Вот и у меня кобура висела чуть ниже форменного кителя. А он парадный, ремень сверху не наденешь, он под кителем должен быть. Так что в данном случае такая кобура очень удобна, потому я её и надел перед вылетом в Москву.