Жаркое-лето-43-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 68

При этом показал широким жестом на хозяина квартиры.

- Но, ведь могло… - робко начала дочка хозяина квартиры.

- Не могло! - резко ответил я той. - Во всех перемещениях я страдал одним недугом, полной несостоятельностью как мужчина. Думаете меня это радовало? Это возвращаясь я навёрстывал упущенное, а там, на войне, мой инструмент висел на полшестого и работать физически не мог. В общем, я в бешенстве, и решил разобраться кто смог так нагло, на меня чужого ребёнка повестить.

- Я могу денег дать… - начал хозяин квартиры, видать подумал, что я их грабить буду.

- Ты идиот? У меня за границей яхты и самолёты. Я богат. Вот только очень не люблю, когда моё имя, даже вымышленное, используют на свою пользу, чужую для меня. Если бы я сам разрешил, это одно, а тут моральное воровство… Ты отлично подтёр все данные, разрекламировал себя за мой счёт, вот только фотографий твоей матери в сети я не нашёл. Ну кроме тех где она сильно постаревшая. Хочу знать кто та, кто тебя на меня повесил.

- Оля, принеси тот красный фотоальбом, - попросил дочку хозяин квартиры.

Покидать зал я запретил, но это и не пришлось делать, та достала из нижнего ящика трюмо несколько толстых фотоальбомов. Искали сами, пока не показали несколько фотографий. И только одна была, где девушка в военной форме, с кокетливо наклонённым набекрень беретиком, и с уже заметными следами беременности. Глубокая осень похоже была. На погонах шинели по три полоски сержанта медицинской службы. На других фотографиях та уже была старше. Снова взяв то военное фото, глянул несколько раз, и пару секунд изучал отсутствующим взглядом потолок, пытаясь вспомнить эту симпатичную мордашу. Где же я её видел?

- Где ж я её видел? - вслух повторил я, вдруг поможет, и помогло. - Вспомнил! Ну да, точно она. Только я её в халате санитарки и косынке видел, в форме никогда, поэтому сразу и не узнал.

- Так значит было? - прямо спросил старик. - Вы действительно очень похожи на тех, кто изображён на старых фронтовых фотографиях.

- Ты глухой? Ясно же сказал, что как мужчина я был не состоятелен. А вот мать твою помню. Да, помню. Мы тогда только рейд завершили по тылам противника, лагерь с военнопленными освободили, там женщин военнослужащих содержали, самолётами их из немецкого тыла вывозили.

- Рейд Басова, известная история.

- Ну да. Там катаясь по дорогам, я обнаружил группу советских военнопленных, что под присмотром вооружённых поляков, ремонтировали дорогу. Я опознал одного из пленных, тот был из немецкой диверсионной группы. Стало ясно что это засада с ряжеными. Все они были уничтожены. Однако по выходу к своим меня арестовали и выбивали признание, что я уничтожил своих, а не немцев ряженых. Три дня из меня кусок мяса делали, отбивную, а бить умели, спас особист нашей танковой дивизии. Потапов. Ну меня в медсанбат дивизионный и определили. Я потом тем особистам отомстил, всегда мщу, уничтожил их. Матушка твоя с другими сёстрами помогла меня донести от сортира до палатки, я силы потерял. Ну тогда делал вид, что потерял, а если честно, симулировал, чтобы на меня не подумали, что это я особистов из штаба фронта уничтожил. Алиби такое. Так вот, как женщина она не очень, а вот как медик вполне, подмывала меня, с ложечки кормила. Ласковая такая.

- Тогда кто мой отец?

Я на секунду задумался, дёрнулся в шоке, и захохотал, переходя на ржач. Семья Кирилловых глядела на меня смурно, но я все же смог отсмеяться, всхлипывая и пытаясь утереть слёзы рукавом свитера, пока не достал платок.

- Кажется… я понял, - с прерываниями, пытаясь сдержать смех, ответил им. - Палата у меня офицерская была. Как-то ночью сосед взял не свой халат, его другой сосед заиграл, ушёл куда-то, а мой, а он характерный, один такой на палатку, с цветами. Это мой личный, в Италии купил. Кстати, он и сейчас со мной. Так вот, а через час тот вернулся, сообщив, что он с кем-то чпокался, только не знает с кем. Шёл от сортира, так его за ворот халата, и страстный поцелуй, потом на опушку леса, а там лежанка уже подготовлена была. Кто это был, тот не знает, какая-то дивчина с приятными округлостями, решил, что та из ближайшей деревни, но остался довольным. Правда, мы ему тогда не поверили, а зря получается. А так сходится, мы и роста одного были, и телосложения, даже волосы, только тот жгучий брюнет, я светлее. Но в темноте этого не различишь. И если твоя мать решила меня соблазнить, а то что меня к Герою представили, тогда уже было известно, то не удивительно что спутала. Тот тоже после контузии отходил, через два дня в часть отправили.

- И кто это был? - всё же не удержался старик.

- Помню звание лейтенант… э-э-э… Малышев кажется. Точно, Костя Малышев. Он из полка подполковника Ивашина, на «пятидесятке» воевал. Найти можно, если хочешь узнать про отца.

- Я уже знаю. Изучал путь вашей танковой дивизии. Младший лейтенант Малышев погиб при взятии Варшавы в сентябре сорок третьего.

- Вон оно как? Сочувствую, - перебирая фотографии, кивнул я, и найдя двадцатилетнего Павла, в форме рядового Советского Армии, добавил. - Ну точно, вы и рожами схожи, один в один. Малышев и есть. Кстати, я сюда шёл тебя убить, реально, перед уходом собрался пулю тебе в лоб пустить, а тут извини, беру свои слова назад по поводу твоей матери и тебя. Она ведь и правда считала, что ребёнок от меня. Только не понятно, как ей позволили его на меня записать? Моего признания-то не было.

- Главврач и комиссар медсанбата помогли, свидетельствовали. Позже расписали вас как мужа и жену, внеся в журнал медсанбата. Мама рассказывала, - пояснил новоиспечённый Малышев.

- Понятно, - вставая, и убирая оружие, сказал я. - Что ж, не скажу, что встреча прошла в приятной и дружественной обстановке, но хотя бы все живы.

- Вано жив.

- Что?

- Ваш механик-водитель Вано Циклаури, он жив.

- Да ты что? - изумился я, повеселев. - Он же обгорел сильно в танке, когда мы помогая создать плацдарм на Висле, ударили немцам в тыл. Там почти вся мангруппа и полегла, но приказ мы выполнили.

- Он один живой на сегодняшний день, ну кроме вас. Часто ко мне на день рождения приезжал, о вас рассказывал, всё же с отцом воевал. Я тогда думал, что рассказы об отце.

- Приятная новость. Надо бы навестить. Где проживает?

- Тбилиси.

Тот сообщил точный адрес, судя по нему, у Вано свой дом, поэтому вежливо попрощавшись, я двинул было ко входной двери, доставая из воздуха свой жёлтый пуховик, капюшон был белым мехом оторочен, как услышал возню у входной двери. Вроде с замком копались. Со стороны лестничной площадки. На миг задумавшись, я повернулся к ставшему в коридоре хозяину, супруга и дочь в зале остались, и негромко спросил:

- У вас что, в подъездах камеры наблюдения стоят?

- Да.

- Понятно. Телефоны у вас отобрал, позвонить не могли, остаются только они. Консьержка нашу встречу видела, любопытная какая, пистолет тоже, вот и вызвала наряд.

- Я могу с ними поговорить, сказать, что была шутка, розыгрыш.

- Ага, они прям поверят. Напомню, я во всесоюзном розыске. Не волнуйтесь, решить вопрос не сложно, противотанковую гранату на лестничную клетку, их там тонким слоем по стенам и потолку размажет, и спокойно можно уходить.

- Но как же? Они же свои, советские?

- Они стоят между мной и свободой. К тому же им зарплату за такую работу платят. Совесть мучить не будет. Наследничек, не смотри на меня так, я солдат, а не палач, мучится не будут.

- Есть другой выход, с балкона на пожарную лестницу.

- Думаешь дом не оцепили?

- Там выход на крышу. Есть переход на соседний дом. Любители голубей сделали.

- Хм, вариант.

Действительно, через балкон я смог уйти, и спокойно покинув этот квартал, не обращая внимания как носятся машины в жёлто-синий расцветке, я уже переоделся, теперь у меня тёмно-синяя «Аляска», а не жёлтая, и вот так как стемнело покинул город. Надо Вано навестить, но сначала родные в Подмосковье. Хм, а ведь думал вертолёт купить, на полозьях, на колёсах и вот на поплавках, последний к яхте, да решил позже это сделать, когда путешествовать отправлюсь. Заодно управлять научусь. На крыше бы тот мне пригодился, там было откуда взлететь. Я там пару раз чуть не навернулся, падать с двадцатого этажа, это знаете ли неприятно. Может там и был переход с дома на дом, но для лета, а зимой он завален снегом, едва не угробился. Вылечу в Москву как стемнеет, а пока, прогулявшись по рынкам, закупившись пищевыми контейнерами, мне их помыли в одной из столовых, ну и заполнил готовыми блюдами, что те к обеду готовили. Так до вечера и занимался заготовкой запасами. Пусть столовая еда, но натуральная, да и вкусная кое-где, там в основном и брал. Я во многих столовых бывал, дегустировал. Ну а как стемнело, со льда Волги взлетел и направился на Кавказ. Всё же не стал навещать сестрицу, купил местный интернет и успел поговорить. Рискованно лично навещать. А вот с почты отправил денежный перевод на имя бабушки, та в курсе, мы видеосообщением общались. Мне без надобности, а им пригодятся. Вон, сестрицу в школу одеть, тоже не копейки потратить придётся. Отправлял не сам, попросил прохожего, мол, паспорт дома забыл, а надо срочно, люди ждут. За пять рублей легко согласился и те ушли. Тысячу отправил, пятьсот на закупки ушли. Почти все советские деньги растратил, рублей десять мелочью на кармане осталось.