Бездушный (СИ) - Тимофеев Владимир. Страница 13

Пришедшая в голову мысль сперва показалась Алине бредовой, но уже через миг она привела беглянку в настоящий восторг. Ведь если рунные записи можно не только освобождать от энергии, но и заряжать ей, то почему бы не попробовать зарядить их так, чтобы произошла «перегрузка»?

Недолго думая, Алина направила в бандитские артефакты всю собранную за последние сутки магическую энергию.

Результат превзошёл самые смелые ожидания. И сзади, и спереди, и за холмами рвануло так, что девушка едва не оглохла. А когда слух вернулся и сознание прояснилось, она обнаружила себя сидящей шагах в десяти от тропы и ошалело мотающей головой. Из них четверых в седле удержался лишь Халеш. Давлат и Гиана изо всех сил пытались остановить-обуздать мечущихся между склонами лошадей. Последние, к счастью, сбежать не могли. Оба выезда из распадка заволокло пылью и дымом. Местные «сивки-бурки» шарахались от клубящейся взвеси, как от огня.

Песок скрипел на зубах, прилипал к волосам, забивался в сапоги и под ворот. Отряхиваться и приводить одежду в порядок «пери» не торопилась. Она об этом просто не думала. Все мысли стремились туда, где ещё совсем недавно толпились разбойники.

Алина не ощущала там ничего живого. Все, кто попал под удар, просто исчезли. Развеялись, словно дым на ветру. Лошади, люди, юркие ящерицы, пугливые мыши, колючие кустики, мухи... Взорвавшиеся рунные записи не оставили им ни единого шанса.

Девушка судорожно сглотнула и тут же закашлялась от попавших в горло песчинок...

Чтобы унять сотрясающую всё тело нервную дрожь, она подняла руку к шее и прямо сквозь ткань нашарила висящий там медальон: маленькую латунную пирамидку с «глазом» в навершии — зеленоватым кристаллом с неровной, небрежно выполненной огранкой. Какой-то особой ценности ни пирамидка, ни камень не представляли. Наверное, только поэтому медальон у Алины не отобрали ни в школе невест, ни раньше, во времена самаанского нищенства...

Глава 6

О тех раритетах, что мы «позаимствовали» из хранилища, я Балию сообщил, а вот о том, как мы исчезли оттуда и появились в своей резиденции, решил не рассказывать. По виду, главе магсовета очень хотелось об этом узнать, однако вести расспросы он не рискнул. Спросил только, для чего нам понадобились разряженные рунные артефакты, и получил в ответ классическое «Чтобы были».

Может, не слишком культурно, зато доходчиво. Балий, впрочем, почти не расстроился. Ведь всего час назад ему и его мастерам вернули перезаряженный кристалл памяти, и теперь они едва ли не всем магсоветом готовили возвращённую к жизни «летуху» к обратному вылету. Если я правильно понял, чтобы её полностью перепрограммировать, требовалась уйма энергии и не менее трёх часов чистого времени.

Пока местные маги занимались трофейным големом, мы с «вором» посвящали соратников в результаты нашего вояжа в хранилище и хвастались найденной там добычей.

«Склеиватель» я, на правах большого начальника, умыкнул в личное пользование. Прочие артефакты решили поделить так. Стеклянные шарики-«файерболы» забрали Лика и Рей. Им же достались «лампа» и «освежитель», а также «копьё» и «дротик». Два свитка с иллюзиями получил Тур, два — я и Аршаф. Дамам они не требовались, с подобной волшбой у них и без свитков всё было зашибись. Дощечку с «защитой» передали бывшему представителю криминального мира. В том обществе и той культурной среде, где он обычно вращался, такой артефакт мог оказаться весьма и весьма полезным.

Самую ценную вещь — «портальный» кристалл — решили пока не делить, а постановили спрятать от чужих глаз в моей комнате. Без меня его всё равно не зарядишь, поэтому пусть валяется там, где его применить быстрее.

Делёжка магических ништяков плавно перетекла в любимое дело всех «покорителей мира»: составление планов. Причём, не только глобальных, но и на ближайшие дни.

Общее руководство процессом мести и разрушения Империи я взял на себя.

Теперь, в полном соответствии с теорией управления большими системами, требовалось перекинуть свои обязанности на остальных.

Взвалить на себя бремя военного коменданта Пустограда я предложил Туру.

Должность ему вполне подходила — всё-таки целый «герцог», абы кому, как известно, подобное звание не давали.

«Охотник» отказываться не стал. Правда, тут же предупредил, что поблажек ни для кого делать не будет, и многозначительно посмотрел на «лучницу». Та в ответ лишь презрительно фыркнула и сложила на груди руки. Вид при этом она приняла до такой степени вызывающий, что волей-неволей пришлось вмешаться в их давний и уже ставший привычным междусобойчик.

— Основная задача военного коменданта — подготовить город и население к обороне, а после, если потребуется, возглавить её. И если кому-то вздумается не подчиняться его приказам, я буду считать это саботажем, со всеми, как водится, вытекающими.

Сказал и обвёл взглядом собравшихся.

Лицо Тура оставалось бесстрастным. Аршаф откровенно пытался не засмеяться. Рейна смотрела на меня с одобрением. И только Лика...

Да уж, такой палитры эмоций, да ещё и в динамике, я давненько не видел. Обида, недоумение, гордость, за гордостью гнев, за гневом надежда, а дальше, как результат душевных терзаний, досадливое согласие и окончательное принятие неизбежного.

Впрочем, пилюлю я всё-таки подсластил:

— Тем не менее, это не означает, что любые приказы надо исполнять слепо, не думая...

Продолжения не последовало, и Лика, понятное дело, тут же купилась на это:

— И что же нам делать, если приказ дурацкий?

— Зависит от обстоятельств, — пожал я плечами. — Главное, не забывать включать голову. Если приказ действительно выглядит дурковатым, а срочности нет, то можно, к примеру, отправить к начальству гонца уточнить суть команды. А можно и просто не торопиться его выполнять и подождать до следующего приказа: а вдруг он отменит неправильный предыдущий? Если же начальство на месте и командует непосредственно и напрямую, а у тебя возникли сомнения, то чего точно нельзя, так это возмущаться в открытую. По опыту да и по жизни, у всякого несогласного всегда есть возможность обратиться к начальнику, так сказать, тет-а-тет и прояснить непонятки. Но повторяю! — возвысил я голос. — Ответственность за невыполнение или переиначивание приказа командования будет всегда лежать на подчинённом. И хорошо, если его действие или бездействие ни на чём особо не отразится, а если и отразится, то только на нём самом. Гораздо хуже, когда ситуация такова, что решение надо принимать быстро, сомнения недопустимы и неуместны, а неправильный выбор может привести к катастрофе. И вот тогда извини, за всё, что ты сделаешь, придётся отвечать головой. Причём, не только своей, а возможно, что и всей армии, или даже страны, а может, и целого мира.

С пафосом в конце своей речи я, каюсь, немного переборщил, но в целом, мне кажется, получилось внушительно. Лика, по крайней мере, спорить по этому поводу не захотела. Закусила губу, бросила быстрый взгляд на «охотника» и нехотя проворчала:

— Ладно уж. Перетерплю как-нибудь этого солдафона...

В итоге, Тура таки назначили комендантом. Он стал отвечать за общую подготовку города к обороне. Имеющихся в Пустограде стражников для этого дела, ясен пень, не хватало. Хочешь не хочешь, требовалось набирать ополчение.

Лике досталась задача обучить новобранцев стрельбе из лука и прочих... «метательных» принадлежностей.

Рейна взялась натаскать копейщиков, мечников и тех, кто хотя бы какое-то время сможет удерживать строй и отбивать чужие атаки на стенах, на улицах или в воротах-проломах.

К слову, за результат тренировок я не беспокоился. Пусть даже многие думают, что учить мужиков, как правильно драться, способны только мужчины, а женщин-наставников ученики будут воспринимать в лучшем случае снисходительно, к Лике и Рей, на мой взгляд, это совершенно не относилось. Во-первых, бойцы они, как я успел убедиться, были великолепные (и уже многие вгороде знали об этом не понаслышке), а что до учительства, так тут, как мне кажется, наоборот, их подопечных соревновательный принцип будет только подстёгивать. Ведь ни одному нормальному мужику не захочется выглядеть в боевых навыках хуже каких-то девиц, пусть даже весьма симпатичных...