Безнадега - Кинг Стивен. Страница 84

Гортанный крик сорвался с губ Одри, когда он ударился о стену. Левая рука по плечо вылезла в прорезь для кинопроектора, и на какое-то мгновение Джонни уже решил, что сейчас он последует за рукой, вниз, в партер, на тот свет. Он, конечно, понимал, что прорезь слишком узка, но не мог отделаться от такой мысли.

В тот же момент (память вновь отметила это как следующий момент, следующее событие, следующее предложение) Ральф Карвер проорал: «Руки прочь от моего сына, сука!»

Джонни вытащил руку из щели, повернулся и привалился спиной к стене. Он увидел, что Стив и Ральф оттаскивают визжащую женщину от Дэвида. Мальчик сполз по стене на пол, с четкими отметинами пальцев и ладоней Одри на шее. Синтия вошла в будку киномеханика, стараясь охватить все одним взглядом.

— Возьмите мальчика, босс! — выдохнул Стив. Он все еще боролся с женщиной. Одной рукой Стив держал ее за талию, другой обхватил запястья. Одри лягалась, как необъезженный мустанг. — Возьмите его и унесите от…

С диким криком Одри вырвалась. Когда Ральф попытался схватить ее, она ударила его ребром ладони по шее и отшвырнула в сторону. Оглянулась, увидела Дэвида и оскалила зубы. Шагнула к нему, и тут же раздался голос Ральфа: «Только прикоснись к моему сыну, и я тебя убью. Обещаю».

Некогда ждать выполнения твоих обещаний, подумал Джонни и подхватил мальчика с пола. Теплого, обмякшего, тяжелого. Спина Джонни, не отошедшая от долгого путешествия на мотоцикле, заныла.

Одри взглянула на Ральфа, словно оценивая, серьезно ли тот настроен, и напряглась, готовая прыгнуть на Джонни. Но Стив уже схватил ее и развернул к себе лицом. Из груди женщины исторгся длинный, протяжный крик, от которого у Джонни едва не лопнули барабанные перепонки.

Крутанув Одри вновь, Стив отпустил ее. Она полетела спиной вперед, словно брошенный из пращи камень. Синтия, стоявшая у нее на пути, мгновенно присела. Ударившись об Синтию ногами, Одри перевалилась через нее и растянулась на светлом прямоугольнике линолеума, где раньше стоял второй кинопроектор. Женщина смотрела на них через упавшие на лицо волосы, на мгновение потеряв ориентацию.

— Уносите мальчика, босс! — Стив махнул рукой в сторону двери в коридор. — С ней что-то не так, она ведет себя как животное!

Что значит как животное, мелькнуло в голове у Джонни. Она просто животное. Он слышал Стива, но не двигался с места. Он словно вновь остолбенел.

Одри поднялась на ноги, отступила в угол и ощерилась. Взгляд ее перебегал от Джонни с потерявшим сознание мальчиком на руках к Ральфу, потом к Синтии, тоже вскочившей и прижавшейся к Стиву. Джонни с тоской подумал о «росси» и «ругере», оставшихся в вестибюле рядом с билетной кассой. Окно билетной кассы выходило на улицу, а оружие решили оставить в вестибюле, потому что места в кассе было в обрез и кто-нибудь случайно мог задеть за спусковой крючок. Устремившись наверх следом за Стивом и Синтией, ни он, ни Ральф не вспомнили об оружии. Теперь Джонни точно знал, в чем будет состоять главный урок этого кошмара: они абсолютно не готовы к выживанию в экстремальных условиях. И все-таки они были пока живы. Большинство из них. Пока.

— Тэк ах лах!

Голос женщины звучал властно и отрывисто, он ничем не напоминал тот голос, которым она рассказывала свою историю, тихий и неуверенный. Этот голос напомнил Джонни собачий лай. И что это за странные черные пятна у нее под кожей? Вроде бы они движутся сами по себе. Или они ему привиделись?

— Мин! Мин! Мин ен тоу!

Синтия в недоумении посмотрела на Стива:

— Что она говорит?

Стив покачал головой. Синтия повернулась к Джонни.

— Это язык копа! — Он напряг память, возвращаясь к тому моменту, когда коп напустил на него стервятника. — Тимох! — рявкнул он на Одри Уайлер. — Кан ди латч!

Джонни чувствовал, что где-то ошибся, но, похоже, только в мелочах. Потому что Одри отпрянула и на ее лице отразилось изумление, совсем как у обычного человека. Но потом верхняя губа вновь вздернулась, а в глазах появился фанатичный блеск.

— Что вы ей сказали? — обратилась Синтия к Джонни.

— Понятия не имею.

— Босс, уносите мальчика. Скорее.

Джонни отступил на шаг, обрадованный тем, что вновь может управлять своим телом. Одри сунула руку в карман, что-то достала, зажала в кулак и уставилась на Джона Эдуарда Маринвилла, Выдающегося Писателя и Несравненного Мыслителя. Уставилась глазами готового к нападению животного.

— Кан тах! — выкрикнула она… и рассмеялась. — Кан тах, кан так! Что возьмешь, тем и станешь! Обязательно! Кан тах, кан так, ми тоу! Возьми это! Со тах!

Когда Одри раскрыла ладонь и показала то, что предлагала, в голове у Джонни что-то мгновенно переключилось… но при этом он по-прежнему все видел и запоминал, как во время аварии, когда перевернулся «патимобиль» Сина Хаттера. Джонни уже точно знал, что, лежа при смерти, тоже будет все отмечать и запоминать. Он все отмечал и запоминал и сейчас, когда совершенно внезапно на него накатила волна дикой ненависти к мальчику, которого он держал на руках, появилось непреодолимое желание вонзить что-нибудь, например, ключ зажигания от мотоцикла, в горло маленького набожного мальчика и вскрыть его, как банку с пивом.

Поначалу Джонни показалось, что на ладони Одри лежат три амулета вроде тех, что девушки иной раз прикрепляют к браслетам. Потом он понял, что они слишком большие, слишком тяжелые. И не амулеты это вовсе, а скульптурки, каменные скульптурки, каждая длиной в два дюйма. Змея, стервятник с отломанным крылом и сумасшедшими выпученными глазами, торчащими из лысого черепа, и крыса, сидящая на задних лапках. Все с изъеденной поверхностью, похоже, очень древние.

— Кан тах! — визжала Одри Уайлер. — Кан тах, кан так! Убей мальчишку, убей немедленно, убей!

Стив выступил вперед. Одри полностью сосредоточилась на Джонни, поэтому заметила его в самый последний момент. Стив вышиб камни у нее из руки, и они отлетели в угол. Одна скульптура, змея, переломилась пополам. Крик ужаса и раздражения вырвался из груди Одри.

Желание убить, охватившее было Джонни, пошло на убыль, но не пропало. Он чувствовал, что глаза его только и ждут, как бы вернуться в тот угол, где лежат каменные скульптурки. Дожидаясь его. От Джонни требовалось лишь поднять их с пола.

— Уносите его отсюда к чертовой матери! — проревел Стив.

Одри метнулась к каменным скульптуркам. Стив схватил ее за руку и дернул на себя. Кожа Одри потемнела и обвисла. Джонни подумал, что процесс, изменивший эту женщину, двинулся в обратном направлении… Она… что? Сжималась? Скукоживалась? Уменьшалась в размерах? Он не мог подобрать подходящего слова, но…

— Унесите отсюда Дэвида! — вновь крикнул Стив и толкнул Джонни в плечо.

Тот словно очнулся. Начал поворачиваться, но тут к нему подскочил Ральф. Он вырвал мальчика из рук Джонни, метнулся к двери и выскочил из будки киномеханика, даже не оглянувшись.

Одри увидела это, отчаянно завыла и вновь потянулась к каменюкам. Стив опять дернул ее на себя. И тут что-то захрустело, правая рука Одри отделилась от плеча и осталась в руке Стива, словно ножка переваренной курицы.

Одри вроде бы и не заметила, что с ней произошло. Однорукая, с все расширяющимся пятном крови на правом боку, она метнулась к каменным скульптуркам, что-то бормоча на странном языке. Стив остолбенел, глядя на то, что осталось у него в руках: человеческая рука, кожа в веснушках, часы «Касио» на запястье. И босс ничем не отличался от статуи. Если б не Синтия, позднее подумал Стив, Одри подобрала бы свои игрушки. И только одному Богу известно, что бы из этого вышло. Когда она сфокусировала силу этих камней на боссе, отголоски долетали и до Стива. На этот раз никакого секса не было и в помине. Жажда убивать, ничего больше.

Но прежде чем Одри упала на колени и коснулась камней, Синтия пинком отшвырнула их, и они покатились вдоль стены с прорезями для кинопроекторов. Одри снова заголосила, но на этот раз из ее горла хлынула струя крови. Она повернулась к ним, и Стив отшатнулся, прикрыв глаза рукой, не желая видеть это страшилище. Недавно еще симпатичное лицо Одри пошло глубокими морщинами, глаза выпучились. Кожа темнела и лопалась. Но самое ужасное произошло, когда Стив выронил руку Одри на пол, а ее бывшая обладательница поднялась на ноги.