Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна. Страница 13

Я поставила поднос на стол и занялась готовкой, Савелий Прохорович вернулся в комнату. Работники вернулись к своим занятиям. Привычно действуя, краем глаза разглядывала обстановку. Ну, что?.. Обычная коммунальная кухня, совсем как у нас. Зеленые крашеные стены, плиты. Столы, табуреты. Три раковины, как у нас. Думаю, остальное тоже одинаково, особенно, на общественной площади. Хотя, у нас, например, коридорные лампочки висят в абажурах, пусть и самых дешевых. Но у нас и контингент другой.

Плита у Писецких была самая новая. И кухонный стол тоже новый и красивый. Над ним повешен двухстворчатый шкафчик в тон тумбе. Посуда замечательная. Я поставила вариться бульон, начистила овощи, сразу на первое и второе. Подготовила мясо к обжарке и все для соуса.

В кухню заглянул еще один жилец. Уставился на меня, но ранее проинструктированный что-то быстро и горячо протараторил по-своему, и новенький кивнул. Вежливо поздоровавшись со мной, он достал из шкафа стопку мисок и вышел. Через некоторое время появились еще жильцы: двое мужчин, старая толстая тетка, молодая женщина и пара детишек. На вид мальчуганам было лет по шести. Выслушав новость, все покивали, подчеркнуто почтительно со мной поздоровались и занялись своими делами.

— В общем, ба, все пока хорошо, — закончила я отчет.

Бабушка покивала, задумчиво потерла пальцами подбородок, подумала и вынесла вердикт:

— Пока проблем не вижу. Единственное, было бы неплохо сохранить в тайне эту твою подработку от остальных соседей. Кто-то знает об этом?

Я задумалась:

— Шел Писецкий в любом случае мимо комнаты Аннушки, а эта егоза на каждый входной звонок реагирует хотя бы формально. Особенно к нам. Даже если муж запретил, то когда это Аннушку хоть раз останавливало? Остальным до лампочки, разве что порадуются за меня. Хотя…

Еще немного подумала:

— Еще может Люська интерес иметь. Тогда только она на Анкины сентенции задумалась, остальным до Парижа.

Ба вздохнула:

— Ну, посмотрим, посмотрим.

Я кивнула и отправилась на кухню, готовить обед. А там!.. Аннушка орала на Диму и Люсю скопом. Те ошарашено молчали. Что?! Ладно, Дима к такому общению не привык, но чтобы Люська молчала?!..

— Что происходит?

— Эти!.. — Варфоломеевна задыхалась от ярости, — эти!!..

Я молча развернулась и двинулась к комнате соседки: в таком состоянии Аннушка слышит только своего мужа, уже проверено не раз. Постучалась.

— Ась? — голос Ильи Ильича.

— Дядя Илья, спасайте, ваша женушка Диму и Люсю убивает на кухне!

— Чо?!!..

Послышался скрип дивана, и через несколько секунд показался сосед в тельняшке и трениках.

— Идем!.. — он ринулся по коридору.

На кухне Аннушка уже размахивала кулаками. Илья Ильич с размаху выписал жене затрещину:

— Куррва!!..

Дима отскочил, Люська выдохнула. Я встала в сторонке.

— Что… — все, дальше в речи дяди Ильи ничего приличного не осталось: сплошь матерные конструкты со множеством этажей и оборотов.

— Да я!.. Да они!!.. — заверещала Аннушка.

Из экспрессивной речи выяснилось, что бабка все-таки подслушивала вчера под нашей дверью, высказала утром свои обиды молодежи, а те вместо сочувствия ей объяснили, что не с ее репутацией (известной, кстати, всему двору) и косорукостью быть домработницей у почтенного семейства. «И тут Остапа понесло…»

Я вернулась к плите, раздумывая: бежать рассказывать бабушке, или подождет? В итоге решила, что обед важнее, и занялась готовкой. Солянка, жареные кабачки и маленькие котлетки из курицы с острым перцем. Достала баночку со стручками, ступку и занялась работой.

Тем временем, Илья Ильич от души накидал жене плюх, извинился перед соседями и оттащил благоверную за волосы в комнату. Люся хмыкнула и вернулась к своему углу: оказывается, у нее что-то там варилось. К счастью, не успело выкипеть и испортиться. Дима взял из тумбы тарелку и ушел с кухни: он вообще получил мимоходом.

Готовила и раздумывала: надо ли к котлетам соус, или вкуса фарша достаточно? В конце концов, решила, что кабачки достаточно сочные. А если что — есть и магазинный кетчуп, и майонез.

Внесла кастрюлю с готовым супом и наконец-то сообщила бабушке новость.

— Хм, — ба покачала головой, — я предполагала эту возможность с вероятностью процентов в шестьдесят, все-таки я провела гостя по пустому коридору, но ошиблась. Бывает.

— Бедный Дима вообще получил ни за что. Сомневаюсь, что он мог опуститься до прямого хамства Аннушке. Да и не в курсе всех тонкостей и историй пока. Скорее всего, Аннушка просто привыкла отслеживать через щелку в двери всех наших гостей. Вот и подслушала. А Людка тоже в сторону Писецких интерес проявляет, да еще с Варфоломеевной по жизни в контрах. Вот и сошлось, как говорится.

— Все может быть. А что у нас на второе?

— Минут через десять будет готово.

— О! Тогда и сядем обедать, чтобы не прерывать трапезу.

— Хорошо, ба.

Мы пообедали, и я уехала гулять по городу с Нинкой: надо пользоваться выходными на полную катушку, пока погода позволяет. Да и забросила я что-то наши встречи из-за подработок и бабушкиных уроков Искусства. Дружба же — она как деревце, внимания и ухода требует. Нинка мне рассказала, что сумела-таки узнать последние новости из техникума. Иванчикова, как мы и думали, отдыхает на югах. Бабочкина отработала практику где-то в заштатном ресторанчике и уехала к родне в Астрахань. Остальные кто где. Терентьева, благодаря своей покровительнице, кондитерше Богомоловой, попавшая на кондитерский завод, тоже, как мы, работает до осени.

— Богомолова своих не бросает, — кивнула, обдумав новость, — держу пари, нас в столовую тоже Никанорова рекомендовала, как отличниц.

— Думаешь?

— Светка как-то упоминала ее фамилию. Я сначала подумала, что она про шефа, но нет. Любка подтвердила, когда я изобразила плохой слух. Вроде как шеф приходится дальней родней нашей «группомучительнице». Так что…

— Ну и пусть, — Нинка махнула рукой и откусила от сахарной трубочки, — папа говорит, что протекция — это хорошо и нормально.

— Бабушка тоже так говорит. Да и… мы с тобой разве этим не занимаемся? Одному рекомендовала хороший магазин, другому посоветовала умелого мастера… все друг другу что-то рекомендуют. Нормально!

Мы сидели на скамейке в сквере и лопали мороженое.

К нам подошел здоровенный питбуль, понюхал, подумал, и начал лизаться и ластиться ко мне. Нинка испуганно сжалась.

— Не бойся, не тронет, — я потрепала пятнистое ухо, — хороший, мальчик!

Хвост пса активно завилял. Мы гладили собаку в четыре руки, когда откуда-то сбоку выбежал его владелец с поводком в руках. Увидел нас и шокировано замер. Наверно, когда пес убежал, успел себе навоображать всяких ужасов, а тут такие обнимашки!

— Джек! Сидеть!!

Он шагом двинулся к нам. Пес послушно сел, но голову от моей руки так и не убрал.

— Уф… — мужик еще раз выдохнул и ловко пристегнул карабин. Пес даже ухом не повел.

— Идем. Джек, рядом.

Ноль эмоций. Нина выпрямилась и с любопытством смотрела, что будет дальше. Я убрала руку, но пес вытянул шею вперед, поддав носом мою ладонь. Мол, чего сидишь? Гладь, давай!

— Джек?!.

Пес повернул одно ухо в сторону хозяина, но не сдвинулся.

— Джек, я не понял. Это что, бойкот?..

— Гу-ау, — пес проворчал, но морду от моей ладони не убрал. Наверно, сообщил что-то хозяину на собачьем. Тот выпрямился и упер руки в бока:

— Джек, ко мне, я кому сказал!!

От командного тона пес вздохнул, слегка лизнул мою руку, словно сказав «спасибо», и направился к хозяину. Обошел вокруг хозяина и покладисто сел. Хозяин приосанился, с превосходством посмотрел на нас и попытался шагнуть. Ага, щаз!.. Поводок прочно стреножил мужские ноги, не давая сделать даже полшага. Нинка хихикнула, я сумела удержать вежливо-нейтральное лицо. Мужик торопливо перекинул поводок из руки в руку, отпутываясь, и гордо направился прочь.