Буря столетия - Кинг Стивен. Страница 18
– Папа, не стреляй в него! Он знает про седло феи!
Майк отвечает больше Линожу, чем Ральфи.
– Я не буду в него стрелять. Если он будет делать то, что надо.
Он смотрит в конец пролета, и Линож улыбается и кивает, будто говоря: «Пожалуйста, если вы настаиваете». Он поворачивается и идет, снова держа руки перед собой. Хэтч подходит к Майку.
– Что мы с ним будем…
– Как что? Посадим под замок!
Он испытывает одновременно ужас, облегчение, стыд… в общем, назовите это чувство сами. Хэтч достаточно уловил эмоций Майка, чтобы отойти назад, а Майк идет за Линожем тенью к концу пролета.
Дойдя до конца, Линож сворачивает к офису констебля, будто знает, где это. За ними идет Хэтч, и тут из первого пролета выскакивает Билли Соамс, слишком разозленный, чтобы еще и бояться. Майк не успевает его остановить, и он хватает Линожа за грудки и прижимает спиной к мясному прилавку.
– Что ты знаешь про Катрину? И откуда знаешь? Все, с Майка хватит. Он хватает Билли сзади за куртку и отшвыривает на стойку с сушеными травами и рыбным порошком. Билли стукается и растягивается на полу.
– Ты что, псих? – орет Майк. – Этот человек – убийца! Уйди с его дороги! И с моей тоже, Билли Соамс!
– И вам стоило бы очиститься, – добавляет Линож.
Снова в его глазах мелькает этот странный черный водоворот.
Мы видим Билли крупным планом. Он сидит там, где шлепнулся, глядя на Линожа, как вопросительный знак. Потом у него из носа хлещет кровь. Он, ощутив ее, поднимает руки к носу и недоверчиво смотрит на кровь у себя на ладонях.
Кэт бросается к нему по первому пролету и становится рядом на колени. Она хочет помочь; она хочет сделать хоть что-нибудь, чтобы убрать с его лица это ужасное выражение удивления и уязвленной боли. Но Билли ничего этого не нужно. Он ее отталкивает.
– Оставь меня в покое! – кричит он и вскакивает. Камера отъезжает, и Линож говорит Кэт:
– Пока он не слишком преисполнился сознанием собственной правоты, Катрина, спросите его, насколько он знаком с Дженной Фримен. Билли вздрагивает, ошеломленный вновь. Из второго прохода подскакивает Кирк Фримен:
– Что ты там сказал о моей сестре?
– В жаркую погоду она любит кататься верхом не только на лошади. Правда, Билли?
Пораженная Кэт глядит на Билли. Он вытирает кровь из носа тыльной стороной ладони и глядит куда угодно, только не на нее. Его праведный гнев уязвленного оборвался, как недоношенная беременность. На его лице написано только одно: «выпустите меня отсюда». А у Майка такой вид, будто он никак не может поверить в этот идиотский ход событий.
– Кэт, отойди от этого человека. И ты тоже, Билли.
Она не шевельнулась. Может быть, даже не услышала. На щеках у нее слезы. Хэтч одной рукой мягко отодвигает ее от двери с надписью: ОФИС КОНСТЕБЛЯ.
По неосторожности он толкает ее в сторону Билли, и они оба съеживаются, отодвигаясь друг от друга.
– Не надо стоять так, чтобы он мог до тебя дотянуться, милая, – ласково говорит Хэтч.
На этот раз она неуверенно проходит мимо Билли (он не пытается ее остановить) к выходу из магазина. Майк тем временем делает шаг вперед и берет с витрины пачку пластиковых пакетов для мусора. Потом приставляет дуло револьвера между лопатками Линожа.
– Давайте, двигайтесь.
В офисе констебля ветер слышен пугающе громко – орет, как гудок паровоза. Слышно, как хлопают кровельные доски и потрескивают стены.
Открывается дверь, и входит Линож, сопровождаемый Майком и Хэтчем. Линож идет к решетке камеры, и останавливается, когда особенно сильный порыв ветра бьет по дому, и дом трясется. Из-под заклиненной задней двери веет снегом.
– Не нравится мне это, – говорит Хэтч.
– Идите, мистер Линож! – приказывает Майк. Проходя мимо стола, Майк ставит на него коробку пластиковых пакетов и берет большой навесной цифровой замок. Из кармана снова вынимает связку ключей и секунду печально глядит на обломок ключа от задней двери. Потом отдает ключи и замок Хэтчу.
Еще меняется с ним оружием, отдавая Хэтчу револьвер и беря себе дробовик. Когда процессия подходит к решетке, Майк говорит:
– Поднимите руки вверх и возьмитесь за прутья решетки.
Линож подчиняется.
– Расставьте ноги. Линож подчиняется.
– Шире.
Линож подчиняется.
– Я собираюсь вас обыскать. Если вы шевельнетесь, мой друг Олтон Хэтчер избавит нас от предстоящей долгой волокиты.
Хэтч судорожно сглатывает слюну, но поднимает револьвер. Майк отставляет ружье.
– Вам достаточно просто дернуться, мистер Линож. Вы своими мерзкими лапами трогали моего сына, и теперь вам достаточно просто дернуться.
Майк лезет в карманы куртки Линожа и вынимает желтые перчатки. На них пятна и потеки крови Марты. С гримасой отвращения Майк бросает их на стол. Еще ищет в карманах куртки, и не находит ничего. Выворачивает Линожу карманы джинсов. Пусто. Задние карманы. Какой-то нитяной мусор и больше ничего. Снимает с Линожа шапочку и заглядывает внутрь. Пусто. Майк кидает шапку на стол рядом с перчатками.
– Где ваш бумажник? Линож не реагирует.
– Бумажник у вас где?
Майк дважды хлопает Линожа по плечу. Первый раз вроде как по-дружески, второй раз вроде как сильно. И все равно нет ответа.
– Эй! – говорит Майк.
– Легче, Майк, – говорит обеспокоенный Хэтч.
– Этот тип хватал моего сына, касался его лица и поцеловал его в нос – а теперь ты мне говоришь «легче»?! Где – ваш – бумажник – сэр?
И Майк толкает Линожа в спину. Тот налетает на прутья решетки, но не выпускает из рук ее прутьев и ноги держит расставленными.
– Где ваш бумажник? Банковская карта? Карта донора? Дисконтная карта «Вэлью-Марта»? Через какую сточную канаву ты сюда выполз? Отвечай!
В досаде, злости, страхе и унижении Майк хватает Линожа за волосы и бьет лицом о решетку.
– Где твой бумажник?
– Майк… – говорит Хэтч.
Майк снова бьет Линожа лицом о решетку. Он бы ударил и еще раз, но Хэтч хватает его за руку.
– Майк, прекрати!
Майк прекращает. Он делает глубокий вдох и как-то овладевает собой. Снаружи бесится ветер и доносится еле слышный грохот бьющихся волн.
– Снимите ботинки, – говорит Майк. Он все еще тяжело дышит.
– Для этого мне придется отпустить решетку, – отвечает Линож. – Они зашнурованы.
Майк опускается на колени и берет ружье. Поставив приклад на пол, он упирает ствол точно в середину штанов Линожа.
– Если вы шевельнетесь, сэр, вам уже никогда не придется страдать запорами.
У Хэтча все более и более испуганный вид. Он еще никогда не видел Майка таким (и вполне бы без этого обошелся). Тем временем Майк развязывает ботинки Линожа. Потом он встает, берет ружье и делает шаг назад.
– Сбросьте ботинки.
Линож стряхивает ботинки с ног. Майк кивает Хэтчу, и он их берет (все время искоса поглядывая на Линожа) и поднимает с пола. Ощупывает изнутри, потом переворачивает и трясет.
– Ничего нет, – говорит он.
– Брось их на мой стол, – говорит ему Майк. Хэтч бросает.
– Войдите в камеру, мистер Линож. Идите медленно, и руки держите так, чтобы я их видел.
Линож открывает дверь клетки и пару раз покачивает туда-сюда перед тем, как войти. Дверь скрипит, и когда открывается до конца, висит с перекосом. Линож пальцем касается пары самодельных сварных швов и улыбается.
– Думаете, она вас не удержит? – спрашивает Майк. – Удержит.
Но вид у него совсем не такой уверенный, а у Хэтча вообще сомнение написано на лице. Линож входит в камеру, закрывает дверь и садится к ней лицом. Подтягивает ноги в спортивных носках (белые) на край койки и смотрит на нас между собственных колен. Некоторое время мы его видим в этой неизменной позе. Кисти рук его свободно свисают с колен. На лице след улыбки. Вообще, когда на нас так смотрят, хочется повернуться и бежать. Это взгляд тигра из клетки – очень спокойный и внимательный, но полный сдержанной ярости.