Дурное начало (СИ) - Минаков Константин Геннадиевич. Страница 11

Только пара намеков, но нечто — безмерно больше, чем ничего. Самую малость наклонив голову, Морриган снова перебрала открывшиеся факты. Если рассмотреть каждый по отдельности — появлялись вопросы и, какие-никакие, ответы. Сначала — выражение лица матери. Флемет, вопреки слухам, вовсе не являлась сумасшедшей старухой, зацикленной на паре ярких эмоций. Непредсказуемая? Да. Неожиданно меняющая настроение, будто варежки зимой? Да. Однако, удивление не входило в характерный репертуар эмоций. Это выражение Морриган удалось наблюдать на старческом лице два-три раза за сознательную жизнь. Кроме того, соединение удивление и гостя — пугало. Незваного гостя. В магии мать давала Морриган до смешного нечестную фору, а затем побеждала, не прилагая заметных усилий. Но главное — не было случая, когда бы Флемет не знала о приближении к хижине незнакомцев за пару дней до вероятного появления тех на пороге. В большинство дней это означало, что Морриган следовало собираться и идти путать следы и разум очередных глупцов, забредших в Коркари. Иногда — пугать юных Хасиндов. Те нередко проверяли собственное мужество дурацкими способами. Или… Или убивать слишком настойчивых охотников за малефикарами, вознамерившихся во что бы то ни стало прославиться за счет легенды о Флемет. Одно из двух. Либо это новый больной розыгрыш матери, преподающий дочери некий урок. Но, чародейка откровенно признавалась себе — размах… чрезмерен даже для Флемет. Либо некто сумел подобраться к ведьме из легенд незамеченным. И этот вывод заставлял кожу девушки покрываться мурашками. К счастью, логика отвергала первоначальный импульс — бежать и прятаться. Идея о том, чтобы ускользнуть от подобного врага, расплатившись в итоге только памятью за часть дня, не выдерживала здравой критики. Если Морриган до сих пор цела — нет и угрозы. Либо мать расправилась с гостем, либо тому не нужна чародейка, либо мотивы незнакомца непредсказуемы. Чародейка вдруг замерла и поймала быстро ускользающую мысль. Предположение о поражения матери. Собравшись с духом и рассмотрев такую вариант в упор, Морриган призналась себе, что не испытывает по этому поводу ярких эмоций. Только тонкий оттенок грусти из-за возможно безвозвратной потери части собственной жизни, навсегда остающейся в прошлом, и тихая злость, потому что некто безвозвратно отобрал у чародейки выбор.

Второй ключевой момент. Почему на ум приходят только идеи о насильственном развитии событий? Вздохнув, девушка постаралась абстрагироваться от эмоционального фона. От каждой эмоции, накатывающей даже при мимолетном воспоминании клубов дыма над хижиной, что делила с матерью. Некоторые из этих эмоций казались… навязанными, целенаправленно толкая девушку уходить прочь. Как зверь инстинктивно бежит от огня. Но в отсутствии преследователя — что порождало подобный импульс? Нахмурив лоб, чародейка сконцентрировалась на отпечатавшейся в памяти картине. Сам по себе вид указывал на масштабный ущерб, нанесенный лесу. Трудно не связать тот с появлением незнакомца. Хотя когда, как и кем ущерб оказался нанесен — загадка. Если столкновение и случилось — бой прошел на недостижимом для Морриган уровне. При таком раскладе девушка оказалась бы мертва как побочная жертва. Но дыхание и пульс опровергали этот вывод. Из возможных сценариев приходилось остановиться на том, маловероятном, в котором нечто спасло Морриган. Защитив в достаточной мере, чтобы не осталось даже малейших следов вреда, и чтобы та сумела убраться с места событий. Следующий вопрос — как девушка выбралась? И десятки намеков, пока скрывающихся между отдельным выводами.

Издав болезненный стон, чародейка помассировала виски, прогоняя тупую головную боль, едва заметно стягивающую череп пульсирующим кольцом. Открыв глаза, Морриган решила вернуться к настоящему. То недвусмысленно угрожало вскоре похоронить юную особу не руками таинственного незнакомца, а под мешаниной тел северян и порождений тьмы.

По прошествии получаса мужчины так и не покинули бани, а смирение для дальнейшего ожидания в свободолюбивой жительнице Коркари иссякло. Начав осматриваться, девушка искала среди солдат признаки представительниц иного, кроме мужского, пола. Роль солдата у жительниц едва ли не самого южного государства Тэдаса не пользовалась широкой популярностью. Но оккупация Орлеем смерила исконные взгляды на профессии, приучив думающих людей смотреть в первую очередь на качества и только во вторую, на первичные половые признаки. Поэтому в столь многочисленной армии нет-нет, но дамы встречались. Вскоре рыскающий взгляд наткнулся на подходящую парочку. Лучницы, скучающие на дежурстве в двух десятках шагов от Морриган. Обе предоставили девушке требуемое с лихвой. Прически в форме однотипных тугих кос, типичные позы, жесты и маска усталости на лицах.

Распустив волосы, Морриган за пару минут собрала те в похожую косу, а спрыгнув вниз, немедленно воспроизвела походку и мимику двух женщин. Хотя сама девушка испытывала легкие сомнения относительно качества исполнения, со стороны та переменилась прямо на ходу. И начала лучше слившись с окружением. Ровно настолько, насколько этого могла добиться очаровательная, даже роковая девушка с редким для северян цветом волос и глаз.

Вид уставшего человека раздосадованно спешащего по делам, сулящим только новые заботы, позволил беззаботно пересечь мост в обратном направлении. Ни у кого не возникло желания окликнуть и поинтересоваться хоть чем-то. Поскольку до заката оставалось три-четыре часа, единственным местом в этом человеческом муравейнике, притягивающим интерес Морриган, остался огороженный для магов участок. Тщательно выбрав местечко среди разбросанных тут и там палаток, практически вне поля зрения стоящих на страже Храмовников, но в пределе слышимости, чародейка нагло плюхнулась на вытоптанную почву. Развязав узел с личными вещами, девушка начала вдумчиво те перебирать. За проведенные в лагере часы Морриган приметила — ничто сильнее не цепляет внимания, чем откровенно бездельничающий солдат.

Как и другие встреченные Морриган разумные — двое Храмовников не могли нести однообразную службу как истуканы. Нет-нет, но оба обменивались обрывками предложений, создающими впечатление вялотекущего разговора. Каждый подолгу обдумывал фразу и сразу умолкал при проходящих мимо солдатах. Если набраться терпения, выходило — оба воина обмениваются слухами. Некто увидел обрывок письма, услышал нечто от вышестоящего по иерархии, подслушал чужой разговор. Конечно темы, интересующие воинов Церкви, преимущественно касались собственной службы или смежных с той областей. Например, в череде бессмысленной для чародейки информации беседа коснулась ситуации в круге, расположенном в Твердыне Кинлох. Помня о странной привязанности эльфа к тому месту, девушка навострила уши. По словам мужчин выходило, что ситуация в закрытом сообществе магов складывалась напряженная. С того самого момента, как по призыву Короля и с разрешения Церкви оттуда, в направлении Остагара, выдвинулась четверть расквартированного корпуса Храмовников. Войны выступили в роли сопровождения для десятка целителей. Охраны, чтобы заглядывать за каждый угол, стало недостаточно, и отношения с некоторым группами магов поразительно скоротечно пришли в упадок. Оба Храмовника признавали — в этом нет прямой вины Первого чародея, неизменно придерживающегося позиций Церкви и предпочитающего открытый диалог иным методам демонстрации сопротивления. Но, вместе с тем, оба видели в происходящем некий заговор. Каждый надеялся вернуться в круг до того, как произойдет нечто непоправимое и знакомые, как среди собратьев по Ордену, так и среди магов — пострадают.

После унылого обсуждения внешних качеств молодых представительниц круга, напоминающего Морриган разговор двух жителей деревни, сравнивающих отличительные качества буренок в стаде, мужчины вновь перескочили на нечто любопытное. Слух о прибытии в столицу Искателя. По описанию выходило — это представитель Церкви, как и сами Храмовники, но стоящий неизмеримо выше в иерархии. Загадочная персона упоминалась одним из мужчин с затаенным трепетом, если не страхом. Само событие произошло с полмесяца назад и весть о том добралась до столь отдаленных уголков только благодаря упоминанию в письме друга командующего отрядом. Похоже командующий Храмовниками открыто обсуждал новости из послания с товарищами. Итого выходило — «Искатель» куда-либо прибывал только по исключительному поручению Церкви. А вот суть дела оставалась тайной, даря пищу для выдумок и спекуляций. Одна другой дурнее. Упоминалась и связь с Мором, и охота за головой не менее загадочного отступника. Но, среди прочего, стоящий ближе к девушке Храмовник предложил версию, содержащую крупицы ценной информации. Мужчина упомянул о всплывших из свежей корреспонденции слухах, будто впервые за десятки лет замолчал Эонар. Тюрьма для магов. Пусть Искатель и прибыл в Ферелден заранее, но, что, как ни это, могло привлечь внимание фигуры такого размаха? Морриган мысленно согласилась, что предположение выглядит интересно. Но в этот момент из шатров магов показался Дункан.