Дурное начало (СИ) - Минаков Константин Геннадиевич. Страница 19

Следы проникновения порождений в башню наблюдались со ступеней последней лестницы. Огромный, зияющий темнотой провал в центре главной залы. Обвалившиеся внутрь плиты на местах излома демонстрировали — какую силу следовало приложить для достижения результата. Каждая составляла в толщину не менее метра монолита. Но кроме того, сам подкоп пробился сквозь кладку из массивных блоков, составляющих основание башни.

Напарники поневоле замерли напротив провала и Алим не смог не поделится мыслями.

— Это сделано заранее. Когда единственными жителями твердыни оставались птицы и грызуны. Месяц труда?

— Упорство. Целеустремленность. Предусмотрительность. Вот что из увиденного вынести следует. Таков характер силы, что нынешний Мор ведет.

Оставив содержимое туннеля сокрытым темнотой, девушка и маг вышли на солнечный свет, исподволь отгоняющий мрачные мысли прочь. Благодаря ночной «уборке», о которой Морриган сжато рассказала эльфу в течении адаптации того на крыше, трупные запахи крови и вскрытых кишок присутствовали в дарящим прохладу ветерке едва-едва. Намного сильнее ощущался запах дыма и мокрых обильной росой костровищ. Беглый осмотр показал — Орда не забрала с собой ничего, кроме съедобного, обмундирования и оружия ближнего боя. Баллисты выглядели безнадежно сломанными, шатры порванными, личные вещи — разбросанными. Вид пустого, разрушенного лагеря, накрытого пологом тишины, казался сюрреалистичным. Особенно, когда при взгляде на приметные места память подбрасывала образы из дня прошедшего.

При осмотре лагеря с моста над ущельем, Алим первым определил и молча указал на расположение ставки командования, королевского шатра и останки обозов с припасами. Для Морриган с высоты картина представлялась как мешанина кусочков ткани разного размера и расцветки. Признав превосходство спутника, девушка благодарно кивнула. Однако, отходя от края, нахмурилась из-за осознания беспомощности в вопросах назначения цветов и геральдики северян.

Слаженные армией на скорую руку лестницы и пандусы делали спуск в ущелье у южной оконечности твердыни вполне комфортным. Но теперь… Разломанные инженерные конструкции жалким образом усеивали куда более древние останки, разделив с теми общую судьбу. Потребовался час чистого времени, чтобы выйти через восточные ворота и спустится в ущелье через естественную горловину.

Картина погрома внизу задавала настроению странный, созерцательный тон. Личные вещи намекали на хозяев, которые никогда уже не возьмут те в руки. На характер, привычки, склонности и слабости людей. Помимо тотального отсутствия съестного, другой западающей чертой разрушенного лагеря стало полное пренебрежение ценностями. Глаз тот тут то там выхватывал на земле предметы, вполне функциональные или дорогие. Вещи по весу не обременительные, которые люди не бросили бы позади даже при скоротечном грабеже. Но для порождений те не содержали никакой ценности.

Обозы оказались для девушки с эльфом в той же мере бесполезны, как и палатки солдат. Пока Алим обходил пустые покореженные повозки, Морриган хмуро осматривала те под другим углом. Став непосредственной свидетельницей организованной работы Орды, чародейка хмуро смотрела на сохранившие работоспособность колеса и оси повозок. Те так и остались нетронутыми. Ответ на бьющийся в голове вопрос явно мог иметь определяющее значение в понимании поведения противника. Но в голову девушки не приходило ни одной гипотезы, что не рассыпалась бы тут же под весом собственной несуразности.

— Пусто.

Вернувшись к реальности при словах мага, Морриган кивнула и указала в сторону королевского шатра.

— Шанс последний испытать осталось.

У богато украшенных останков большого шатра, рыскающую по брошенному полю боя пару встретили дорогие ковры, сломанные жаровни, раскладные стулья, стол и разбросанные свечи. И единственное движение вокруг — трепет обрывков ткани на ветру. Не составляло труда представить — как убранство выглядело до осквернения мародерами. Уютный кабинет. В ночи, когда тени скрывали стены шатра, наверняка возникала иллюзия — будто по-прежнему сидишь в собственном замке или поместье. А война — только дурной сон.

К несчастью — съестных припасов не осталось и тут. Противник методично вскрыл даже королевские сундуки, однозначно не предназначенные для хранения пищи. Морриган рассеянно подошла к наиболее массивному из трех и начала перебирать перемешанные внутри тубусы свитков и прямоугольники пергамента. Алим, тем временем, рассматривая сброшенную на землю и растоптанную карту юга Ферелдена деликатной ручной работы, озвучил беспокоящие того мысли.

— Пока мы с Дунканом нагоняли медленно двигающуюся на юг армию, Командор использовал каждую возможность, чтобы рассказать очередную историю о традициях Серых Стражей, Море или порождениях тьмы.

При упоминании «традиций» голос дрогнул — то ли в гневе, то ли от волнения. Но эльф продолжил как не бывало.

— Один рассказ касался далекого прошлого. Времен первого и второго Мора, когда Стражам удавалось захватывать в плен разумных порождений. Полагаю… речь шла об эмиссарах. Тех годами держали в темницах Вейсхаупта. И однажды, одну из тварей удалось обучить языку. В те времена… Наверное это был Тевене. Так или иначе. В ходе допроса у порождения удалось узнать пару фактов относительно намерений, целей. Оказалось — те довольно просты. Тварей не интересует захват земель, ценностей. Не интересует увеличение собственной численности. Им даже не нужна победа — как понятие, придуманное нами. Единственная мотивация — любой ценой сжечь поверхность. В конечном итоге тварь обманула собственных стражей и, убив многих, едва не сбежала. Такой конец бросает тень на результаты допросов. Однако, в этом нечто есть…

Бросив на мужчину задумчивый взгляд, Морриган вернула внимание к документам, которые изучала во время прозвучавшего монолога.

— Сказанное — минувших дней история. Не стоит к той особо относиться. Вот тут события немного посвежее описаны.

Девушка тряхнула пачкой бумаг. Материал дорогостоящий и используемый только для деловой переписки людей состоятельных или высокопоставленных. Судя по тиснению и плотности бумаги — данный случай относился скорее ко второму. Прикусив губу и пробежав текст во второй или третий раз, девушка озвучила содержание.

— Переписка между мертвым ныне королем Ферелдена и… Императрицей?

Алим поднял брови в легком удивлении и уточнил.

— Орлей? Её Высочество Селина?

Кивнув, Морриган вздохнула и опустила бумаги, оглядывая горизонт.

— Тут нет прямого титулов указания. А в хитросплетениях переписки мое уменье скромно. Но смысл туманом слов небрежно скрыт. Женская рука подсказки нарочито, с изяществом дает. Мужская… следы неряшливо путает. Без доказательств — просто письма. Но коли желание есть — как хочется нетрудно истолковать. У Короля есть спутница?

— Её Величество — Королева Анора. Мак Тир.

— Дочь военачальника?

— Да…

Округлив рот, Морриган беззвучно издала звук «о-о-о» и кивнула. Сложив бумаги трижды, чародейка убрала те в сумку.

— Бумаги о замысле союза говорят. Военного. Отчаян твой Король. Но те легко как доказательство интриги, амбиций и намерений, с предательством граничащих, истолковать.

— И потому… ты забираешь бумаги себе?

Просто кивнув, девушка огляделась вокруг и добавила.

— Монеты поищи. В отличие от порождений — денег ценность нам известна.

— Не буду спорить о моральной стороне…

— Вот и не надо.

Алим мрачно ухмыльнулся, но к поискам приступил с грустным выражением лица. Эмоции мужчины читались как открытая книга. Хоть с выводами напарницы маг и не спорил, но ситуация тому претила. Пересечение границ, считавшихся пределом допустимого — вызывало не восторг от новоприобретенной свободы, а сомнения в том, что может последовать за первым маленьким шажком в неизвестность.

В итоге удалось обзавестись мешочком серебра. Точнее, после скрупулезного подсчета Морриган, двадцатью двумя монетами — «серебряками». Некоторое удивление оставило полное отсутствие здесь золотых «соверенов», но дареному коню в зубы не смотрят. Кроме того, со дна сундука девушка прихватила в сумку и изящный широкий охотничий нож, длиной лезвия в ладонь.