Пленительная страсть - Майклз Ферн. Страница 38

Опасаясь самого худшего, Сирена схватила длинный кусок парусины и привязала себя к штурвалу. Теперь если она умрет, то умрет на посту, а ее команда будет знать, что она сделала все для спасения матросов.

Минуты казались часами, а часы — вечностью. Шторм разбушевался в полную силу. Привязанная к штурвалу и ослепленная жутким ливнем, Сирена вела корабль интуитивно. Тело ее было все в ссадинах, мокрые волосы хлестали по лицу, обвились вокруг шеи и сжимали ее, словно давящие пальцы. Когда физические силы начинали покидать девушку, железная решимость выжить становилась ее главной целью.

Внезапно Сирену охватило чувство собственной значимости: женщина в одиночку сражается со стихией, разбушевавшейся вокруг и стремящейся погубить все и вся. И в этот момент она осознала, что победит. Она была завоевательницей, победительницей, хозяйкой моря. Она непобедима. Она выживет, несмотря ни на что. Никто и ничто не одолеет ее: ни дождь, ни шторм, ни море, ни Дик Блэкхарт, ни Крюк.

Новые, откуда-то взявшиеся силы наполнили ее, когда она подумала о Блэкхарте и его команде. Раскаты грома превратились в стрельбу пиратских аркебуз, нацеленных на «Рану», вспышки молний — в удары шпаг, проливной дождь, хлещущий по телу — в грубые, жесткие руки пиратов. Беспощадные и свирепые животные срывали с нее одежду, терзали, рвали ее плоть, оскверняя, лишая достоинства. Стонущее завывание ветра превратилось в отчаянные крики Исабель. Черные, нависшие низко тучи стали тяжелыми тушами насильников, издевавшихся над нею и ее сестрой.

Сирена закусила губы от боли и злобы и почувствовала вкус собственной крови. Она подумала о другой крови, которую пролила здесь, на палубе «Раны», — о крови ее девственности.

Волны поднимали корабль, и мачты стонали от веса промокшей оснастки. Ритмично, словно грубые движения ее насильников, «Рана» поднималась и падала, двигаясь по бурному, разбушевавшемуся морю. Слезы Сирены смешались с дождем, но это не были слезы поверженного человека. Это были очищающие слезы, рожденные чувством неукротимости. Она, женщина, вела фрегат по горбатым гребням волн: корабль то поднимало круто вверх, то отвесно швыряло вниз. И каждый раз, когда «Рана» оказывалась на гребне, Сирена ощущала радость и чувствовала себя непобедимой.

* * *

Калеб выбрался на палубу, чтобы посмотреть, как дела у Сирены. Команда, состоявшая из опытных моряков, выражала сомнение, что женщине, хоть и капитане,хватит сил вести корабль в такой шторм. Среди сомневающихся самым ярым был Вуутер. И только беззубый старый Якоб выражал полную уверенность, говоря:

— Она не просто женщина! Ей помогает сам дьявол. Она сказала, что приведет корабль в порт, — и сделает это. Или назовите меня сыном сухопутной крысы!

Ветер бросил Калеба на бизань-мачту, и лишь цепляясь за канаты он добрался до мостика, где увидел Сирену, привязанную к штурвалу, всю продрогшую, мокрую, со спутавшимися волосами.

— Я пришел помочь! — закричал Калеб.

Сирена согласно кивнула головой, не отрывая взгляда от бушующего моря. Протиснувшись между сестрой и колесом, он привязал себя к нему и взялся за штурвал.

— Держи крепко, Калеб! Направляй судно прямо навстречу волнам. Малейшая ошибка с твоей стороны может привести корабль к гибели. Не поворачивай судно бортом к волнам, иначе нам конец.

Внезапно на фрегат обрушились тонны воды, угрожая расплющить «Рану»

— Держи штурвал ровно, Калеб. Ты сможешь?

— Да, Сирена, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. Он сможет держать штурвал. Несмотря ни на что, он сможет! Пусть даже погибнет! Как смогла она, женщина, вести корабль без отдыха три часа? Он простоял всего несколько минут, а руки его невыносимо болели, отказываясь повиноваться.

* * *

Поддерживаемый Сиреной, Калеб уже час вел фрегат. Сестра так и осталась привязанной к штурвалу, помогая мальчику советами.

— Мы уходим от шторма. Впереди — спокойные воды! — радостно воскликнула она. — Я говорила, что не надо бояться!

Юнга разминал занемевшие руки и делал героические усилия, стараясь улыбнуться.

— Ты молодец, братишка! — счастливо засмеялась Сирена. — Отлично справился со штурвалом!

Обрадованный ее похвалой Калеб спустился вниз, чтобы рассказать команде, как отважно капитанавела корабль. Матросы в изумлении слушали рассказ мальчика, восторгаясь и благоговея, — все, за исключением Вуутера, который все это время хранил молчание, обуреваемый желанием овладеть этой ведьмой, под чье командование угодил служить.

* * *

Днем позже Сирена уже направляла фрегат в Зондский пролив, а через час прошла между дымящимися вулканами.

Измученная, она размышляла о своем первом морском путешествии в качестве капитана корабля. У нее все отлично получилось! В этом можно было не сомневаться. У команды уже не возникнет опасений на ее счет, когда в следующий раз они снова отправятся в море. Мысли ее переключились на собственного мужа. Она вспомнила, как он стоял на носу своего корабля, цепко держась за леер, так же, как и она на своей «Ране». А когда Риган заулыбался, сердце ее бешено забилось. С самого первого момента, как только она увидела его, Сирена испытала странное волнение. Как он был красив на фоне моря и парусов — высокий, стройный, с золотыми волосами, а его голубые глаза темнели и... Ей показалось, что он восхищался ею, как будто бы в тот момент она была для него желанна... Сирена погрузилась в размышления и вдруг моментально погрустнела. Если бы он узнал, что ее изнасиловали пираты Дика Блэкхарта? И что женщиной, с которой он был предварительно обручен, была Исабель, ее погибшая сестра? Что он сказал бы? Что бы тогда подумал?

* * *

Вуутер стоял на носу корабля и наблюдал, как на берегу Сирена садилась на лошадь, подведенную к ней мальчиком. Огромные руки моряка поглаживали собственные бедра, когда он внимательно следил, как трое всадников: капитана,Калеб и Ян — скрылись в джунглях.

Старый Якоб, наблюдавший за Вуутером, вспомнил, что сказал ему Ян в самый первый день на борту корабля:

— Не своди глаз с этого похотливого ублюдка. Он не должен приближаться к капитане!

— Он никогда не приблизится! — поклялся старик.

ГЛАВА 11

Усталые, но радостные Сирена и Калеб соскочили с лошадей и передали поводья Яну Ферхооку, который, в свою очередь, пожелал им спокойной ночи и скрылся в зарослях кустарника, направляясь на запад. Ему было приказано вернуться с командой в деревню и ждать там дальнейших указаний. А добычу лучше спрятать пока в джунглях или оставить временно на корабле, чтобы другие жители деревни ничего не заподозрили.

Оставшееся до дома расстояние брат с сестрой прошли пешком: сначала по плантации мускатного ореха, а затем через сад позади дома. Была темная ночь, и Сирена не сомневалась, что их никто не заметил. Через несколько минут молодые люди взобрались по решетке на второй этаж и очутились в комнате. Тарелки с едой, принесенные за эти пять дней срок, стояли у двери.

Надо сказать Джулии, чтобы она потихоньку и незаметно убрала всю эту посуду с пищей. Что ж, она молодчина, все сделала как надо... и ей можно доверять!

— Вот фрау Хольц обрадуется, когда увидит нас вдруг после столь долгого «уединения»! — засмеялась Сирена. Она порывисто обняла и прижала мальчика к груди.

— У нас получилось, Калеб!

Он тоже засмеялся.

— Интересно, что думает о тебе команда? Ведь только Яну известно, кто ты есть на самом деле.

— Я расскажу им все, когда сочту это необходимым. Хотя они сами все узнают, так как я намерена часто выходить в море, пока не погублю окончательно Ригана ван дер Риса и не найду того изверга с крюком, который истязал Исабель... Живого или мертвого, но я разыщу его!