Миссия в июнь 1939 года (СИ) - Егоров Юрий. Страница 14

— А как вы оба думаете, товарищ Сталин, он какой позиции держится? — смело спросил соседей по купе майор.

— Вот как мы сейчас здесь рассуждаем, так же думает и товарищ Сталин, — прихлебнув из только что принесенного проводницей стакана чая, резюмировал инженер.

Так за непринужденными разговорами пассажиры купе и не заметили, как наступила ночь, они стали готовиться ко сну. Неожиданно в коридоре раздался голос проводницы:

— Товарищи, нет ли среди вас медицинских работников, в первом вагоне плохо с мальчиком-подростком?

Нета встала с сиденья и взяла свою черную сумку, но остановилась в нерешительности, смущенно взглянув на Артема. Тот кивнул ей, и они вместе пошли в 1-й вагон…

Мальчик лет 12-ти с бледным лицом лежал на сиденье в купе, рядом с ним сидела его мать, отец с выправкой военного стоял рядом. Попросив родителей присесть на соседнее сиденье, Нета вынула из сумки фонендоскоп и ртутный прибор для измерения давления, погладила мальчика по голове:

— Скажи, что болит? — спросила она его.

— Вот здесь в груди сжало, и дышать тяжело, — ответил подросток, показывая на грудь. — Тетенька, мне страшно. Внимательно выслушав сердце и легкие, смерив давление, она вызвала родителей в коридор и закрыла дверь в купе:

— Скажите, у мальчика больное сердце? Это так? Мать, стоящая со слезами на глазах, кивнула головой.

— Тогда вот что. Как остановимся на ближайшей станции, срочно вызывайте скорую помощь. И имейте в виду, счет идет на минуты. Спросите проводницу, может, на поезде есть рация? В купе не заходите, будет все очень драматично.

Вернувшись, она шепнула Артему:

— Приготовься, будем качать его до ближайшей станции, ты должен уметь это.

— Хорошо, но у тебя должна быть камфора, ты вводила ее сыну лесника, попробуй, может, все же поможет?

Быстро достав никилированную коробочку со шприцем, Нета надела на него чистую иглу и наполнила его лекарством из ампулы, смазав спиртом руку мальчика выше локтя, она ввела его внутримышечно. Зацепив вновь фонендоскоп, она слушала работу сердца:

— Очень слабое наполнение и аритмия, похоже, опаздываем, — она встала и стала снимать кофту, давая Артему понять, что приближается развязка. В этот момент глаза у мальчика закатились, и он захрапел. — Все, фибрилляция, начинаем.

Тема снял мальчика с сиденья и положил на пол. Сняв с себя жилетку и скатав ее, подложил ему под плечи, запрокинув голову, сделал вдох изо рта в рот, затем пять нажатий на грудную клетку скрещенными пальцами ладоней, положенных друг на друга.

— Делай так ему массаж сердца, а я буду делать вдохи, — спокойно сказал он ей.

Так они продолжали реанимационные мероприятия минут двадцать, пока поезд не остановился в Тейкове. Мать с отцом с горечью в глазах в ужасе наблюдали сквозь приоткрытую дверь купе, как их сына спасали так вовремя оказавшиеся в этом поезде смелые и образованные люди. Когда в поезд вошла бригада прибывших медиков, мальчик неожиданно пришел в себя, свою роль уже играла и камфора, введенная Нетой. Мать рыдала, счастливая от того, что ее мальчику не дали умереть в такой сложной обстановке. Отец был более сдержан и, вынув авторучку, написал на листке из записной книжки номер рабочего и домашнего телефонов и адрес в Москве:

— Мы у вас в неоплаченном долгу. Сейчас мы поедем с Васей в больницу, а как приедем домой, жду вас к себе, обязательно приезжайте, — после этих слов они отправились вслед за медицинской бригадой. Артем с Нетой молча провожали их до выхода.

Когда они вернулись к себе в вагон, она остановила его в коридоре. Зажав ему щеки своими ладонями, несколько раз поцеловала в губы:

— Ты в любой ситуации неподражаем, я просто без ума от тебя, не растерялся в такую трудную минуту! Одна я его вряд ли смогла бы спасти. Как с тобой надежно и легко, — она прижалась своей щекой к его груди.

Соседи по купе не спали и с тревогой в глазах смотрели на вошедших молодых людей. Эмма Викторовна не удержалась:

— Скажите, с мальчиком все в порядке? Мы уж тут все извелись!

Артем успокоил сентиментальную женщину:

— Все обошлось, но, если б не наш прелестный фельдшер, могло все кончиться очень плохо, — при этом он уловил благодарный взгляд своей спутницы.

— Так Вы фельдшер? — немного удивленно, но и с надеждой в голосе вновь спросила женщина. — Посмотрите, пожалуйста, меня. Наверное, мне сейчас тоже плохо станет?

Нета взяла руку женщины у запястья и с полминуты проверяла у нее пульс:

— Да нет, с сердцем у Вас все в порядке, Вы лишь слегка взволнованы. Ложитесь спокойно, нужно просто немного расслабиться.

Женщина, поблагодарив, легла на нижнюю полку, муж отправился наверх. Артем, постелив себе и возлюбленной постели, тоже взобрался на верхнюю полку, предоставив Нете нижнюю. Когда свет в купе выключили, Тема еще некоторое время не спал и периодически поглядывал вниз, охраняя ее. Он видел, как она сняла платье и, освободив волосы, легла, было видно ее белое лицо на фоне распущенных волос и тонкие руки.

Он вновь мысленно благодарил Бога за такую удачу в жизни: «Надо же! — думал он с восхищением, — как все быстро переменилось». Еще несколько дней назад он обнимал холодный призрак, теперь же здесь, под ним, лежит она же, но живая. «Вот хорошо слышу, как она ровно дышит, заснула. Что бы не случилось, никому не отдам ее и не позволю обидеть. Когда вернемся к нам, на руках буду ее носить. Жаль, что до этого еще далеко и материала собрано ничтожно мало, чувствуется, еще предстоят приключения. Что ж, будем помогать друг другу, уважаемый 1939-й год». Тема не заметил, как провалился в сон.

ЧАСТЬ V

Когда сознание вернулось, он первым делом посмотрел вниз: постель на нижней полке была свернута, а самой Неты нигде не было. Артем быстро надел брюки и хотел идти искать ее, но неожиданно дверь в купе открылась, и она вошла с полотенцем на плече, держа в руках зубную щетку и коробку с порошком. «Доброе утро, милый!» — произнесла она, улыбаясь. Он взял личные принадлежности и отправился в туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок.

Через несколько минут проводница принесла чай и сахар, запечатанный в обвертки по четыре кусочка. Все вновь собрались вместе, разговор шел о разных вещах, случай с заболевшим мальчиком старались обходить, было видно, все внутри это тяжело переживали. Первым заговорил Петр Терентьевич:

— Мы в Москву на ВДНХ едем, а вы, молодые, если не секрет, что думаете делать в столице?

— У нас сейчас у обоих отпуск, вот хочется несколько дней походить по Москве, сходить туда-сюда, посмотреть достопримечательности, — обтекаемо ответил Артем.

В это время проводница сообщила, что поезд прибывает в Москву. Распрощавшись с соседями по купе, молодые люди вышли на перрон Северного вокзала. Нета ни разу не была в Москве, поэтому ее несколько смутило такое огромное количество народа, спешащее в разные стороны, она долго с любопытством разглядывала шпиль здания вокзала. Затем, прижавшись к возлюбленному и слегка сморщив свой прелестный носик, спросила:

— Что будем делать, мой неподражаемый рыцарь? И как я должна буду себя вести?

Тема сам немного был в нерешительности от такого обилия костюмов довоенной моды. «Невероятно! — думалось ему. — Там, у нас, много говорили про это, но видеть свое прошлое, да еще живых людей в нем, и стоять посреди них, не обращающих на тебя никакого внимания, — это просто потрясающе!» Вот какой-то щеголь в белых ботиночках, брюках и соколке с бритым, как у него, затылком спешит с цветами, чай, поди, на свидание приехал? А вот две девушки в длинных платьях — приехали, наверное, поступать куда-нибудь? На лавочке бабушка с двумя внучатами — все в белых панамах, может быть, на дачу за город собрались, ждут электричку. В это время к молодой паре подошел в белой летней форме отделенный командир милиции (на его петлицах было по три треугольника). Отдав честь, он попросил предъявить документы. Когда Артем показал удостоверение, милиционер вытянулся и вновь отдал честь: