Миссия в июнь 1939 года (СИ) - Егоров Юрий. Страница 28

— И все-таки нужно уже что-то более совершенное?

— Да, желательно. И-16 как истребитель ПВО, или военно-морского прикрытия, еще вполне современен, а как фронтовой — немного отстает от немецких в скорости и вооружении.

Артем пожал мужественному офицеру руку:

— Спасибо Вам, товарищ старший лейтенант, за откровенность. Вам даже трудно сейчас представить, как много вы уже сделали для авиации и сколько жизней пилотов сохранили.

К пилоту подошел комиссар и передал ему патрон от пистолета:

— Доставите в секретную лабораторию НКВД, пусть срочно изготовят 14 патронов с серебряными пулями высшей пробы, они должны быть у меня до темноты. Письмо, пожалуй, завезите Крайновскому в учебный полк. Пусть до темноты подгонит два учебных биплана сюда на поле: один для полета, другой с резервным топливом, проводите их сюда.

— Будет исполнено, товарищ комиссар 2-го ранга, причем постараюсь сегодня до наступления ночи, — пилот взял патрон и вставил его в запасной магазин своего ТТ, вынув обычный, который передал комиссару. — Разрешите исполнять?

— Исполняйте.

Пилот отдал честь и направился к истребителю: несколько секунд, и «курносый», разбежавшись по полю, поднялся в воздух и растворился в лазоревой дали.

Когда Игорь Валентинович с Артемом воротились на дачу, Таисия Олеговна с Татьяной Сергеевной уже хлопотали, накрывая обеденный стол, Нета расставляла тарелки, мальчик, улыбаясь, помогал им. От хозяина дома не ускользнули эти изменения в поведении сына, вернувшаяся жизнерадостность была очевидна. Вышел и доктор с журналом в руке, он пока расположился в кресле-качалке, которое стояло у стены. Солнечная атмосфера июньского полудня добавляла в общий колорит радостных красок. Вскоре все сидели за столом, приятно беседуя, но Тема все-таки сильно ощущал на себе взгляд практически всех членов семьи: всем хотелось услышать о том, какое оно, будущее, если его представитель сидит здесь, со всеми рядом. Он не стал трусливо уклоняться и первым заговорил об этом.

— Скажите, Татьяна Сергеевна, мы сможем найти на даче очень темную комнату? Нужно будет растянуть там белое полотно, я продемонстрирую всем вам изображения и небольшие видеосюжеты из жизни нашего мира. Уверен, будет очень интересно, — было видно, как все оживились, а доктор в недоумении смотрел, переводя взгляд с майора на комиссара.

— Конечно, Иван, вторая комната наверху смотрит на темную сторону. После обеда зашторим ее и натянем на стене простынь 2,5 на 1,5 метра. Подойдет размером?

— Вполне. Главное, чтобы было достаточно темно.

В разговор вступил глава семьи:

— Я вас всех, как сотрудник органов внутренних дел, предупреждаю: никакая информация, которую вы все здесь сегодня услышите и увидите, не должна покинуть стен этого дома, запомните — это вопрос вашей жизни и смерти! Если не чувствуете в себе силы молчать, лучше не смотрите.

Через час в свободной комнате на втором этаже собрались Игорь Витальевич с супругой, молодые люди, доктор Игнатий Семенович и Вася. Артем оценил старания хозяйки: лишь выключили свет, в комнате было темно, как ночью. Он достал зажигалку, нажал на ней невидимую кнопку и тихонько произнес: «Активация видеопроектора, — как только из аппарата ударил голубоватый луч, он поставил зажигалку на журнальный столик и развернул луч на весь экран. — Запускаю информационный видеоклип о моем времени». На экране появилась строка «СССР, год 2039».

На экране один за другим сменялись видеосюжеты: Красная площадь во время военного парада 7-го ноября, на трибуне мавзолея руководство страны с красными бантами на груди, маршируют войска, движется современная техника; вот многоразовый корабль поднялся на орбиту и причаливает к строящемуся Марсианскому экспедиционному кораблю огромных размеров; атомный ракетный линкор на модернизации в колоссальном ремонтном блоке; операция в хирургическом блоке, в операционной группе рядом с людьми роботы-манипуляторы, обилие всевозможной медицинской компьютерной техники; столица Республики Владимирская Русь — город Владимир на Клязьме, множество народа в жаркий солнечный день на улице Максима Горького, молодые семьи, где по 3, по 4 и более детей; цеха современного кислородно-конвертерного сталелитейного завода, никакой пыли и грязи, хорошее освещение, рабочие в чистых специальных костюмах; загородный пляж — мужчины в основном атлетического телосложения с сильными руками, женщины очень стройные и женственные в микробикини.

Когда обзорный видеоклип закончился, Артем попросил хозяина дачи поставить на журнальный столик настольную лампу и предложил доктору взять тетрадь с карандашом и присесть рядом. «Способы лечения хронической сердечной недостаточности всех типов, медицинские препараты», — продиктовал он машине. Через секунду на экране появились описания методик и препараты в таблетках и инъекциях с исчерпывающими составами, доктор лихорадочно записывал информацию с экрана в свою тетрадь. После начался видеоролик, где молодой профессор подробно описывал состояния различных пациентов и конкретные методики их лечения, — это продолжалось примерно около часа. Все терпеливо ждали, понимая серьезность этого момента.

— Но ведь это же целая революция в медицине, как мне в дальнейшем быть со всем этим? — восхищенно развел руками доктор. — Это же готовая докторская диссертация.

— Первым делом Вы должны вылечить сына Игоря Витальевича и Татьяны Сергеевны. И Вы должны мне сейчас дать в этом честное слово, так как через трое суток я должен буду вернуться в свое время, Нета последует со мной. Доктор даже немного растерялся и, уже смущаясь:

— Конечно, голубчик, разумеется, даю слово, непременно вылечу с такой базой мальчугана, но… только узнал… а вы уже скоро уходите?! Скажите, а никак нельзя задержаться?

— К сожалению, никак нельзя! В определенное время и в определенном месте наши ученые начнут создавать результирующее силовое поле, закрученное в обратном направлении тому, которое перенесло меня сюда. Что касается знаний, то помогайте больным людям с их помощью, но не торопитесь выставлять их напоказ, так как ваше время еще не пришло, не нужно предвосхищать события.

— Спасибо Вам большое за все, молодой человек! Понимаю теперь, что вы не Иван, но не знаю Вашего настоящего имени.

— Артем, Соколов Артем Кондратьевич.

Доктор снял очки, руки его слегка дрожали от волнения:

— Спасибо Вам, Артем Кондратьевич, товарищ Соколов, за то, что не прошли мимо беды этой семьи, за все знания огромное спасибо. И Вам, Неточка, тоже огромное спасибо!

Лишь доктор немного успокоился, в сторону Артема сразу посыпались вопросы от супругов Шмелевых: Игоря Витальевича очень интересовало устройство и работа спецслужбы в Советском Союзе, что и кого она контролирует, сталкивается ли с необычными явлениями; Татьяну Сергеевну, волновали вопросы культуры, в особенности классическая музыка, много она спрашивала про снабжение продовольствием и промышленными товарами. Больше пяти часов молодой человек из другого времени отвечал на все вопросы, удовлетворяя не истощаемую тягу к знаниям присутствующих. Когда все уже порядком подустали, он пощадил их, сказав, что теперь должен остаться с Игорем Витальевичем наедине. Когда комната опустела, на экране появилась видеозапись ночной операции на даче Гришаева, хорошо было видно его испуганное лицо и ужас в глазах жены. Аудиосопровождение было вполне распознаваемым.

— Товарищ комиссар, Вы запросили кинооператора с «Мосфильма»? Нужно это сейчас переписать на кинопленку.

Комиссар посмотрел на часы:

— Уже должен подъехать, сейчас спущусь вниз и встречу.

Но идти никуда не пришлось, в дверях он встретился с прибывшим оператором, которого провожал на второй этаж Вася: «Пап, к тебе дядя с кинокамерой, говорит, срочно».

Поздоровавшись, Игорь Витальевич объяснил, что нужно заснять на кинопленку один материал, и взял подписку о неразглашении заснятой информации. Оператор быстро установил треногу с кинокамерой и сфокусировал изображение. Артему, с одной стороны, было интересно, с другой — несколько забавно наблюдать, как оператор крутил ручку кинокамеры, записывая демонстрируемый видеофайл. Временами он предлагал сделать передышку, но оператор, привыкший к таким процедурам, упорно крутил ручку кинокамеры целый час. Наконец, копия была сделана, и кинооператор скромно поинтересовался: