Очарование страсти - Эрбор Джейн. Страница 11

В этот раз она опоздала к чаю и приехала перед ужином. Поужинав, Мэри принесла в кабинет Денниса, где они сидели, громадную охапку серебряной, золотой и цветной креповой бумаги, которую свалила у ног Лин.

— Это еще зачем? — спросила девушка, глядя на огромную кучу.

— Будем клеить бумажные цепи для рождественского вечера в Дигбет-клубе. Вот ножницы, вот клей, тут на подносе все, что нужно. Тебе предстоит поработать, моя девочка. — Мэри подала еще пару ножниц Деннису: — Ну, и ты тоже помогай.

Деннис протестующе замахал трубкой:

— Нас, мальчиков, этому в детском саду не учили. Мэри пригвоздила его к месту суровым взглядом:

— Украшения в холле — это твоя идея как будто?

— Да, конечно...

— Прекрасно. Значит, с тебя причитается не менее пятнадцати ярдов цепей, и сегодня же вечером. Причем сделанных с радостью в душе! — Мэри подмигнула в сторону Лин: — Как видишь, и я иногда бываю надсмотрщиком.

Не найдя других возражений, Деннис принялся за дело и оказался таким же ловким, как Мэри и Лин. В один из моментов Лин остановилась, глядя на их склоненные головы; супруги явно не замечали ничего вокруг. Она с болью подумала: «Какая прекрасная пара! Оба, несмотря на свои шутки и поддразнивания, так поглощены и увлечены любимой работой! И они так удачно дополняют друг друга! На этом и построен их брак».

Когда-то она надеялась, что у них с Перри тоже все будет так. Но могло ли это сбыться? Она припомнила, что иногда у нее возникали сомнения, чуть ли не переходящие в страх, когда она думала об их с Перри будущем. Было ли это какое-то глубокое инстинктивное предубеждение? Понимала ли она уже тогда, что им не хватает общности интересов, необходимой для создания такой крепкой, дружной семьи, как у Денниса и Мэри? И если теперь она уже может думать об этом так ясно и бесстрастно, не признак ли это начала выздоровления от любви к Перри?

Ее мысли были прерваны непринужденным замечанием Денниса:

— Кстати, Лин, завтра к ленчу у нас будет один общий знакомый.

Лин, наклонившись, подбирала с пола креповую бумагу.

— Да? И кто же это?

— Это твой мистер Бельмонт из Бродфилда, — тихо засмеялась Мэри. — Разве я не предсказывала, что Деннис заарканит его рано или поздно?

Лин выпрямилась, держа в руке, как веер, разноцветную бумагу:

— Мистер Уорнер Бельмонт приедет сюда?

— Ну да. Он так заинтересовался тобой в клубе на концерте в тот вечер. Значит, он сдержал свое обещание. Я этому рада.

Вначале Лин растерялась, но потом быстро преодолела внезапную тревогу. После того короткого разговора в кабинете сестры Крэддок, когда он уселся боком на стол и с юмором отозвался б начальнице, он перестал казаться ей таким страшным. Даже приятно будет встретиться здесь, в неофициальной дружеской обстановке.

Деннис сказал:

— Да, приедет. И что бы там Мэри ни говорила, я его совсем не заарканивал. Он сам мне позвонил и напомнил о нашем разговоре об уроках фехтования, которые он хотел бы давать ребятам в клубе. Завтра вечером мы с ним туда пойдем. Я знал, что ты приедешь, Лин, поэтому и пригласил его к ленчу и на весь день к нам. Вечером мы поедем в город, и я подумал, что и ты можешь ехать с нами, раз тебе надо вечером обратно в больницу.

Лин сказала, что все это вполне устраивает ее, а Мэри с любопытством спросила:

— Часто ты видишь мистера Бельмонта в больнице?

— Пока я не стала работать в операционной, почти не видела. Теперь, конечно, вижу его чуть не каждый день.

— Он тебе нравится?

Наступила пауза.

— Очень, — проговорила Лин. Отвечая, она поняла, что выразила не больше чем всю правду о своем уважении и том инстинктивном доверии, которое он вызывал у нее. Но ведь он еще и умел по-настоящему вдохновить ее, и тогда ей хотелось делать все как можно лучше; ведь когда от тебя ждут хорошего, оказывается, что ты и способен на самое лучшее. Ты становишься лучше, и тебе хочется дать еще больше...

Мэри и Дэннис говорили о всяких приходских делах, потом пришло время ложиться спать. Лин поднималась в свою комнату, с нетерпением ожидая завтрашнего дня. Может быть, Уорнер Бельмонт и едва заметит ее присутствие, но, как истая женщина, она собиралась заранее решить, в каком платье она встретит его завтра.

Когда ее помолвка внезапно разорвалась, они с Мэри уже почти подготовили приданое, и теперь в гардеробе Лин было немало красивых вещей. Она выбрала костюм из коричневого джерси с яркими желтыми пятнышками. К нему она наденет коричневые туфли на низком каблуке. Когда поедет вечером обратно в город, наденет к этому еще и коричневое пальто.

Она почти уже легла в постель, когда зашла Мэри пожелать ей спокойной ночи. Мэри присела на край кровати, пока Лин расчесывала волосы, и потом, после молчания, сказала:

— Ты кажешься счастливой, Лин. Я так рада!

Лин пытливо посмотрела в зеркало, увидела, что кончики ее губ опять весело изогнулись вверх, что глаза ярко блестят и что, в самом деле, она выглядит красивой и счастливой.

— Да, так и есть, Мэри. Это все благодаря работе и всем вам — прежде всего тебе и Деннису, конечно.

— Ты уже... простила Пэрри?

— Знаешь, наверное, да. Во всяком случае, душа уже не так болит.

— И тебе совершенно не хочется снова увидеть его, а?

Лин повернулась к ней вместе со своим низким стульчиком, на котором она сидела перед зеркалом.

— Увидеть его снова? Нет, конечно. Теперь все кончено.

— Ты уверена?

— Ну конечно. Но почему ты меня спрашиваешь об этом?

— Потому что Деннис получил от него письмо, и он пишет, что, может быть, ты захочешь увидеться с ним.

— Боже мой...

— Он пишет, что его мучит мысль о тебе. Деннис сказал, что письмо какое-то страшно сентиментальное и чувствуется, что его укололо то, как ты его легко отпустила, почти без всяких протестов. А Деннис ответил ему, что ты в полном порядке, что вернулась на прежнюю работу и чтобы Перри больше не писал ни тебе, ни ему. Потом он — Деннис то есть — сказал, что, может быть, и не стоит тебе говорить об этом письме. Но я с ним была не согласна и сказала, что мы обязаны сказать тебе и пусть ты сама решишь, что тебе делать.

Лин молча сидела, думая о том, как сильно переменилось ее отношение к Перри с тех пор, как она в последний раз была в Эмберли. Тогда она бы уцепилась за самый последний шанс, за любую возможность поверить, что еще не все кончено между ними; по совету Денниса или без него, у нее было бы сильнейшее искушение снова повидать Перри. А сейчас у нее в душе было лишь спокойствие и уверенность, когда она ответила Мэри:

— Ты права, что сказала мне. Потому что теперь, когда я должна сама принять решение, я прекрасно знаю, на что решусь. Я не хочу видеть Перри снова. Никогда.

Мэри вздохнула с облегчением:

— Ну, значит, так и есть. И я очень рада. — Через минуту она добавила: — А как ты думаешь, что за девушка эта его новая невеста? И как она может быть счастлива, зная, что отняла своего жениха у другой?

— Она может и не подозревать об этом, — ответила Лин.

— Неужели ты так думаешь?

— Это вполне может быть. Судя по тому, что он говорил, можно понять, что это был водоворот чувств, что она австрийка и что она не была в Англии. Так что, может быть, ему и не пришлось ничего объяснять про меня, пока он не разделался с нашей помолвкой. И еще вопрос, сказал ли он ей после этого.

— Наверное, нет. — И Мэри поцеловала ее, пожелав спокойной ночи, но свирепо пробормотав: — Вот если бы было так принято, чтобы и мужчины носили кольца после обручения. Было бы тогда дело!..

Она ушла, предоставив Лин раздумывать об окончательности своего разрыва с Перри. Но что же должно было заменить ей любовь к нему, планы, в которых всегда был он, заполнявшие большую часть ее жизни? Казалось, что ничего, только работа и несколько хороших друзей. И конечно, трудно представить, что опять у нее счастливо забьется сердце при мысли о другом человеке...

Она резко встала, выключила свет и прыгнула в постель.