Очарование страсти - Эрбор Джейн. Страница 6

Но он никогда не скрывал своих чувств к Лин, и как раз его ей бы не хотелось сейчас видеть.

— Не сердись, что я привела его, — сразу заявила Пэтси. — Как только он узнал, что мы с тобой встречаемся, он сразу сказал, что должен увидеть тебя.

— Если вы против, я уйду, — вставил Том. — Я только хотел узнать, как вы, и спросить, не могу ли я для вас что-нибудь сделать...

Лин подумала: «Ужасно, что люди, которым я нравлюсь, собираются обращаться со мной как с больной. На что я рассчитываю, возвращаясь к ним и, в сущности, напрашиваясь на их жалость и сочувствие?»

Но как могла она отвергнуть Тома, который всего лишь хотел быть ей полезным? Она тепло улыбнулась ему:

— Мы с Пэтси не собирались обсуждать ничего секретного. Так что оставайтесь, хорошо?

Пока он заказывал для них кофе, она попросила Пэтси рассказать ей больничные новости. Пэтси еще ничего не знала о письме начальнице, и Лин собиралась сказать ей, будь они одни.

— Ух, с тех пор как ты ушла, все так изменилось, — с отвращением заявила Пэтси. — Ни одного по-настоящему интересного случая в Бартраме, и абсолютно не с кем поговорить в свободное время.

— Хотя я и не имела отношения к отбору больных, когда работала в Бартраме, и хотя по крайней мере дюжина сестер бывают свободны одновременно с тобой? — улыбнулась Лин.

— Ты же понимаешь, о чем я, — усмехнулась Пэтси. — И кормят тоже не ахти, — добавила она мрачно.

— Ну уж за еду-то я точно не отвечала! — воскликнула Лин. Она обернулась к Тому, втягивая его в разговор: — Скажите-ка, неужели жизнь этого создания не всколыхнуло никакое новое сердечное влечение?

— Я ничего не слышал с тех пор, как она положила его к ногам Уорнера Бельмонта. Он ведь еще не получил отставки, а, Пэтси? — ухмыльнулся Том.

Пэтси застенчиво комкала край скатерти.

— Пожалуй, не совсем, — созналась она.

— Но появился один очаровательный объект из консультирующих ортопедов. Как там его зовут? — Том весело гоготнул. — Его зовут Пэннингтон-Дэллоу, шикарное имечко! Пятьдесят лет, толстый как бочонок. Ох, Пэтси, милая, я бы на вашем месте все-таки выбрал Уорнера.

Пэтси скорчила гримаску.

— А что толку? Разве вы не слышали, что романтика вошла в его жизнь?

— Нет, а если бы и слышал, то не поверил бы, — отозвался беспечно Том. — Это айсберг, чьи чувства не затронуть ни одной женщине. И я не одинок в этом мнении.

— Ну, тогда он просто играет чувствами женщин, — возразила Пэтси. — Несколько раз его видели в обществе Евы Адлер, певицы.

— Кто вам сказал?

— Нора Фейерс, фармацевт. Она точно знает, потому что приходится Еве Адлер то ли кузиной, то ли еще кем-то. Ведь ты помнишь Фейерс, Лин?

Лин, слушавшая молча, думала, что эта смесь добродушного подтрунивания и сплетен и есть самая суть всех больничных разговоров в свободное время, и обычно она получала от этого удовольствие. Однако сегодня ей почему-то было неприятно. Хорошо, если это не означало, что она совсем оторвалась от их жизни.

Пэтси повторила свой вопрос:

— Фейерс — ты знаешь ее?

Лин знала. Нора Фейерс была одной из тех немногих людей, которые вносили диссонанс в жизнь Бродфилда. В силу какой-то причины, которую Лин не могла понять, это девушка, помощник провизора, всегда не любила ее. Казалось, она была готова на все, чтобы сделать мелкую гадость, исправлять которую приходилось Лин. Она старалась неправильно отчитаться по списку лекарств, необходимых ежедневно для отделения Бартрам, а потом обвиняла Лин в том, что та дала ей неверные сведения. Она могла отправить сестру-стажера назад через всю больницу только потому, что та пришла на несколько минут раньше открытия аптеки. Частенько Лин приходилось использовать весь свой такт и терпение, чтобы отделение было обслужено как полагается, а слухи об этих инцидентах не дошли до ушей старшей медсестры. Умение наживать врагов не способствует укреплению репутации в больнице. Когда от слаженной работы гигантского механизма зависят жизни людей, никакие личные отношения, могущие нарушить ее, недопустимы.

К счастью, избежать общения с ней было несложно. Нора, как и все остальные фармацевты, жила за пределами больницы, так что обычно они встречались лишь по работе да во время еды.

— Нора Фейерс всегда знает больше, чем кто бы то ни было в городе, — отозвалась Лин. — Но на этот раз и я могу внести свою лепту. Она говорила правду.

— Правду?

— Да. — Лин рассказала им о концерте, устроенном Деннисом, где Уорнер Бельмонт эскортировал Еву Адлер. Ей казалось, что она просто обязана удовлетворить их любопытство. Но от упоминания о своей беседе с ним она воздержалась. Конечно, он наставил ее на путь истинный, но воспоминания о том, как он это сделал, были довольно мучительны. Пэтси слушала приоткрыв рот.

— Ну вот, а я вам что говорила? А мы-то все время считали его миза... меза... ну, в общем, женоненавистником.

Том и Лин рассмеялись. Том поднялся, собираясь уходить. Он наклонился к Лин:

— Так приятно было повидаться с вами. Вы дадите Пэтси знать о ваших планах?

— Да — когда определюсь, — пообещала она.

Том стиснул ей на прощанье руку.

Когда он вышел, Пэтси вздохнула.

— Он готов что угодно для тебя сделать, дорогая. Как жаль, что... — Смутившись, она оборвала фразу.

— Что он тратит время понапрасну? — с легкой горечью докончила Лин.

— Ах, нет... Просто у вас могло бы что-нибудь получиться, если бы ты не...

— Давай не будем говорить об этом, если ты не против, — быстро сказала Лин. — Послушай, Пэтси. Я хотела встретиться с тобой по делу. Я хотела сказать тебе, что собираюсь вернуться в Бродфилд, я уже написала начальнице.

— Лин, какая чудная новость! Но разве тебе не будет тяжело?

— Как раз это я и хотела выяснить, поговорив с тобой.

— Могла бы и сообразить, что уж я-то не буду усложнять тебе жизнь! — обиженно воскликнула Пэтси.

— Конечно, ты не будешь. Но видишь ли, я боялась, что даже обычная дружба — твоя или Тома — может превратиться в какое-то особо бережное отношение ко мне, которого я просто не вынесу. Мне кажется, — добавила она с печальной улыбкой, — что именно эта полужалость доводит людей до крайности.

— Да нет. Я в свое время чувствовала то же самое, — спокойно возразила Пэтси. — Не будет к тебе никакого особо бережного отношения. А что касается Тома, с его стороны это вовсе не дружба. Он влюблен в тебя, Лин!

— Пэтси, не надо!

— Но тем не менее это так! И он никогда не бросит тебя, — твердо продолжала Пэтси, не замечая, что Лин инстинктивно сжалась от ее слов.

«Влюблен». Лин вспомнила, что одна мудрая пожилая женщина сказала ей, что, по ее мнению, влюбленность — нечто меньшее, чем любовь. Если влюбленность — это восторженное состояние, то любовь — реальность, определяющая всю жизнь. Она подумала, что Перри больше не влюблен в нее; что он наслаждался влюбленностью в Лин до тех пор, пока не встретил человека, к которому его повлекло сильнее. То есть, по бесхитростному выражению Пэтси, «бросил ее». Неужели она никогда не оправится от этого?

Пэтси задумчиво говорила:

— Вот те, кого не назовешь твоими друзьями, — с ними может быть сложнее. Эта наглая Фейерс, например...

— Мне будет легче перенести злобу, чем жалость, — медленно ответила Лин.

— Пусть только кто-нибудь попробует пожалеть тебя, — мрачно пообещала Пэтси.

Письмо начальницы с согласием принять ее обратно в Бродфилд было деловым, но ободряющим. Она писала, что будет рада встретиться с Лин как можно скорее.

Так приятно было снова почувствовать себя нужной... Лин собиралась в Бродфилд в состоянии какого-то радостного возбуждения. Возможно, ей хотелось доказать себе, что работа, а особенно привычная, — ее единственное спасение. Если так, стоило бы поблагодарить Уорнера Бельмонта за то, что он избавил ее от бесполезного убегания от самой себя, которым она уже начала злоупотреблять. Лин хотелось выразить ему свою признательность, но она понимала, что не сможет этого сделать, даже если их пути по ее возвращении в больницу пересекутся.