Чпр 3 (СИ) - Индиви Марина. Страница 19

— Не знаю, — Роа вздохнул. — Мы особо нигде не были.

— Мы вообще нигде не были. Нас только на смотровую площадку няня водила.

— На балкон, — поправил ее брат. — Она хотела сказать на балкон.

— На балкон! Но здесь так высоко, что это как смотровая площадка.

Вот теперь я все-таки перевела взгляд на Вайдхэна:

— Они нигде не гуляли все это время?

— На балконе достаточно свежий воздух.

Я моргнула. Да чтоб тебя самого на балконе кто-нибудь запер, дракон ты недопеределанный!

— Тогда я вам все покажу. Если вы захотите.

Я не представляла, как говорить с собственными детьми! О чем с ними говорить. И все — из-за него!!!

— Конечно, хотим. — Роа поерзал, устраиваясь удобнее. — Если мы будем гулять с тобой. Но мам… мы хотим домой. К папе. К настоящему папе.

Вот теперь меня полоснуло чувствами. Такими… говорящими. Очень говорящими. Яростью, а еще болью. Возможно, это наша странная связь так работала, потому что буквально несколько минут назад я ощущала только его присутствие. Причем как самый обычный человек может ощущать другого человека рядом. Того, с кем не хочет общаться. Сейчас же в меня ворвался пламенный коктейль, ураган, ворвался — и все во мне встряхнул, перетряхнул и протянулся сквозь меня всю, как если бы я оказалась на его месте.

Это было настолько сильно, что горло схватило воздушным спазмом, а в груди словно расплескалось жидкое пламя. Там, где отчаянно билось сердце.

А я, между прочим, просила его выйти!

Перевела взгляд на Вайдхэна, но он продолжал стоять. Смотрел на нас, не двигаясь с места, явно считая, что ему недостаточно. Правда, в его глазах я увидела нечто такое, что даже не получилось подумать «так тебе и надо». Сожаление. А еще — как он смотрел на детей. Как может так смотреть мужчина, который собирался отправить этих крох в небытие, даже не познакомившись с ними?! Какое он имеет право так смотреть?!

Разозлившись на себя, отвернулась.

— Для этого мне нужно поговорить с риамером Вайдхэном. Наедине.

И с вашим «настоящим» папой тоже. Прежде чем я снова подпущу его к детям, Элегарду многое придется мне объяснить.

— То есть чем быстрее ты с ним поговоришь, тем быстрее мы отсюда уедем?

— Вы никуда не уедете.

— Бен! — вырвалось у меня, и в меня снова ударило пламя. Как отклик, как эхо давно забытого имени, отозвавшегося в нем.

— Правда? Он говорит правду, мам? Мы не уедем?

Я вздохнула. Собираясь с силами, прикрыла глаза.

— Без его разрешения я вас увезти не смогу.

— То есть мы действительно будем жить с ним? — Роа вскочил.

— Роа…

— Нет! — Сын яростно замотал головой. — Нет! Этого всего не должно быть! Мы же были все вместе! А теперь что? Теперь как?!

Он спрыгнул с постели так быстро, что чуть не упал, я попыталась его перехватить, но Роа вывернулся. Подбежал к Риа:

— Пойдем! Пойдем отсюда.

Дочь растерянно посмотрела на меня, сомневаясь, а потом вцепилась в ручку брата и быстро посеменила за ним. Вайдхэн шагнул было наперерез, но я мотнула головой: сделаешь только хуже! К счастью, он меня понял и отступил, а Роа уже вытащил Риа за дверь, и мы остались одни.

Такой одинокой я себя в последний раз чувствовала, когда ждала Лара.

Такой одинокой, такой растерянной, такой… совершенно не представляющей что делать дальше.

— Доволен? — спросила я, глядя на него в упор. — Доволен?! Этого ты добивался?

— Нет, Аврора. Я добивался не этого.

— Но добился ты именно этого!

Я поднялась и ушла в ванную. Когда я вернулась, уже в халате, потому что моей одежды нигде не было видно, Бен по-прежнему был в комнате. Сидел в кресле, и, увидев меня, с решительностью дракона устремился в мою сторону.

— Стой. — Я выставила вперед руки. — Стой. Не подходи ко мне. Не приближайся.

— Аврора…

— Теперь я для тебя Аврора, а не риам Этроу, которой въезд в Рагран воспрещен? — Во мне снова полыхнуло пламя, но теперь оно было мое. Мое, только мое, и ничье больше. — У нас был шанс нормально поговорить, Бен. Нормально поговорить, все обсудить, договориться наконец. Не ради меня или тебя. Ради наших детей. Но ты предпочел их увезти. Предпочел все сломать.

— Так же, как в свое время ты.

— Я увезла их, чтобы ты их не убил! — выдохнула ему в лицо. — И знаешь, что я тебе скажу? Меня ты уже потерял — потому что я сделаю все, все от меня зависящее, даже нырну в воды Ферверна, найду кто у них там главный и лично об этом его попрошу, только бы разорвать эту нашу парность, о которой ты говоришь. Я никогда не буду с тобой, Бенгарн Вайдхэн, но твои дети… Я не знаю, что ты должен сделать, чтобы они тебя простили после всего. И, честно говоря, не хочу знать. И тебя я тоже не хочу знать.

Я шагнула мимо него к дверям и попросила стоявшего за ними вальцгарда:

— Проводите меня на балкон, пожалуйста. Мне нужно подышать воздухом.

Разумеется, я бы нашла балкон сама. Я очень хорошо помнила эту квартиру, но мне совершенно не нужно было, чтобы за мной увязался Вайдхэн. То, что он не станет за мной бегать на глазах у всех вальцгардов — понятно. Поэтому я и дошла в сопровождении незнакомого военного иртхана до дверей. Поэтому, зажмурившись, вышла на залитое солнцем пространство, чтобы впервые за долгое время взглянуть на Мериуж с такого ракурса.

Передо мной был знакомый город, разве что несколько новых зданий выросло вдали. Знакомый, и в то же время такой чужой. Мериуж отказывался меня принимать после того, что я сделала, а я отказывалась принимать его. Он не хотел, чтобы я вернулась, я не хотела возвращаться. Единственное, чего я хотела — это вернуть своих детей. Во всех смыслах. Совершенно не представляя сейчас, как это сделать.

Глава 12

Они так крепко спят, мои сладкие. Я даю им и себе время, время, чтобы прийти в себя после всего, что на нас свалилось. Тем более что его требуется не так много — наш прошлый разговор состоялся вечером, а ночью я пришла к ним. Села в кресло, подогнула под себя ноги и смотрела, смотрела, смотрела, смотрела. Не могла насмотреться.

Сколько же счастья в двух малышах… когда они были рядом, когда просто были, я принимала это как данность. Я не представляла, как же это чудесно: смотреть, как Риа спит, почти засунув большой пальчик в рот. Как Роа лежит на спине, раскинув руки и ноги в разные стороны и почти стряхнув с себя одеяло. Я не понимала, какое чудо мне дано, что этим можно наслаждаться каждую минуту. Каждую минуту бесконечной любви.

А ведь с Ларом все было иначе. Все было совершенно иначе: у меня тогда не было нянь, я не уходила с головой в карьеру, чтобы у моих детей было все самое лучшее. К Лару я была гораздо ближе, чем к моим близнецам, я проводила с ним гораздо больше времени, а сейчас… сейчас он в Ферверне с няней. Мы здесь, а он — в Ферверне, с няней! Как я позволила этому всему случиться?

Когда начинает светать, я поднимаюсь из кресла и мягко, чтобы не разбудить близнецов, выхожу из комнаты. Мне нужно найти Вайдхэна и поговорить с ним. Не на эмоциях, как было вчера. Мне нужно понимать, что я могу сказать моим детям и как это сделать, даже если придется не говорить всей правды. Потому что в отличие от него у меня язык не повернется сказать, что их отец собирался отправить меня на аборт.

Тема аборта, начиная с Карида, похоже, меня преследует.

— Риамер Вайдхэн уже проснулся? — спрашиваю у первого же вальцгарда у дверей спальни моих детей.

— Он у себя в кабинете, риам Этроу.

Мне доставили мою одежду, благодаря чему я имею возможность не разгуливать по дому в халате. Деловой костюм, в котором я проникла в Рагран, как нельзя кстати для нашей беседы. Это — граница между ним и мной. Граница между нами, нарушать которую я никому не советую, а особенно ему. Особенно Вайдхэну.

Тем не менее пальцы почему-то слегка дрожат, когда я вхожу в этот кабинет. В знакомый кабинет, в котором столько всего было. Он редко работал здесь, но как-то на выходных занялся чем-то важным, а потом пришла я, и мы занялись чем-то… прямо на этом столе.