Спустя пять лет (СИ) - Берестова Мария. Страница 16

Она опустила глаза. Слушать столь пылкие признания в любви спустя четверть века в браке было, безусловно, весьма приятно, но картинка, которую он сейчас рисовал, и впрямь казалась ей трагичной.

Он встал и медленно прошёлся по гостиной.

– Я бы любил тебя всю свою жизнь, – задумчиво поведал он. – Зная, что никогда даже к руке твоей не прикоснусь. Не смея произнести твоего имени вслух. Не смея лишний раз приблизиться к тебе. Любил бы тебя всем сердцем, понимаешь? – попытался он поймать её взгляд, но она отворачивалась, потому что от его тихого проникновенного голоса и от слов, которые он говорил, ей хотелось плакать. – Знал бы, что никогда ничего не будет, но всё равно любил.

– Замолчи! – наконец, не выдержав, дрожащим голосом попросила она. – Зачем ты такие страшные вещи говоришь?..

Он сел на своё место, опёрся локтями на колени, подался к ней и завершил добивающим ударом:

– Затем, что ты хочешь, чтобы эти страшные вещи случились с нашей дочерью.

Она протестующе вскрикнула, чуть не выронив свою чашку.

– Рэн! – с укором воззвала к его совести она.

– Ты сама слышала, – спокойно пожал он плечами, – она будет любить его, даже если они будут видеться всего раз в год.

– Юношеские глупости! – раздражённо фыркнула Кая. – Вы же сами говорили…

Лицо его сделалось насмешливым, и он перебил:

– Я, в самом деле, говорил, что за пять лет они друг друга забудут. Вы предлагаете повысить срок до десяти и посмотреть, что будет тогда? – язвительно переспросил он. – Ну или уж сразу и честнее: заставить её дожидаться нашей смерти…

Раздражённым жестом она велела ему замолчать и уткнулась в свой совершенно остывший кофе.

Он снова был во всём прав, но она всё ещё сопротивлялась его словам, потому что мысль о том, чтобы отправить Лею в Анджелию и выдать её замуж за Нея, всё ещё казалась ей излишне революционной, и она была совершенно не готова принять её.

У короля-консорта, впрочем, ещё оставались неиспользованные козыри в рукаве. Выждав минут пять и долив из кофейника свежего кофе и себе, и ей, он повседневным тоном, как будто бы принял её отказ говорить об этом дальше и перешёл к совсем другой теме, заговорил:

– Кстати, всё время хотел у вас спросить, но стеснялся…

В который раз за день Кая посмотрела на него совершенно удивлёнными глазами.

– Вопрос и впрямь деликатный, – извиняющимся тоном пояснил он.

Она возвела взгляд к потолку, всем своим видом демонстрируя, что можно было бы перейти и к самому вопросу, не размениваясь на такие длинные вступления.

Он еле заметно усмехнулся и деловым тоном уточнил:

– Если бы государственная необходимость того потребовала – вы бы отдали приказ о моей физической ликвидации?

– Что? – совершенно потеряла лицо королева, и без того пребывающая не в форме из-за всех этих психологических игр.

Он досадливо поморщился:

– Не заставляйте меня повторять. Вы услышали мой вопрос.

Она смерила его раздражённым и гневным взглядом:

– Вы говорите несусветную чушь, и сами это прекрасно знаете.

– То есть, – он наклонился за пастилой, – в такой ситуации вы бы попросту со мной развелись?

С тяжёлым вздохом она поставила чашечку на столик и потребовала объяснений:

– Рэн! В какой такой ситуации? Не могу вообразить, о чём ты говоришь.

Он демонстративно помотал в воздухе рукой, словно прикидывая, после предположил:

– Положим, выяснится, что все эти годы я был шпионом и тайным агентом Анджелии.

Опершись на подлокотник софы и подперев кулаком висок, она вперила в него очень мрачный и разражённый взгляд.

– Не стройте из себя невинность, дорогая! – хмыкнул он. – У моего уважаемого коллеги, – он имел ввиду главу внутренней разведки, – есть целый шкаф с материалами, обвиняющими меня в лоббировании анжельских интересов.

Он сам, конечно, этот шкаф не видел, но примерно представлял себе, что ему можно было «пришить», поэтому предположил объёмы возможных материалов наугад.

– Итак, – мрачно приняла игру королева, предчувствуя, что сейчас ей окончательно задурят голову. – Предположим, вы анжельский шпион. Как бы я поступила?

– Именно, – довольно кивнул он, наслаждаясь кофе; быстро добавил: – Напоминаю, что соображения государственной безопасности в данном случае безоговорочно требуют казни – я слишком много знаю.

– Не рассматриваю этот вариант, – холодно отрезала королева.

– Значит – развод? – сделал вывод он.

– Не рассматриваю и этот вариант, – в прежнем тоне отозвалась она.

Он развёл руками:

– А что вам ещё остаётся, дорогая? Запрёте меня на чердаке и будете навещать по воскресеньям? – подначил он.

Ей стоило больших усилий удержать улыбку.

– Почти, – согласилась она. – Увезу вас в один из наших северных замков.

Он демонстративно поаплодировал:

– Неплохая альтернатива разводу, снимаю шляпу!

Она смерила его взглядом холодным и недовольным, потом продолжила:

– Рой уже взрослый, вполне способен принять на себя все тяготы правления…

Впервые за весь разговор ей удалось по-настоящему сбить его с толку; он прекрасно владел собой, и его растерянность она уловила только по тому, как он перестал вертеть чашечку в руках и замер.

Ему была свойственна подвижность во всём – в мимике, в жестах, в позах, – и именно такое замирание ясно свидетельствовало о его попытке овладеть своими реакциями и выдать то, что нужно, а не то, что есть на самом деле.

– Как? – сладко улыбнулась она, чувствуя торжество от осознания того факта, что обратила его интригу против него же. – Вы, стало быть, так красиво сегодня говорили о нашей любви, но при этом полагали, что я брошу вас, если выяснится, что вы – анжельский шпион?

Она мягко рассмеялась и продолжила:

– Мне с первых дней нашего брака напоминают, что вы можете быть анжельским шпионом. Право, Рэн, я даже не удивлюсь, если однажды выяснится, что это так и есть.

– Ну, знаете ли, это уже даже оскорбительно! – буркнул он в чашку.

– Я знаю, что это совершенно невозможно, – мягко ответила она, вставая и подходя к нему. – Это ты предложил эту игру.

Глянув на неё снизу вверх, он вздохнул, отложил свой недопитый кофе, встал и обнял её, привычным жестом выпутывая из её причёски шпильки, чтобы зарыться лицом в её волосы.

Нежно вздохнув, она прижалась к нему теснее.

– Ты в самом деле думал, что я могу тебя оставить? – обиженно буркнула она.

– Ты королева, – напомнил он, зарываясь рукой и лицом в её освобождённые локоны. – Естественно, что для тебя государственные нужды важнее личных чувств.

– Но не важнее тебя, – пылко возразила она, отстраняясь, чтобы поймать его взгляд.

Он с большим неудовольствием оторвался от её волос и посмотрел на неё так, как она особенно любила – с ласковыми смешинками в чуть прищуренном взоре.

– Не важнее тебя, Рэн, – твёрдо повторила она. – Я не могла бы быть королевой без моего короля… – она нежно провела пальцами по его щеке, вглядываясь в столь любимые и дорогие черты.

Его пальцы в ответ скользнули по её скуле; потом твёрдо взяли за подбородок, удерживая, и она уже прикрыла глаза в ожидании поцелуя, но…

– Ты этого хочешь лишить нашу дочь? – строго и сердито заявил вдруг он.

От возмущения, негодования и обиды Кая аж подскочила.

– Рэн! – гневно воскликнула она, от избытка чувств даже ударив его кулаком по груди.

– Мерзкий интриган, да, – согласно закивал он, давя улыбку.

У неё перехватило дыхание от понимания, что он всё ещё вёл свою интригу – всё это время вёл свою проклятую интригу! – а она, она расслабилась и!..

– Ты!.. – задыхаясь, ткнула она в него пальцем.

– Бессовестно манипулирую твоими чувствами, да, – не стал отрицать он, снова кивая и улыбаясь уже открыто.

– Ну, знаешь ли! – зло оттолкнув его, она отошла на пару шагов, на ходу пытаясь поправить волосы.

Безуспешно, потому что все её шпильки уже уютно обосновались в его жилетном кармане.