И не оглядываться (СИ) - "HelenRad". Страница 44

Работа над зельем для Джеймса шла гораздо медленнее, чем планировалось, и Северус ловил себя на том, что специально не торопится. Одно дело отказываться от Поттера, который никогда бы не стал иметь с ним ничего общего по доброй воле, и совсем другое — от Гарри. К ребёнку Северус точно привязался сильнее допустимого, а когда на одной из прогулок Гарри бросился к нему с криком «Папа!», то всё запуталось вконец. Ребёнку стоило немедленно показать, где папа, как бы при этом ни болело сердце от ощущения потери. Так надо. Так правильно. Так справедливо.

После обеда Северус взял Гарри на руки и отнёс его в комнату Джеймса:

— Вот твой папа.

Теперь было понятно, почему ребёнок избегал отца: Гарри наверняка чувствовал тёмные эманации хоркрукса и опасался приближаться к их скоплению.

— Гарри, давай дотронемся до него вместе. Он хороший… тёплый…

Ребёнок доверчиво позволил взять себя за руку, чтобы кончиками пальцев коснуться плеча Джеймса. Северус прижал к себе вздрогнувшего Гарри и начал рассказывать о том, какой у него хороший отец. И как бы в доказательство своих слов принялся поглаживать едва тёплое плечо…

Чем меньше времени оставалось до ритуала, тем невыносимее становился Кричер. Северусу впервые пришла мысль о том, что тот может бояться. Не похоже, конечно, на Тёмного Лорда, так ведь и Северус знал того с расколотой душой. Может, раньше он был больше похож на обычного человека?

За сутки до полнолуния Малфой попросил о встрече, на которую пришёл вместе с сыном.

— Не хочешь поиграть со своим другом, милый? А мы пока немного поговорим о делах.

Может, это была расчетливая месть дому Блэков, но предусмотрительная Вальбурга отправила детей в сопровождении Кричера на чердак «смотреть птичек». Стоило ли удивляться, что домой Драко возвращался, прижимая к груди голубя как высшую ценность? А разговором Малфой остался доволен, так как Вальбурге удалось его убедить, что Тёмный Лорд возродится в любом случае, но участие в ритуале обяжет Повелителя и сильно укрепит позиции Люциуса в организации Лорда.

На этот раз Северус не позволил отвести Гарри к Малфоям, сразу усыпив его в своей комнате. Нечего ребёнку по ночам шастать через камины! Странно, но ни Вальбурга, ни Блэк не возражали против такого нарушения правил, отчего-то считая, что когда Гарри подрастёт, то это прекратится само собой. Ладно, Вальбурга, которая не задумывалась особо над проблемами педагогики и жила так, как удобно самой, но Блэк?.. Вот и допускай таких до воспитания. А Северус кроме Спока, в котором понемногу стал разочаровываться, обнаружил целую систему развития детей авторства Монтессори и увлечённо изучал этот метод научной педагогики. Особенно его воодушевлял тот факт, что, так называемые «Монтессори-дети» лучше справлялись со всеми стандартными тестами, показывая более высокие социальные познания. А кроме того, помимо творческого подхода ко всему, выбирали более позитивные решения социальных дилемм, а значит, имели больше шансов стать счастливыми взрослыми. Поэтому процессу саморазвития Северус мешать не собирался.

Блэк поначалу посмеивался над новой методикой воспитания, но постепенно увлёкся, прочитал «Дом ребенка» и «Впитывающий разум ребёнка», после чего несколько часов ругался с Вальбургой за закрытыми дверьми. Странно, но после этой ссоры Северусу даже показалось, что отношения у матери с сыном стали теплее.

И вот, убедившись, что Гарри спит, Северус осторожно вышел из комнаты и отправился в гостиную, где Вальбурга пыталась в очередной раз объяснить Блэку, что тело для Тома понадобится только на последнем этапе соединения души. Северус это принял за данность, позволив себе сосредоточиться на лекарстве для Джеймса и поимке Петтигрю, а вот Блэк всё ещё опасался угрозы для друга.

— Сириус! Но ты ведь должен понимать, что для такого воздействия Джеймс должен находиться в ритуальном зале?

— Понимаю. Поэтому и предупреждаю, что к тому моменту, когда он там появится, у вас, маменька, не должно быть никаких планов на его тело. И предвосхищая все дальнейшие вопросы, скажу, что подходящим телом я вас обеспечу!

— Звучит угрожающе.

— И я не шучу.

Только появление Люциуса не позволило разгореться спору с новой силой. Малфой шагнул из камина с таким видом, будто он пришёл на бал, в крайнем случае, на приём в министерстве. Блэку, очевидно, тоже не понравился этот сияющий образ, потому что он сказал:

— Малфой, ты выглядишь, как куртизанка в ожидании клиента.

— Блэк, я и не надеялся, что ты оценишь красоту ритуального одеяния, — высокомерно улыбнулся Люциус.

— То есть все эти блестюльки не просто так сияют?

Малфой поглядел на Блэка, как на скорбного разумом, и обратился к Вальбурге:

— Леди Блэк, вашему сыну стоит больше читать.

Северусу впервые довелось увидеть, как Вальбурга принимает сторону сына.

— Уверяю вас, Люциус, Сириус достаточно начитан, чтобы вести ритуал, о котором вы никогда прежде не слышали, а кроме того, он увлекается теорией педагогики и может посоветовать достойную литературу. Воспитывать ребёнка непросто, — снисходительно отозвалась Вальбурга.

— Прошу простить мою бестактность, леди Блэк. Это исключительно от волнения.

— Это уважительная причина. Нас ожидает непростое дело.

В ритуальный зал первым вошёл Кричер. Он разжёг огонь в висящих на стенах факелах, убрал все свечи, которые в прошлый раз едва не устроили пожар, носясь в воздухе, и улёгся на алтарный камень. Северус видел, чего ему стоит сохранять спокойствие, и думал, что тот Лорд, которого он знал, никогда бы не стал так безропотно ждать боли.

Сириус занял место у заглавной буквы пентаграммы и склонил голову, явно настраиваясь на ритуал. Северус отметил удивление во взгляде Люциуса, но тому хватило деликатности смолчать, и он встал на место, которое ему предложила Вальбурга. Сама леди Блэк подошла к лучу пентаграммы, облюбованному в прошлый раз, и Северус последовал её примеру, решив не нарушать сложившейся традиции.

Кричер сжал кулаки, и Сириус начал читать слова заклинания, медленно опускаясь на колени. Сначала Северусу казалось, что присутствие Люциуса изменило ход течения ритуала, смягчив его, но не прошло и пяти минут, как разразившийся ураган развеял эту иллюзию. Было немного страшно, что этот дикий ветер подхватит диадему и унесёт прочь, но она по-прежнему неподвижно лежала на груди домовика, и лишь камни на ней стали отливать багрянцем. Однако когда на пол упали и впитались первые капли крови, ураган присмирел, словно становясь управляемым. Или, быть может, он сосредоточил свою мощь на Кричере, которого корёжило на алтарном камне так, что казалось, будто его кости не выдержат, и тело просто разлетится по сторонам окровавленными кусками.

Когда всё закончилось, Северус почувствовал себя бесконечно уставшим, как и Сириус, зато Люциус только слегка побледнел и с лёгкостью колдовал, помогая Вальбурге ликвидировать разрушительные последствия ритуала. Глянув на бессознательное тело Кричера, он покачал головой:

— Надеюсь, леди Блэк, у вас есть ещё один домовик. Этот не доживёт до утра.

— Доживёт, — сузила глаза Вальбурга. — Не думаете же вы, что он впервые участвует в подобном?

Люциус оглядел измазанное кровью сморщенное лицо домовика и презрительно согласился:

— Живучие твари. И совершенно глупые: ни один человек не пошёл бы на такое, а этот сам залез на алтарь. Что с них взять? Нелюди…

Если Вальбурге и было неприятно такое слушать, то она ничем себя не выдала. Люциус, сверкая мантией, ушёл к себе, а Северус помог Вальбурге влить зелье в тело Кричера и, махнув Сириусу на прощанье, отправился спать.

Гарри лежал там, где Северус его оставил, только сбросил одеяло на пол и свернулся трогательным клубком, прижав к животу подушку. Первым делом Северус укрыл его одеялом и только потом устроился на краю кровати.

Всю ночь Северуса преследовали сны, никак не связанные с ритуалом. В них он принимал единственно правильное решение — навсегда поселиться в Выручай-комнате, о чём и сообщал Джеймсу.