Конец российской монархии - Бубнов Александр Дмитриевич. Страница 29

Для успешного оперативного руководства военными действиями в обстановке позиционной войны полководцу не требуются столь значительные стратегические дарования, каковыми он должен обладать для успешного руководства военными действиями в обстановке маневренной войны. Да и вообще говоря, стратегический дар полководца может выявиться именно лишь в маневренной войне, что мы и видели на нашем фронте, когда во главе верховного оперативного руководства стоял великий князь Николай Николаевич.

В обстановке же позиционной войны, когда фронт протянулся от моря до моря и когда по суше невозможен никакой другой маневр, кроме лобового удара в целях прорыва фронта, стратегическое руководство ограничивается лишь выбором места и времени этого прорыва.

Тут не может быть места, да и не нужна та гениальная интуиция, которая в маневренной войне побуждает великих полководцев принимать целесообразные оперативные решения в связи с постоянно меняющимися элементами обстановки. Тут, в закрепленной на долгие периоды времени обстановке с неизменно начертанной линией фронта, нужна не гениальная интуиция, а методичный, кропотливый расчет. Тщательное изучение военно-географических условий позволяет найти наивыгоднейшее место для прорыва. Подсчет же наших сил и сопоставление их с силами противника дают возможность определить, когда наступит благоприятный момент для этого прорыва, принимая при этом во внимание климатические условия.

Для решения этой задачи, т. е. для верховного оперативного руководства нашей армией в обстановке позиционной войны, лучшего военачальника, нежели генерал Алексеев, трудно было бы себе представить. Благодаря своей исключительной вдумчивости и знанию дела он, как никто другой, был способен всесторонне проанализировать сложившуюся обстановку и вынести наиболее целесообразное решение.

Взявшись за это дело вскоре после своего назначения на должность начальника штаба Верховного главнокомандующего, генерал Алексеев прежде всего пришел к заключению, что прорыв необходимо осуществить на Юго-Западном фронте, где нам противостояли австрийские войска и потому можно было ожидать значительно менее упорного сопротивления, чем на Северо-Западном фронте, где действовали немцы. В связи с этим решением главнокомандующим Юго-Западным фронтом был назначен вместо генерала Н. И. Иванова генерал А. А. Брусилов, отличившийся энергией и стратегическими способностями во время наступления русской армии в Галиции в начале войны. От него можно было ожидать решительности и настойчивости в руководстве войсками при прорыве, что и подтвердилось при нашем наступлении в Галиции летом 1916 г., получившем название «Брусиловский прорыв».

Участок для проведения предстоящей операции был выбран такой, где сравнительно легко было осуществить прорыв и где имелась возможность развить наступление. Подход же подкреплений противника был бы наиболее затруднителен. Кроме того, при выборе участка учитывалось наличие условий, позволяющих сохранить в тайне все сложные и длительные работы по подготовке прорыва. Выбор участка с этой точки зрения оказался идеальным. Противник до самого последнего момента не заметил нашей подготовки, ведущейся несколько месяцев, что позволило сосредоточить здесь огромные боевые запасы, артиллерийские батареи и другие боевые средства.

Правильность выбора места прорыва полностью подтвердилась, когда во время революции наши войска, несмотря на полную потерю своей боеспособности и деморализацию, с невероятной легкостью и почти без потерь пробили здесь австрийский фронт.

Что касается определения времени прорыва, таковое обусловливалось накоплением на данном участке запасов и средств, достаточных для его осуществления, что в свою очередь зависело от времени, необходимого для их создания и доставки на фронт. Располагая сведениями о производительности нашей военной промышленности и данными о заготовках за границей и принимая во внимание провозную способность нашего северного пути, генерал Алексеев установил, что достаточное количество боевых средств и запасов на участке прорыва не может быть сосредоточено ранее начала 1917 г. При этом учитывался и значительный резерв запасов на тот случай, если бы пришлось в течение 1916 г. предпринять для отражения возможных атак противника операции, связанные с значительными расходами боевых припасов.

Сделав все необходимые расчеты и учтя климатические условия, генерал Алексеев окончательно назначил для прорыва на Юго-Западном фронте март 1917 г. Именно к этому сроку были приурочены все приготовления.

Не в наших, конечно, интересах было предпринимать в течение всего периода времени подготовки к прорыву на Юго-Западном фронте, т. е. с осени 1915 г. и до весны 1917 г., какие бы то ни было наступательные операции значительных размеров, ибо восстановление боеспособности армии и накопление запасов шли по известным причинам чрезвычайно медленно. Всякая крупная операция на нашем фронте в течение 1916 г. могла отдалить назначенный для главного прорыва срок. Однако нельзя было не считаться, с одной стороны, с возможностью какой-либо значительной наступательной операции противника, а с другой — с необходимостью проведения операций, обусловленной нашими союзническими обязательствами.

И действительно, дальнейший ход военных действий показал, сколь правильным было предусмотреть при подготовке к главному прорыву известный резерв запасов для вышеуказанных целей, ибо в течение 1916 г. волей-неволей пришлось предпринять две крупные операции, выполняя свой союзнический долг.

В феврале 1916 г. немцы предприняли решительную наступательную операцию в районе Вердена. Так как положение на французском фронте стало тотчас же критическим и продолжало ухудшаться с каждым днем, мы вынуждены были для отвлечения немецких сил предпринять крупную наступательную операцию на Северо-Западном фронте в районе озера Нарочь в марте, в самую весеннюю распутицу. Северо-Западный фронт был выбран потому, что находился ближе всего к источникам пополнения боевыми запасами, каковые к моменту начала этой операции далеко еще не были восстановлены после нашего отступления в 1915 г.

Операция значительно облегчила положение у Вердена, где немцам, несмотря на их невероятную настойчивость, прорыв не удался и где они понесли громадные потери. Но и нам операция у озера Нарочь, по выражению Людендорфа, «захлебнувшаяся в грязи и крови», стоила также немалых жертв.

15 мая 1916 г. австрийцы предприняли решительное наступление против Италии, где положение сразу же приняло катастрофический характер. Представители военной миссии Италии в Ставке так приуныли, что на них жалко было смотреть. Буквально говоря, для спасения Италии нам в срочном порядке пришлось перейти в наступление на Юго-Западном фронте, потому что он был ближе всего к Италии и давление на австрийцев именно здесь быстрей всего должно было бы отразиться на Итальянском театре военных действий, что на самом деле и произошло.

В самом начале июня войска генерала Брусилова стремительно атаковали австрийцев в районе Луцка и принудили их к поспешному отступлению. Так началось Брусиловское наступление 1916 г.

Избранный для главной атаки район Луцка находился значительно севернее участка фронта, предназначенного для прорыва весной 1917 г., и потому наступление у Луцка не демаскировало наши приготовления на этом участке.

Брусиловское наступление, сопровождавшееся прорывом австрийского фронта в нескольких местах, развивалось столь успешно, что уже в конце июля можно было надеяться достигнуть результатов, имеющих решающее влияние на весь ход войны. Однако нам этого не удалось, с одной стороны, потому, что к этому времени мы не успели сосредоточить на Юго-Западном фронте достаточно боевых припасов для операции таких размеров, с другой — потому, что австрийские части были заменены свежими немецкими войсками, и в начале августа наступление было окончено.

Хотя это наступление и не достигло решающих для всей войны результатов (на которые мы в его начале и не рассчитывали), поставленная цель, т. е. спасение Италии, была выполнена. Кроме того, выявилась столь значительная степень потери боеспособности и сопротивляемости австрийской армии, что в успехе готовящегося в марте 1917 г. решающего наступления мы не сомневались.