Последний дар жреца - Прево Гийом. Страница 4

— Чего вам? продолжал выяснять старик.

Дядя Макс, это Сэм, сын Аллана Фолкнера, из «Антикварных книг». Я смотрю, отец звонил вам десять дней назад...

— Из амбарных книг? — не расслышал старик. — Мне ничего не надо, так и знайте, и особенно амбарных книг! Найдите кого поглупее!

И в трубке раздались гудки.

Сэмюел несколько секунд стоял с телефонной трубкой в руке, не понимая, что делать дальше. Лучше всего было бы взять и навестить Макса прямо сейчас. Отец наверняка звонил ему для того, чтобы занести ключи и попросить поливать цветы или что-нибудь еще в этом духе... Но вдруг он заодно рассказал ему, куда отправляется? Хотя бы направление, хоть какое-нибудь название.,. Правда, общаться с глухим стариком было не так-то просто, но всё равно ничего лучшего в голову Сэму не приходило.

Он схватил сумку и направился к выходу, но вдруг помедлил, проходя мимо двери в подвал. Дедушка заверял, что подвал тоже проверил... Сэм не знал, надо туда зайти или не надо. Ну ладно, это ведь всего одна минута. Он зажег свет и спустился по двум пролетам лестницы, которые вели на книжный склад. Там у Аллана стояли металлические стеллажи с книгами и были сложены пустые картонные коробки. Еще здесь хранился материал для починки переплетов, а на дальней стене висел большой гобелен — возможно, для того, чтобы оберегать книги от сырости и холода. «Наверняка», — подумал Сэм, который раньше бывал в подвале всего раза три или четыре, в основном — сразу после переезда, а вообще тут обитал отец, это были его владения. Так или иначе, сегодня тут оказалось пусто.

Сэм шагнул обратно к лестнице и дошел уже до середины, но вдруг передумал. Что-то было не так. Склад выглядел немного иначе. По крайней мере, не совсем так, как запомнил Сэм. Он как будто бы... как будто бы как-то сжался, да. Мысль, конечно, глупейшая. Но единственный предмет, в котором Сэм был силен в школе, — это рисование, он всегда хорошо запоминал пропорции и размеры. Сэм зашагал к дальней стене, считая шаги: один, два, три, четыре, пять. Так и есть, не сходится. Должно было получиться шагов семь или восемь, то есть куда-то делись целых два метра. И это могло означать лишь то, что...

Сэм подошел к гобелену — копии средневековой вышивки, с единорогом и прекрасной дамой. Толкнул ковер рукой — но нет, ладонь уперлась во что-то твердое, за гобеленом всё-таки была стена. Наверное, Сэму померещилось, что раньше комната имела большую ширину. Он постучал по ковру костяшками пальцев — звук получился на удивление пустой. Отец что же, отгородил часть помещения стеной? И прикрыл ее ковром, чтобы не бросалась в глаза? Но что он мог там прятать? Еще один склад? Еще более древние и ценные издания?

Сэм приподнял тяжелую ткань и поднырнул под гобелен. Там оказалась простая гипсовая перегородка — такие легко собрать и поставить самому, без помощи строителей. Он стал ощупывать поверхность и наконец, продвинувшись метра на два вправо, почувствовал под пальцами дверные петли: дверь! С бешено колотящимся сердцем он толкнул ее.

— Папа?

В новой комнате тоже было пусто... Она освещалась маленьким ночником и была обставлена совсем по-спартански: раскладушка, табуретка — вот и всё. С одной стороны, Сэм был рад, что не обнаружил здесь отца — распростертого на полу и неподвижного. Или даже чего похуже... Но с другой стороны, в голове у него разом вспыхнула тысяча новых вопросов. Он подошел к раскладушке и увидел рядом на полу толстую книгу. Поднес ее к свету: ни названия, ни автора, просто красная обложка, толстая и потрескавшаяся от времени. Сэм открыл наугад первую попавшуюся страницу. Книга была явно историческая: «Преступления и наказания в эпоху правления Влада Цепеша». Он пробежал глазами разворот, посвященный разным видам пыток, применяемым неким Владом Цепешем в XV веке где-то в Валахии (ну и название!). Издание старинное, но не слишком, судя по шрифту и способу печати, книге лет сто, не больше. Отец Сэма обожал историю, но ведь не настолько, чтобы запираться в этой тесной конуре и читать о подвигах кровожадного валахийца!

Сэм схватил фонарик, висящий на крючке, и стал внимательно осматривать темные углы комнаты. Однако больше в ней ничего не было, если не считать серой тени в углу — здоровенного булыжника высотой сантиметров пятьдесят, закругляющегося кверху. Сэм подошел поближе, чтобы как следует его рассмотреть. Это было что-то вроде тотемного камня или какой-нибудь еще языческой штуки, такие встречаются в фильмах ужасов и сулят неминуемое проклятие каждому, кто их обнаружит. На одной из поверхностей камня был рисунок: в верхней части неизвестный художник высек нечто вроде солнца с кружочком посередине и лучами, которые представляли собой, в общем-то, просто трещины в камне — всего шесть штук. В нижней части имелось углубление размером примерно с ладонь. Эта штуковина напоминала доисторический автомат, торгующий орешками, только без орешков. Иными словами, вещь была совершенно бессмысленная. Если только она не означала, что отец внезапно вступил в какую-нибудь секту!

Пока Сэм с разных сторон освещал камень, его взгляд упал на металлический кружок, лежащий на полу в нескольких сантиметрах от булыжника. Он поднял его и повертел в руках: это оказалась грязная монета с отверстием посередине, с изображением переплетенных линий и символов, напоминающих арабскую вязь. Но вот из какой именно страны была монетка, непонятно... В любом случае, с виду не слишком древняя и вряд ли ценная. Может, этот каменный тотем на самом деле был всего-навсего какой-нибудь традиционной игрушкой из далеких стран? Бросаешь монетку, и она должна попасть либо в углубление (за это дают меньше очков), либо в один из лучей солнца (больше очков). Захватывающе, ничего не скажешь!

Сэм попытался затолкать монетку в одну из бороздок, но ничего не вышло — она каждый раз вываливалась из трещины и падала на пол. Если тут куда и можно сунуть монетку, так это... Не слишком веря в успех, он поместил ее в середину солнца — и она вдруг ловко туда легла, как будто примагнитилась.

«Ну что ж, — подумал Сэм. — Уже кое-что...»

И тут в комнате раздался странный гул. Сэмюел приложил ухо к камню: тот как будто вибрировал; и из глубины доносились ритмичные толчки. А еще ему вдруг показалось, что камень уже не такой холодный. Воображение разыгралось, это ясно. Хотя... Да, от камня действительно что-то исходило. Тепло... Тепло и что-то еще, он будто притягивал к себе. Сэму показалось, что даже пол вокруг камня дрожал, и, наверное, достаточно было коснуться теплой поверхности рукой, чтобы убедиться в реальности этой странной вибрации. Он протянул к камню ладонь...

Последнее, что Сэм успел почувствовать, это сильнейший ожог, который взметнулся вверх по руке и раскалил всё его тело.

3      АЙОНА

Сэм упал на колени, внутренности горели, тело сотрясали спазмы. Его мучительно долго рвало, и он, опираясь на руки, с изумлением смотрел на траву под своими пальцами. Трава... Трава?

Когда он смог наконец поднять голову, стало совершенно ясно: он больше не на складе. Он... нигде. Каменистый берег с тонкими полосками песка, а дальше — бескрайнее море. Сам он находился на склоне холма, среди камней, густо поросших травой. Что произошло? ГДЕ ЕГО ОДЕЖДА? Джинсы, футболка? На нем была теперь только какая-то ночная рубашка из грубой ткани, промокшая от пота и такая широкая и длинная, что закрывала и руки, и ноги целиком. И, между прочим, страшно кололась. А где ожоги? Он до сих пор чувствовал огонь, охвативший его в тот момент, когда он коснулся рукой камня. Сэм тогда стал прямо человеком-факелом! И тем не менее на коже не было никаких следов, к тому же она стала розовой, как у младенца. Как будто ему всё это приснилось.

Всё еще дрожа и пошатываясь, он выпрямил спину. Камень... Наверняка это всё из-за камня. Злополучный булыжник стоял здесь же, метрах в двух или трех от Сэма. Только немного изменился, стал как будто повыше и почернее. Но изображения остались прежними: солнце с лучами-расщелинами и темное углубление в нижней части. Сэм вдруг исполнился надежды: надо просто приложить, монетку в центр рисунка, и всё станет как было. Ну конечно, это всего лишь страшный сон, и в этом сне ему нужно приложить монетку к секретному месту камня... Он пошарил в траве вокруг себя и яростно поскреб землю: монетка пропала бесследно. Стал искать дальше: приподнимал валуны, забирался пальцами под камни — всё напрасно. Попробовал прикладывать вместо монеты камешки, но ни один не подходил по форме и размеру. Сэм выругался, проклиная дурацкий тотем, и в конце концов разрыдался. Так это никакой не сон... Никакой не сон!