Пристрастное наблюдение (СИ) - Фенникс Николь. Страница 9

Я осталась одна в опустевшей аудитории. Села за парту и обхватила голову руками. Во рту чувствовала горький привкус поражения. Вот так первый день! Ну, зачем я вообще что-то делаю, жду чего-то?! Я только все время ошибаюсь и все порчу. Боже, да я просто — идиотка!

Я так разозлилась, что мне захотелось разодрать этот несчастный пакет на миллион частиц. В этих самобичеваниях и прошла большая перемена.

Ладно, никто не обещал, что будет легко. Я резко поднялась. Выкинула разорванные розовые лоскуты в мусорку. Мной овладела какая-то остервенелая решимость. Конечно, я могу уйти прямо сейчас, но если сбегу, то точно не найду силы, чтоб вернуться на следующий день.

Нет, я буду пробовать снова, снова и снова. Сгребла в охапку учебники и, как на казнь, пошла на другое занятие. На следующее пару по культуре речи Игорь не явился. Я опять выбрала последнюю парту и сидела, не поднимая головы от тетради. Перешептывания однокурсников, вроде бы, закончилось. Я старалась вести себя очень тихо и не отсвечивать, а в глубине души мечтала о том, чтобы стереть у студентов память.

Однако в конце следующего перерыва парень, как чёрт из табакерки, возник рядом с моим местом. Я скорее почувствовала его присутствие и подняла голову.

Игорь неторопливо приблизился и положил на стол передо мной бежевый рюкзак в тонкую коричневую косую клетку. На кожаном ярлычке была написана марка «Gucci». Я растеряно и с невероятным восторгом переводила взгляд то на него, то на рюкзак. Довольный произведённым эффектом Игорь обошёл парту и развалился рядом со мной.

— Это для меня? Игорь, ты — просто волшебник! Но, это наверняка, очень недешево! Давай я верну тебе деньги! — уже потянулась за кошельком с картой, которую так вовремя оставил мне Пантелеев.

— Не вздумай! Ты меня обидишь.

Я вертела в руках чудесный подарок, пока не обнаружила бирку. На ней была напечатана цифра: 120 000=. Я побледнела. Сто двадцать тысяч рублей!!! Таких цен просто нет. Это не может стоить так дорого!

— Ты с ума сошёл?! Я ни за что его не приму! — я хотела отпихнуть рюкзак, но парень мягко остановил меня.

— Не делай проблему на пустом месте, — он закатил глаза.

— Но ты же можешь его сдать назад?

— У меня есть идея получше. Помнишь, я рассказывал, что работаю над запуском своего интернет-издания? Мне нужна будет помощь и только что я нашёл первого сотрудника. Считай, что я тебя нанимаю, а это аванс.

— Но зачем я тебе? Я же ничего не умею. Что я буду делать? — я удивленно уставилась на Алтабаева.

— Будем учиться вместе. В основном я заинтересован в сборе информации. Нам нужны факты, а обрабатывать дело десятое. Тем более симпатичной девушке открываются такие двери, которые даже со связями мне не светят.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Ну, сама подумай, кто будет со мной откровенничать? То ли дело красивая молодая журналистка. Ты такая милая, с тобой хочется быть искренним, удивлять. Кроме того, мне нужно будет сопровождение на разные презентационные мероприятия, — он так хитро улыбался, что я рассмеялась.

— Да, конечно! Я бы и без такого безумного жеста была бы согласна! Сама думала искать работу. Ты не пожалеешь, что предложил. Я буду очень стараться! Все, что угодно, хоть на край света… только, что б учеба не страдала, пожалуйста!

— Не переживай, страдать точно никто не будет! — моя горячность сильно развеселила его.

После лекций в отличном настроении я шагала на парковку. Мы договорились, что Игорь отвезёт меня домой. Сам он должен был ещё зайти в деканат. Сказал, что на минуточку, а после догонит.

Какой же все-таки сумасшедший день! Как на американских горках прокатилась. Я шла и улыбалась, сжимая в руках рюкзак. Не могла перестать его трогать. Как же приятно обладать хорошими вещами. Я двигалась медленно, хотела ощутить каждую секунду этого нового чувства. Я буду очень хорошим сотрудником! Приложу все свои силы!

Я даже не заметила, как из темной машины вылез парень и, схватив меня за руку, начал заталкивать в автомобиль. Олег!

— Прокатимся? — сквозь зубы бросил мне, усаживаясь рядом и заблокировав двери иномарки.

Однако заводить мотор не торопился.

— Думаешь, я не понял, зачем ты приехала в Москву? — он брезгливо поморщился.

— Зачем же?

— Хочешь заработать здесь на что-то большее, чем айфон? — Олег кивнул на рюкзак.

— Хочу, — я с вызовом посмотрела в его глаза.

— Рад, что ты престала выделываться, — парень вдруг улыбнулся мне очень открытой по-мальчишески задорной улыбкой.

Выхватил из моих рук рюкзак и бросил на заднее сидение. И с напускной серьезностью начал поправлять сбившийся на моей шее шарф. Я раздраженно повела плечами.

— Не дергайся. Я тоже могу быть щедрым.

— Мне не надо твоих денег.

— А чьи надо? — он, кажется, опять начал беситься, — Этот дрочила тебе понравился? Да ему даже за деньги его папаши никто не дает! А я сам зарабатываю. Вот назови, чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты отстал от меня. Мне ничего от тебя не надо. У меня только одно желание, чтобы ты никогда не трогал меня.

— Ты передумаешь, — Олег вжал педаль в пол и автомобиль, рыкнув, рванул со стоянки.

— Меня Игорь будет искать! Я с ним договорилась домой ехать.

Олег ничего больше не сказал, только крутанул музыку на полную громкость. Он высадил меня около дома, а сам уехал.

Я быстро пообедала и принялась за уроки. Мне совсем не хотелось откладывать все на последний момент.

Олег скорее всего ночевать опять не явится. Ну, мне так и лучше даже. Видно, парень часто пользовался отсутствием Пантелеева-старшего и пренебрегал отцовской заботой, предпочитая свободную жизнь. Домработница Наташа что-то терла на кухне и собиралась уходить. Горничная из-за небольшого количества домочадцев вообще заканчивала к обеду. Огромный дом замирал. Особняк с темными окнами со стороны улицы похожий на череп с пустыми глазницами, казалось, скрывал страшные тайны прожитой жизни. И только окна холла на первом этаже светились мягким чуть подрагивающим светом ламп и отражением их отблесков в зеркалах, глянцевых вазах и до блеска начищенных мебельных поверхностях.

Достала альбом и до семи увлеченно рисовала, слушая, как окном воет беспокойный ветер, выдыхает в лица прохожих осеннюю сырость, безжалостно заигрывает с одинокими тусклыми листочками. Когда я уже заканчивала, мне вдруг показалось, что о стекло что-то ударилось, и в окне мелькнула тень. Я не была полностью уверена, так как сосредоточилась на работе. Нахмурилась, потому что это было странно. Деревья шли по периметру участка на значительном расстоянии от строения. Что же это было? Спальня располагалась на втором этаже. Я перегнулась через подоконник, но никакой стремянки или лестницы внизу не обнаружила. Дорожки, освещенные фонарями, тоже обезлюдили. Да, и не смог бы никто попасть на охраняемую территорию. Может, веточку оторвало ветром? Сердце постепенно успокаивалось. Осталось только какое-то неприятное скребущее чувство, неясное беспокойство.

Рисунок был закончен — получилось огромное здание университета, каким оно видится со стороны парковки, асфальт с лужами и плавающими листьями, а в воде — мое отражение. Положила сушиться акварель и прислушалась еще раз. Ни звука больше. Дом опустел. Этим точно необходимо было воспользоваться.

Нужно сказать, что всплывшие при подслушанном разговоре в кабинете важные бумаги и информация, которая в них заключалась, так и не ушли из мыслей. Меня мучило осознание того, что разгадка может быть очень близко. Стоило лишь протянуть руку. Самое лучшее было бы спокойно съесть оставленный для меня ужин и лечь спать пораньше, но так захотелось хоть одним глазком посмотреть на документы, про которые говорили Маркович и Пантелеев тем злополучным вечером.

Этот зуд сводил меня с ума. «Это мой шанс. Я только посмотрю, ведь дело напрямую меня касается. Это не преступление», — убеждала сама себя, направляясь к кабинету. Если бы я знала, что из этого выйдет, то никогда не полезла бы в этот проклятый кабинет.