Долгая прогулка - Кинг Стивен. Страница 3

Они вышли из тени на солнце, теплое весеннее солнце. Это успокоило Гэррети, и он сунул руки в карманы и пристроился к Макфрису. Десятки начали рассыпаться — каждый подбирал собственный ритм и скорость. Мимо протащился вездеход, поднимая пыль. Тарелки радаров деловито вращались, фиксируя скорость каждого участка на компьютере. Низший предел допустимой скорости был что-то около четырех миль в час.

— Предупреждение! — Предупреждение 88-му! Гэррети оглянулся. 88-м был Стеббинс. Конечно, он был уверен, что Стеббинсу выпишут пропуск прямо здесь, у старта.

— Чудесно, — голос Олсона.

— Что? — Гэррети пришлось совершить усилие, чтобы пошевелить языком. — Он получил предупреждение, когда еще не устал и может подумать о том, как себя вести. И он может легко избавиться от этого — пройди час без предупреждения, и с тебя снимут предыдущее. Ты знаешь.

— Знаю, — сказал Гэррети. Это было в правилах. Ты получаешь три предупреждения, а на четвертый раз, когда твоя скорость упадет ниже четырех миль в час, тебя… Ну, ты сходишь с дистанции. Но если ты после трех предупреждений проходишь три часа, то можешь считать себя заново родившимся.

— И он знает, — сказал Олсон. — Так что ровно в 10.20 он будет оправдан.

Гэррети чувствовал себя прекрасно. Пограничный столб исчез из виду, когда они перевалили холм и начали спуск в длинную, поросшую соснами долину. Там и тут виднелись аккуратные поля со свежевскопанной землей.

— Картошка, что ли? — спросил Макфрис.

— Лучшая в мире, — автоматически ответил Гэррети.

— Ты из Мэна? — поинтересовался Бейкер.

— Да, только с побережья.

Он посмотрел вперед. Несколько участников оторвались от остальных, делая около шести миль в час. На двоих были одинаковые кожаные куртки с чем-то вроде орла на спине. Гэррети захотелось догнать их, но он твердо по мнил: спешить не надо. «Сохраняй энергию по мере возможности» — пункт 13.

— И дорога проходит рядом с твоим городом? — спросил Макфрис.

— В семи милях. Я думаю, моя мать и подружка выйдут меня встретить, — он прервался и добавил, — если, конечно, я еще буду идти.

— Ну, к побережью где-то двадцать пять из нас уже сойдут, — бросил Олсон со своим обычным видом знатока.

Наступило молчание. Все знали, что в этом Олсон прав. Еще двое участников получили предупреждение, и чтобы там ни говорил Олсон, сердце Гэррети каждый раз екало. Он оглянулся на Стеббинса — тот по-прежнему плелся позади, доедая очередной сэндвич с яйцом. Это был уже третий сэндвич, извлеченный им из кармана зеленого свитера. Гэррети подумал о том, кто их дал ему — должно быть, мать, — и вспомнил о печенье, которое дала ему его мать, настойчиво, словно пытаясь отпугнуть от него злых духов. — Почему они не пускают людей посмотреть на старт? — спросил Гэррети. — Чтобы не отвлекать внимания участников, — сказал чей-то голос.

Гэррети повернул голову. Это был невысокого роста темноволосый парень с номером пять на куртке. Гэррети не помнил его фамилии.

— Внимание?

— Ну да. Майор говорил, что для участников Длинного пути очень важно сконцентрироваться с самого начала, — он почесал свой острый нос большим пальцем. На носу багровел солидных размеров прыщ. — И я с ним согласен. Люди, телевидение — все это очень отвлекает. А нам нужно сосредоточиться, — он посмотрел на Гэррети маленькими карими глазками и повторил. — Сосредоточиться!

— Все, на чем я сосредоточен — это поднимать и опускать ноги, — заметил Олсон. Номер пять поморщился.

— Так не пойдет. Нужно сосредоточиться на себе, на своем плане.

Кстати, я Гэри Баркович из Вашингтона, округ Колумбия.

— А я — Джон Картер из Барсума, Марс, — сказал Олсон.

Баркович недовольно скривился и отстал.

— Да, в любых часах сидит своя кукушка, — заметил Олсон, но Гэррети этот Баркович показался не таким уж глупым — во всяком случае, пока один из солдат не крикнул пять минут спустя: "Предупреждение! Предупреждение пятому!”

— Мне попал камень в ботинок! — крикнул в ответ Баркович.

Солдат не ответил. Он спрыгнул с вездехода и остановился на обочине напротив Барковича, глядя на такой же стальной хронометр, как у Майора.

Баркович совсем остановился, сдернул с ноги ботинок и потряс его. Его смуглое лицо блестело от пота, и он не обратил внимания, когда солдат сделал ему второе предупреждение. Он заботливо подтягивал носок.

— Ого, — сказал Олсон. Они все разом обернулись и шли теперь задом наперед, следя за развитием событий.

Стеббинс прошел мимо Барковича, не взглянув на него. Теперь Баркович остался один посреди дороги. Он уже надевал ботинок.

— Третье предупреждение пятому! Последнее предупреждение.

Что-то зашевелилось в желудке Гэррети, как комок липкой слизи. Он не хотел смотреть и знал, что ходьба задом наперед не способствует сбережению энергии, но не мог ничего поделать. Он физически ощущал, как последние секунды Барковича падают куда-то в пустоту.

— О Господи, — сказал Олсон. — Сейчас этот болван получит свой отпуск.

Но тут Баркович пошел. Он задержался на секунду, чтобы отряхнуть грязь с коленей, и скоро догнал впереди идущих. Обогнав Стеббинса, который по-прежнему не глядел на него, он приблизился к Олсону. Он ухмыльнулся, карие глаза блестели.

— Видел? Я сумел отдохнуть. Это входит в мой план.

— Можешь так думать, — ответил Олсон чуть громче, чем обычно. — Я вижу только то, что ты получил три предупреждения. За паршивую минуту тебе придется идти три гребаных часа. И зачем тебе отдых? Мы же только начали.

Баркович сверкнул глазами.

— Еще посмотрим, кто раньше получит пропуск, ты или я, — огрызнулся он. — Это тоже мой план.

— Твой план что-то очень похож на то, что выходит из моей задницы, — заметил Олсон, и Бейкер прыснул. Баркович фыркнул и ушел вперед.

— Смотри не споткнись, парень, — бросил ему вслед Олсон. — Больше они не станут с тобой разговаривать.

Баркович шел, не оглядываясь.

В 9.13 по часам Гэррети (он так и не перевел их на минуту назад) сзади появился джип Майора. Подъехав к ним, Майор высунулся из машины и поднес ко рту громкоговоритель.

— Рад сообщить ребята, что вы одолели первую милю пути. Напоминаю, что самой длинной дистанцией, которую участники когда-либо одолели в полном составе, было семь и три четверти мили. Надеюсь, что вы улучшите этот результат.

Джип уехал вперед. Олсон смотрел ему вслед неподвижным, испуганным взглядом. «Даже до восьми миль не дотянули», — подумал Гэррети. Он думал раньше, что никто, даже Стеббинс, не получит пропуск по крайней мере до конца дня. Тот же Баркович — ему ведь нужно было всего лишь идти три часа, не снижая скорости.

— Рэй! — это был Арт Бейкер. Он снял куртку и перекинул ее через руку.

— А почему ты решил участвовать в Длинном пути?

Гэррети достал фляжку и отхлебнул глоток воды. Она была холодная и вкусная. На губах остались капли, и он слизнул их.

— Сам не знаю, — честно признался он.

— Я тоже, — Бейкер на миг задумался. — Может, тебя обижали в школе или еще где-нибудь?

— Нет.

— Меня тоже. Но сейчас это, наверное, не имеет значения.

— Наверное, — согласился Гэррети.

Разговор заглох сам собой. Они миновали деревеньку с магазином и бензоколонкой. У бензоколонки сидели на садовых стульях два старика и глядели на них стариковскими ящеричьими глазами. Молодая женщина на ступеньках магазина подняла своего маленького сына, чтобы он мог видеть их.

Рядом стояли двое ребят постарше, кто-то заговорил о том, с какой скоростью они идут. Один утверждал, что семь миль в час, другой — что десять. Кто-то авторитетно заметил, что парень впереди получил уже три порции.

Гэррети подумал, что будь это правдой, он бы уже не был впереди.

Олсон доел плитку шоколада, начатую на старте, и запил ее водой.

Другие тоже ели, но Гэррети решил подождать, пока не проголодается по-настоящему. Он слышал, что эти концентраты хорошо утоляют голод, когда-то их ели космонавты.