Безмолвный пациент - Михаэлидес Алекс. Страница 10

– И что произошло? – не удержался я.

– Ничего.

– Ничего? То есть вы остались с женой?

– Нет. – Юрий отрицательно покачал головой. – Наш брак окончательно распался. Но лишь влюбившись в другую женщину, я на самом деле увидел правду о себе и своей жене. Иногда человек долго прячет голову в песок – тут нужно время и мужество.

– Вот оно что… Вы считаете, что Алисия не готова признать правду о своем браке? Возможно, так и есть, – задумчиво произнес я.

– А невеста у меня все-таки появилась, – улыбнулся Юрий. – Она из Венгрии. Работает в спа-салоне, прекрасно владеет английским. Мы отлично подходим друг другу, и нам вместе не скучно.

Я кивнул и, снова бросив взгляд на часы, решительно взял пальто.

– Ну мне пора. Супруга уже наверняка заждалась.

– Без проблем. Кстати, как зовут вашу жену?

По какой-то неизвестной причине я не хотел говорить ему ее имя. Не хотел, чтобы Юрий знал о ней что-либо.

– Кэтрин, – нехотя сказал я, понимая, что веду себя глупо. – Я зову ее Кэти.

– Вот что я скажу вам, Тео. Идите к жене. Идите к Кэти. Она любит вас. И выбросьте Алисию из головы. – Юрий загадочно улыбнулся.

10

Мы с Кэти встречались в кафе Национального театра на южном берегу Темзы. Труппа театра часто собиралась там после репетиций. Кэти сидела в глубине зала с парой коллег-актрис и что-то рассказывала, а те внимательно слушали. Они глядели на меня, когда я приблизился к их столику.

– У тебя, наверное, уши горят, да? – засмеялась Кэти, целуя меня.

– Должны гореть?

– Я рассказывала девочкам о тебе.

– Серьезно? Мне уйти?

– Ты все шутишь! Садись, ты как раз вовремя. Я только что добралась до момента, когда мы познакомились.

Я уселся, и Кэти продолжила свой рассказ. Она обожала эту историю. Время от времени поглядывала на меня, улыбаясь и как бы вовлекая в процесс, однако это было чистой формальностью. Это была ее история, не моя.

– Сижу я за барной стойкой, и, о чудо, появляется ОН! Я уже окончательно поставила на личной жизни крест и вдруг вижу: в бар заходит мужчина моей мечты! Лучше поздно, чем никогда! Вы же помните, я думала, что к двадцати пяти выйду замуж, а к тридцати обзаведусь двумя детьми, маленькой собакой и огромным ипотечным кредитом. И вот мне тридцать три, и весь мой план полетел к черту! – с озорной улыбкой протараторила Кэти и хитро подмигнула подругам. – Я тогда встречалась с австралийцем по имени Дэниел. Но свадьба и дети в его план не вписывались, и я понимала, что только теряю время. Мы с Дэниелом решили сходить вечером в бар, и тут на сцене появляется Мистер Мечта… – Кэти повернулась ко мне и договорила: – с девушкой!!!

Дальше следовало вести рассказ очень деликатно, чтобы не потерять симпатию аудитории. Дело в том, что на момент нашей судьбоносной встречи мы с Кэти были несвободны. Двойная неверность – не самое красивое начало отношений. Фактически нас представили друг другу экс-партнеры. Они знали друг друга. Сейчас я уже не припомню деталей: кажется, Марианна пару раз встречалась с соседом Дэниела по квартире. Я не запомнил, как нас представляли, зато момент, когда я впервые увидел Кэти, прочно врезался в мою память. Меня словно током ударило: длинные темные волосы, пронзительный взгляд зеленых глаз, и эти губы… Фантастически красивая, утонченная девушка. Ангел!

Кэти выдержала паузу и с улыбкой взяла меня за руку.

– Помнишь, Тео, как мы заговорили друг с другом? Ты сказал, что учишься на психиатра. А я ответила, что мне как раз нужно вправить мозги, а значит, мы просто созданы друг для друга.

Подруги отреагировали громким хохотом. Кэти тоже засмеялась.

– Дорогой, ведь это была любовь с первого взгляда, правда? – спросила она, с искренним чувством глядя мне в глаза.

Настал мой выход на сцену.

– Ну конечно, милая. Настоящая любовь, – произнес я и поцеловал Кэти в щечку.

Подруги смотрели на нас с умилением. Причем я не играл на публику. Кэти очень верно выразилась. Я действительно пал жертвой любви с первого взгляда. Жертвой страсти – уж точно. В тот вечер я пришел с Марианной, но не мог отвести глаз от Кэти, исподтишка посматривая на зеленоглазую красавицу. Они с Дэниелом о чем-то горячо спорили. И вдруг я прочел по губам Кэти: «Да пошел ты!» – и понял, что они ссорятся. Дело пахло керосином. Дэниел поднялся из-за стола и вышел из бара.

– Ты сегодня и рта не раскрыл, – заметила Марианна. – Что-то случилось?

– Нет. Всё в порядке.

– Пойдем домой. Я устала.

– Погоди, – возразил я, едва слушая. – Лучше выпьем еще.

– Но я хочу домой.

– Если хочешь, иди.

Марианна кинула на меня обиженный взгляд, схватила куртку и удалилась. Я знал, что потом неизбежно разразится скандал, но в тот момент мне было все равно. Я пересел поближе к Кэти.

– Дэниел вернется? – спросил я.

– Нет, – Кэти покачала головой. – А Марианна?

– Тоже нет. Выпьем еще по одной?

– Да, спасибо.

Мы застряли у барной стойки. Помню, я рассказывал про свои занятия по психотерапии, а Кэти говорила про учебу в театральном училище. Учеба оказалась недолгой: в конце первого же курса Кэти заметил агент и предложил работу. С тех пор она выступала на сцене. И я поймал себя на мысли, что Кэти, должно быть, очень талантливая актриса.

– Учеба не для меня, – призналась она. – Я рвалась в бой!

– В смысле, на сцену?

– Нет. В настоящую жизнь! – Кэти склонила голову набок и лукаво поглядела на меня своими изумрудными глазами. – Как у тебя хватает терпения учиться, Тео?

– Может, я просто не хочу начинать «жить». Может, я трус.

– Трус ушел бы домой вслед за подружкой, – с озорным смехом заключила Кэти.

Мне дико хотелось сгрести ее в охапку и поцеловать. Я никогда раньше не испытывал такого сильного, переполняющего физического желания. Я мог думать только об одном: как притяну Кэти к себе, прижмусь к губам, почувствую жар ее тела…

– Прости, – спохватилась Кэти. – Сорвалось с языка. Вечно болтаю первое, что придет в голову. Я предупреждала, что немного «ку-ку».

Кэти еще не раз повторяла про себя, что она «того», «не в себе», «чокнутая», но я ей не верил. Она смеялась слишком свободно и часто и никак не могла пострадать от той жуткой черноты, которую когда-то пережил я. В Кэти чувствовалась непосредственность, легкость – она любила жизнь и искренне радовалась каждому дню. Что бы ни говорила Кэти, я твердо знал: она – самый душевно здоровый человек из всех моих знакомых. Более того, рядом с Кэти и я чувствовал себя адекватнее.

Кэти была американка. Она родилась и выросла в Верхнем Вест-Сайде [10] на Манхэттене. Ее мать, англичанка, оформила дочери двойное гражданство. Однако Кэти совсем не походила на жительниц Англии. И дело даже не в том, как она говорила, а в мировосприятии, в ее системе ценностей и установок. Кипящая энергия, оптимизм, уверенность в себе – я видел такого человека впервые.

Мы вышли из бара, я поймал такси и назвал водителю адрес своей квартиры. Недолгая поездка прошла в тишине. Когда мы очутились у двери квартиры, Кэти нежно прижала свои губы к моим. Я не мог больше сдерживаться и рывком притянул ее к себе. Не переставая целоваться с Кэти, кое-как открыл ключом дверь. Едва мы зашли в прихожую, как тут же начали срывать друг с друга одежду, спотыкаясь, добрались до спальни и рухнули на кровать.

Та ночь стала самой чувственной, самой невероятной в моей жизни. Я изучал тело Кэти часами. Мы занимались любовью всю ночь, до рассвета. Помню везде белый цвет: яркие лучи раннего солнца, прорывающиеся сквозь щели в шторах, белые стены, белые простыни, белки глаз Кэти, ее кожа, улыбка. Я и не подозревал, что кожа может быть такой белой, почти прозрачной, с нежным оттенком слоновой кости и голубоватыми линиями вен, заметными прямо под тонкой кожей, струящимися, словно цветные вкрапления в мраморе. Как будто статуя великолепной греческой богини ожила у меня в руках.