Канарейка для миллионера (СИ) - Старкова Рина. Страница 33

И что ему нужно? Стоит тут, смотрит на меня щенячьими глазами, вроде что-то сказать хочет, но не говорит.

— Вероника, — с нежностью. — А ты очень сильно спать хочешь?

Я невольно хмурюсь, заподозрив неладное.

— Ну что ты как грозовая туча, — Волков посмеивается, подходя ближе.

Теперь нас разделяет только большая кровать, он стоит напротив и смотрит мне в глаза. Кажется, я начинаю догадываться, на что он намекает.

— У меня болит голова! — резко выговариваю, складывая руки под грудью.

— Отлично! — восклицает с какой-то необъяснимой радостью, но потом меняется в лице. — Я хотел предложить прогуляться, как раз и головная боль утихнет, свежий воздух ещё никому не вредил.

"Беременным нужно больше времени проводить на свежем воздухе" — моментально проносится мысль, и губы невольно дрожат в улыбке.

— Хорошо, мне только нужно переодеться.

— Тогда жду тебя внизу, — Степан Ефимович покидает спальню, и я приступаю к сборам. Странное, конечно, предложение. Неожиданное.

Большой чёрный внедорожник везёт нас куда-то по темной ночной трассе. Редкие фонари проносятся один за другим, я смотрю в окно и молчу. В сон клонит.

Степан Ефимович въезжает на территорию огромного развлекательного комплекса, и у меня душа замирает. Повсюду горят мелкие огоньки, переливаются гирлянды, вдали виднеется огромная украшенная ёлка. Перевожу взгляд на мужчину и смотрю с непониманием.

— Мы сегодня переночуем здесь, в гостинице, — поясняет Волков, наткнувшись на мой недовольный взгляд. — И, как я и обещал, мы прогуляемся, только не сейчас, а утром. Здесь питомник для оленей, завтра в девять их будут кормить. Ты когда-нибудь гладила оленя?

— А как же встреча с вашим отцом? — смотрю в глаза мужчины, и вижу, как в зрачках играет отражение блеска гирлянд.

Всё таки Волков младший очень красивый. До безумия. Даже в спортивной куртке и чёрной шапке с нелепым бумбоном, он способен влюбить в себя любую девушку этого мира. Неудивительно, что моё наивное сердечко давно сдалось в его плен.

— Отец приедет после обеда. Его друг прилетает только в одиннадцать, поэтому у нас с тобой есть время побыть вдвоём.

— Я не понимаю, — виновато опускаю взгляд. — Вы говорите, что любите бывшую жену, а потом идёте вместе со мной гладить оленей?

— Ты не любишь животных? — густые брови выгибаются дугой.

— Конечно люблю! Просто не понимаю, чего вы от меня хотите? По договору я не обязана вместе с вами гладить оленей.

— К чёрту договор, — хриплым шепотом бросает Степан Ефимович, а в следующий момент его губы яростно накрывают мои.

Притягивает меня к себе, обхватив рукой мой затылок. Опьяняющая близость моментально творит с моим рассудком до безобразия странные вещи, и я отвечаю на поцелуй. Бросаюсь в море искушения и соблазна с головой и тону в невероятном миксе боли и счастья.

Оторвавшись от моих губ, Волков прижимает меня к своей груди, и я касаюсь щекой прохладной поверхности его куртки. Лицо горит пожаром. Стыдно, что снова клюнула на его удочку, поддалась и не смогла остановиться, но так тепло и приятно от мысли, что он сам меня поцеловал.

"К чёрту договор" — эхом раздаётся внутри, и я вздрагиваю.

Ну и что он хотел этим сказать?

— Пойдём? — тихо шепчет мне на ушко. Я киваю.

На улице падает снег, и в свете фонарей снежинки кажутся сказочными. Пока Волков копошится в багажнике своей тачки, я прячу руки в карманы, стараясь согреться. Осматриваю красивое здание гостиницы, похожее на дворец. Окна украшены одноцветными желтыми огоньками, как и деревья вдоль аллеи. Морозный воздух щиплет нос, и я кутаюсь в шарф. Совсем рядом сувенирные лавки в виде небольших домиков, украшенные искусственными еловыми ветками и золотыми ёлочными шарами. Чуть дальше ледяная замёрзшая горка. Слышу звонкий детский смех и с нежностью смотрю на двух девочек в розовых курточках.

Всё таки я хочу дочку. Милую и сладкую малышку с розовыми пяточками и сладким запахом молока, которую я воспитаю сильной и уверенной в себе личностью. Пора бы начинать читать книжки по детской психологии и педагогике. Или сначала изучить курс о родах и грудном вскармливании.

Но для начала нужно убедиться, что малыш здоров и развивается правильно. Запись на приём к гинекологу у меня седьмого января, и чем ближе этот день, тем волнительней.

— Поужинаем в ресторане или закажем еду в номер? — Степан Ефимович появляется рядом со мной неожиданно, и тут же берёт меня за руку.

— Давайте в ресторане.

— Вероника, нам давно пора перейти на "ты", у нас скоро свадьба.

С радостью отмечаю, что Волков перестал везде вставлять слово "фиктивная".

— Я постараюсь, но не обещаю.

Называть Степана Ефимовича на "ты" — смешно. Как я его буду звать? Стёпа? Вот этого солидного мужчину с бешеной энергетикой и до умопомешательства властным взглядом можно называть Стёпкой? Ха-ха три раза!

За ужином в красивом ресторане я заказываю себе салат из овощей и фруктовый горячий чай, а Волков отбивную и овощи на пару.

— Ты когда-нибудь бывала заграницей? — непринуждённо спрашивает мужчина.

— Издеваешься? Какая мне заграница на зарплату официантки! — хихикаю в ответ.

— Ничего, всё впереди, — многозначительная улыбка заставляет моё сердце биться чаще. — Где бы ты хотела побывать?

На мгновение задумываюсь.

— Наверное, во Франции.

— Почему?

— Ну как же! Париж — город любви, — мечтательно протягиваю я. — Хочу увидеть Эйфелеву башню своими глазами, погулять по улицам Парижа, попробовать знаменитые французские круассаны.

— На медовый месяц полетим в Париж, — Волков растягивает рот в улыбке, а я выпадаю в осадок.

Беременным можно летать? А вдруг что-то случится такое, что мне нужно будет срочно попасть в больницу. Что я буду делать в чужой стране? Даже скорую не смогу вызвать!

— Вероника, ты в порядке? — замечаю пристальный взгляд на себе.

Наверное, я так сильно испугалась собственных мыслей, что побледнела.

— Ты что, боишься лететь на самолёте? — усмехается.

— Да, — киваю.

— Ничего страшного там нет. Я уверен, что ты кайфанёшь.

Тут как раз приносят еду, и миллионер отвлекается от диалога. Кладу в рот овощи, а у самой кусок в горло не лезет. Проблема на проблеме. Теперь нужно что-то придумать, чтобы отказаться от поездки во Францию таким образом, который не вызовет никаких лишних подозрений.

Слишком много всего происходит в последнее время.

После ужина мы идём в гостиницу. Пока Степан Ефимович оформляет номер, я рассматриваю себя в зеркальном коридоре холла. Время пройдёт быстро, не успею и глазом моргнуть, как беременный живот на лоб полезет. Да ещё и последние месяцы совпадут с летом, скрыть не удастся.

Это печалит.

Как и тот факт, что я не могу рассказать никому о своей большой радости. Особенно виновнику "торжества".

Смотрю на Волкова, ловлю на себе его взгляд… приветливый, лучистый, добрый. Только он умеет так смотреть.

В воспоминаниях всплывают фразы, которые Степан Ефимович сказал мне, когда принимал на работу…

"Послушай меня, Вероника. Я не знаю, откуда ты такая взялась, но рядом с тобой я впервые за долгое время почувствовал себя не кошельком, а настоящим мужчиной. Ты ничего не просила. Ничего не требовала. И это цепляет. Ты тронула какую-то важную часть моей души. Задела за живое. И я не знаю, что у нас с тобой будет дальше, но… Но я не хочу, чтобы моей женой притворялась актриса. Я хочу чего-то большего, настоящего."

Тогда я не предала его словам особого значения. Всё это казалось каким-то чудом и постановкой. Между нами была одна ночь, два букета цветов и нелепые переписки. И его фразочки я посчитала лицемерными и подлыми, высказанными только для того, чтобы заманить меня в эту игру в счастливый брак.

Волков всё ещё глядит на меня, пока девушка на ресепшне заполняет данные в компьютер. Он искренне улыбается и дурашливо подмигивает мне. Я отвожу взгляд.