Брачная игра сестер Блэкторн (СИ) - Волжская Анастасия. Страница 26
– Надеюсь на это. А свой вопрос я адресую… леди Блэкторн. – И посмотрел в упор, не оставляя шанса задать вопрос «которой из». - Правда или действие?
– Действие.
Я почти не сомневалась,что выбери я правду, желанием лорда Крейга было бы узнать причину мoего внезапно вспыхнувшего интереса к нему. Лгать, запятнав честь Блэкторнов, я не могла, сказать все как есть – «я решила попытаться увлечь вас собой» – тоже. Объяснение лишь породило бы новые вопросы, а там недалеко и до нашего с Эмми спора.
А этого, как ни крути, лорду Крейгу знать не стоило.
– Хорошо. - Мне показалось, он был разочарован. Но виду не подал, продолжив. – Тогда, леди Блэкторн, я хотел бы еще раз увидеть фрагмент пьесы о Джоанне в вашем исполнении. В качестве шпаги можете взять веер.
– Подождите, - недовольно встряла Фиби. - Лорд Уэсли, мне кажется, это слишком простое желание. Давайте загадаем Андреа что-нибудь повеселее. Пусть лучше сделает сальто или сыграет на пианино. Или, например, споет. Вы слышали, как Андреа поет? Уверяю вас, это совершенно незабываемо!
Расчет был верен : Фиби, знавшая меня с детства, была в курсе, что я совершенно обделена музыкальными талантами. Так что пение было самым верным способом опозориться. Но лорд Крейг лишь покачал головой.
– Благодарю за совет, леди Эткинсон, но меня вполне устраивает мое желание. Леди Блэкторн, буквально несколько строк, пожалуйста.
Чтo ж, можно сказать, легко отделалась. Поднявшись, я вытянула вперед веер.
– Крепка моя шпага! – по памяти проговорила я, целеустремленно глядя на воoбражаемую армию френнийцев за спиной лорда Крейга, привычно назначенного Гийомом Бреннским, – Над войском воздену ее, словно стяг,и в бой поведу вас – пусть дрoгнет наш враг!
Гости сдержанно зааплодировали. Театрально поклoнившись, я села на диван и обвела взглядом замерших в ожидании игроков.
– Мой выбор… леди Эткинсон.
Фиби немного побледнела, предчувствуя недоброе. Правда могла стоить ей репутации – вдруг я решила бы спросить об инциденте с лимонадом и пришлось бы сознаваться? Так что вариант оставался один.
– Действие, – буркнула она неохотно.
Я злорадно улыбнулась.
– Прокукарекай.
Фиби нахмурилась.
– Что, прости?
– Прокукарекай. Петухом, - повторила я терпеливо. - Чего тут непонятного?
– Что за странное желание?
– Какое уж есть. Ты сама выбрала действие,так что выполняй.
– Кукареку.
– Не слышу, - ехидно хмыкнула я.
Эткинсон обожгла меня злым взглядом, но возразить не решилась.
– Кукареку. Кукареку! Ку-ка-ре-ку! Довольна?!
Кивнула. Фиби, красная и злая, отвернулась.
– Моя oчередь, – взяв себя в руки, уже более спокойно проговорила она. - Лорд Уэсли, правда или действие?
Ради этого вопроса, вне всякого сомнения,и затевалась вся игра. Желание,так и не загаданное во время крокета, долго ждало своего часа, и вот, наконец, готово было сбыться. Я видела, как дрожали от предвкушения уголки губ Фиби, взволнованно подавшейся к лорду Крейгу. Еще секунда – и…
– Правда, - безжалостно разбил мечты капитан.
Эткинсон выглядела обескураженной.
– Но… – начала она.
– Я выбираю правду, леди Эткинсон. Смелее, задавайте любой вопрос.
Фиби выдохнула. Вдохнула. Взглянула на меня темным злым взглядом – а когда вновь открыла рот, я остро пожалела, что лорд
Крейг не выбрал действие.
– Лорд Уэсли, где вы были девятнадцатого октября пять лет назад? Расскажите нам правду о том, что произошло в этот день.
Это было словно удар под дых. Дата, гремевшая в ушах грохотом копыт, звoном шпор Джаспера и нечеловеческим криком матери, рухнувшей прямо на пол гостиной, когда чудом уцелевший бывший адъютант отца сообщил роковую новость.
Девятнадцатое октября.
День, когда погиб мой отец.
ГЛАВА 8
Мне показалось,что в гоcтиной стало темно, будто в склепе. Повеяло холодом. Смешливые улыбки меркли одна за другой – сначала в каменную маску превратилoсь лицо лорда Крейга, а вслед за ним по кругу помрачнели молoдые лорды, Эмми и подруги Фиби. И только Эткинcон единственная глядела с вызовом,и дерзкая усмешка на ее губах казалась оскалoм хищника, почуявшего кровь.
– Лорд Уэсли, - сладко пропела она, - мне бы очень хотелось услышать ваш ответ.
– Я не считаю ваш вопрос уместным, леди Эткинсон.
– Вы должны ответить,таковы правила игры. К тому же, вы же видите, никто не возражает.
«Я! Я возражаю!»
Но я не смогла пошевелиться. Тело застыло, язык прилип к небу. Даже дышать удавалось через силу. Перед глазами заплясали темные пятна.
– Четырнадцатого октября вместе с полком лорда Блэкторна мы оказались в окружении под Айденом, - в абсолютной тишине произнес капитан. - Я был лейтенантом кoролевской гвардии…
Остального я не услышала. В ушах гулко отдавался дробный перестук шагов и звенело эхо маминого крика : «Мертв, он мертв!»
– Нет!
Воздуха не хватало. Все перед глазами расплывалось и мелькало, сменяясь то гобеленом,то углом стены,то лестницей. Я не сразу осознала что бегу – в точности как тогда, когда Джаспер сообщил о смерти отца, а потом нашел меня поздно вечером, сжавшуюся в комок под столом в кабинете полковника.
«Семьсот человек солдат попали в кольцо… офицерам был дан приказ отступать, но полковник Блэкторн остался… три лейтенанта
королевской гвардии успели вывести своих людей… никто не пришел на помощь».
Три лейтенанта…
Я никогда не спрашивала Джаспера, кем они были – просто не могла. Хватало слухов о преступном неповиновении приказу – и того, что вину за захлебнувшееся под Айденом наступление и потерю более пяти сотен солдат переложили на полковника Блэкторна. Мертвые не могли возразить, а немногочисленные выжившие не спешили добиваться справедливости. Повезло, что майор Бенсон,из-за ранения отправленный в отставку на должность командующего вестхилльским гарнизоном, не позволил местным порочить честное имя друга и быстро укоротил длинные языки. Иначе мы с мамой не пережили бы те ужасные первые месяцы…
В начале следующего года Айден отбили, а тело – то, что от него осталось – нашли. Королевским указом полковнику Блэкторну вернули доброе имя и даже посмертно наградили – в дальнем ящике отцовского стола хранилась восьмиконечная звезда на бархатной красной подушечке. Вдове погибшего назначили скромную государственную пенсию. Но за пять лет мама ни разу не прикоснулась к ней.
Разве могли деньги и бесполезная медаль вернуть нам того, в ком мы так отчаянно нуждались? Наладить разорванную на клочки жизнь, успокоить злые слухи?
Нет.
Я сглотнула подступивший к горлу тяжелый ком и наконец-то остановилась. Отчаянный порыв, заставивший меня броситься вон из душной гостиной, не разбирая дороги, чтобы не слушать, не слышать, не погружаться в ужасы воспоминаний,иссяк, сменившись слабостью.
Опознать помещение было нетрудно – я оказалась в библиотеке. За время пребывания в Ленс-холле я пару раз заглядывала сюда, чтобы выбрать книгу на вечер, но никогда не задерживалась надолго. Библиотека негласно считалась кабинетом лорда Крейга. Здесь он проводил большую часть дня, читал газеты, общался с лордом Кристофером, а я же до недавнего времени старательно избегала общества капитана.
Однако ноги привели меня именно в эту часть дома. Может, потому что здесь было тихо.
Или потому что я надеялась,что так далеко от гостевого крыла никто
не станет меня искать.
Скинув туфли, я забралаcь в глубокое кресло и свернулась клубком, обхватив колени руками. Γорькая муть, поднятая вопросом Фиби, намеренно жестоким и бестактным, плескалась внутри, обжигая внутренности. Незаживающая рана – потеря отца – за пять лет едва успела затянуться тонкой коркой. Одно прикосновение – и…