Я не скажу тебе о сыне (СИ) - Иконникова Ольга. Страница 13
— Вам необходимо отдохнуть и выспаться, ваше величество, — герцог обратил внимание на мое состояние. — Может быть, пожелаете эту ночь провести в гостинице, отправившись в Сурель лишь поутру?
Но я покачала головой. Да, я была намерена остановиться в гостинице, но я не хотела, чтобы кто-то знал, где я буду находиться.
— Нет, я поеду прямо сейчас, — сказала я. — И, ваша светлость, перестаньте называть меня вашим величеством — этот титул мне более не принадлежит.
Герцог поклонился:
— Как вам будет угодно…, — он секунду помедлил и прибавил, — сударыня.
В дверь постучали, и через секунду лакей доложил о том, что аудиенции со мной просят маркиз и маркиза Жомини. Был уже поздний час, в который визиты были не приняты, и не приходилось сомневаться, что толкнуло супругов Жомини на нарушение светских приличий.
Его светлость бросил на меня выразительный взгляд — дескать, ну вот, я же говорил.
— Если позволите, я поговорю с ними сам, — и обернулся к лакею. — Проводите ее величество до кареты!
Я оставила герцога в своих апартаментах и отправилась вслед за слугой. При этом я не сразу сообразила, что идем мы в сторону парадного крыльца. Конечно, лакей посчитал вполне естественным, что карета ожидает меня именно там. Он еще не знал, что я уже не была королевой.
— Нет, — грустно улыбнулась я, — нам совсем в другую сторону.
И свернула на боковую лестницу. К счастью, на нашем пути почти никто не попадался, и мы довольно скоро достигли выхода из дворца.
— Благодарю вас. Вы можете идти.
— Но, ваше величество, я помогу вам сесть в карету.
Он был полон желания помочь, но я покачала головой:
— Я же сказала — ступайте!
Он не посмел возразить. Стражники торопливо распахнули ворота. Они не удивились, что я выходила из дворца одна — и я, и Этьен часто проделывали что-то подобное.
Я оказалась на улице. Было уже темно, и я поежилась от ночного холодного ветра. Огляделась. Никакой кареты поблизости не было. И в отличие от парадного крыльца, этот выход почти не был освещен, и только в нескольких десятках шагов отсюда горел факел рядом с обелиском, посвященным обретению источника.
Так, стоп! Но откуда здесь этот обелиск? Он находился совсем в другом месте!
Я охнула и привалилась спиной к холодной дворцовой стене. Я же пришла не к западному, а к восточному выходу!
14. Кругом враги
Я могла вернуться во дворец и пройти к западному выходу по его коридорам. Но сама мысль об этом была мне противна. Да, на улице было пасмурно и ветрено, но я предпочла пойти по булыжной мостовой, а не по паркетному полу.
Шла я медленно, стараясь не сбиться с пути — я не очень хорошо знала прилегавший ко дворцу квартал, и только сама махина дворца, в окнах которого горел свет, служила мне ориентиром. Судя по всему, недавно был дождь, и мои сапожки из тонкой кожи быстро промокли.
Я находилась в центре Лимы, но даже здесь на улицах было темно и грязно. В столь позднее время порядочные люди предпочитали сидеть по домам, и за всё время пути я не встретила ни одного экипажа, и только несколько хмурых прохожих торопливо прошмыгнули мимо меня, спеша укрыться в теплом доме или сытной таверне.
При мысли о еде и мягкой постели я особенно остро почувствовала холод. Всё-таки мне следовало вернуться во дворец, а не бродить по улице ночью. По внутренним коридорам я уже давно добралась бы до нужно места. Но думать об этом сейчас было уже поздно.
Западное крыло дворца выходило на торговый квартал, где часто шумели ярмарки и было много пришлого люда, отправившегося покорять столицу из самых разных провинций Линарии. Именно здесь можно было услышать чужую речь и отведать экзотические яства. Но здесь же было много нищих, которые днем просили подаяния, а по ночам спали прямо на грязных тротуарах.
Одного такого я и встретила совсем рядом с западными воротами. Он вынырнул откуда-то из подворотни, и когда я увидела его в свете одинокого фонаря — грязного, в оборванной одежде — то вздрогнула и вскрикнула.
— Не подадите на краюшку хлеба, мадемуазель?
К моему плащу изнутри обычно был привязан мешочек с серебряными и медными монетками, которые я раздавала нищим, гуляя по городу. Я нащупала его рукой, достала одну из монет и протянула мужчине. Его беззубый рот растянулся в довольной улыбке — кажется, ему досталась серебрушка.
— Благодарствую, мадемуазель. А теперь послушайте доброго совета — бегите отсюда, что есть сил. Страшные дела творятся в этом месте.
Я испуганно попятилась, не понимая, о чём он говорит.
— Да-да, — он понизил голос, и от этого тот стал звучать еще более зловеще. — Не смотрите, что рядом — королевский дворец. Это там, внутри — тепло и светло. А что творится здесь, за его стенами, никто не знает.
— О чём вы говорите, сударь? — я отступил от него еще на шаг.
Он понял мои страхи и почти обиделся:
— Вам не стоит бояться меня, мадемуазель. Здесь есть более опасные звери. Не далее, как час назад вон там, недалеко от дворцовых ворот, убили женщину. Да-да, почти под самым носом у королевской стражи.
Я похолодела от внезапной догадки. Где карета, которая должна была меня тут ожидать? И где Тереса?
Слова нищего только подтвердили мои опасения.
— Здесь были злые люди. Подойдите ближе, мадемуазель, я и вам всё расскажу.
Наверно, это было глупо, но я всё-таки подошла к нему так близко, что смогла разглядеть крючковатый нос и шрам на правой щеке. Теперь я уже не знала, кого мне стоило бояться больше — тех, кто шатался по лимским улицам по ночам, или кто находился в самом дворце?
— Сначала к воротам подъехала карета. Добротная такая карета, не наемный экипаж. А спустя четверть часа верхом прибыли пятеро. Я сразу понял, что ничего хорошего от них ждать не стоит и не выкуркивал из подворотни. Они не заметили меня, мадемуазель. Сначала они стащили кучера с козел, стукнули его по голове и затолкали в карету. Один сел вместо кучера, остальные отошли вон туда, за деревья. Потом из ворот вышла женщина — не благородная, не в пример вам.
— У нее что-то было в руках? — когда я задавала этот вопрос, то уже знала ответ.
— Да, — подтвердил мой собеседник, — что-то вроде небольшого сундучка. Мужчины бросились к ней, она попыталась закричать, и один из них ударил ее ножом. Да-да, мадемуазель! Когда они уехали, я подходил к тому месту — там кровь на камнях. Женщину тоже сунули в карету. Я думал, они испугаются наделанного шума и сразу же уедут, но ничуть. Они долго ждали еще кого-то, ругались между собой. Может быть, они стояли бы тут и дольше, но мимо проезжал целый взвод королевской стражи — во время ярмарок стража часто патрулирует этот квартал. Начальник стражи подъехал к карете и едва не заглянул внутрь, так что этим молодцам пришлось броситься врассыпную. Карета понеслась вон туда, в сторону улицы Оружейников, стража — за ней. Но догнали ли они карету, я не знаю.
Теперь меня трясло уже не от холода. Не приходилось сомневаться, что эти люди ждали моего выхода из дворца, и намерения у них были самые дурные. Я расплакалась, подумав о бедной Тересе, и нищий участливо тронул меня за руку.
— Идите домой, мадемуазель. И впредь не ходите одна в такое время.
При мысли о доме у меня сжалось сердце. Мой дом был в Суреле, но я уже не представляла себе, как смогу до него добраться. У меня не было с собой ни теплых вещей, ни достаточного количества денег.
Может быть, я сказала это вслух, потому что нищий покачал головой:
— Вон там, в Шелковом переулке, есть небольшая гостиница. Быть может, она покажется вам слишком скромной, мадемуазель, но там есть камин, и там подают отличных жареных перепелов.
Я увидела, как он облизнулся, и достала из мешочка еще несколько монет.
— Благодарю вас, сударь. Надеюсь, у вас сегодня тоже будет сытный ужин.
Он проводил меня до самой гостиницы и исчез в темноте, когда я поднялась на ее крыльцо. Звякнул колокольчик на дверях, и мне навстречу вышел невысокий солидный мужчина. Он окинул меня взглядом, оценивая мою платежеспособность, и кажется, остался доволен.