Жертва клана Нимб-Рога-Клыки (СИ) - Федералова Инна. Страница 25

Сам он уже с аппетитом обгладывал косточки своей порции «супового набора», несмотря на специфический запах, в еде оказался непривередлив. Демоница столкнулась с ним взглядом и увидела, что тот откровенно насмехается — она поджала губы и, отвернувшись, произнесла:

— Абигор, не обижайся, но есть это у меня желания нет. И вообще, меня тошнит.

Лэр демонстративно отодвинулась от стола и, встав, молча зашагала к лестничному пролету, ведущему на второй этаж. Демоны, проводили ее озадаченными взглядами. И даже Себастиан, который стоял в ожидании завершения ужина, удивился, он тоже сейчас чувствовал недомогание, но думал, что это из-за акклиматизации. На мгновение герцогиня задержалась, уже занеся ногу на ступень, и, обернувшись, сказала:

— Я иду спать. Прошу не беспокоить меня.

Демоны видели, что на ее лице не было и тени улыбки, и вообще, Лэр вела себя отстраненно.

— Усталость, сонливость, раздражение, — тихо шепнул Уфир Абигору, глядя ей вслед.

— Белоснежка, разве это могут быть симптомы беременности?

— Вполне. Себастиан, — подозвал тот дворецкого, все еще находившегося рядом.

До того в раздумья погруженный Себастиан отреагировал не сразу: он тоже терзался сомнениями по поводу самочувствия госпожи, особенно после минувшей ночи. И теперь сам гадал, как сегодня поведет себя Лэр, останься они наедине.

— Чего мешкаешь, подойди, — шикнул на него Уфир. И когда дворецкий приблизился, спросил: — Ты всем моим рекомендациям следовал? — Видя, как тот молчаливо кивнул, медсоветник перевел взгляд на провидца и в мыслях сообщил ему: «Кажется, началось. Ну что, поздравляю тебя, папаша».

На лице Абигора расплылась нелепая улыбка.

— Себастиан, убери тут все — и свободен, — сказал он, переведя на него счастливый взгляд.

При взгляде на него дворецкому сделалось смешно, но одновременно с этим он заподозрил, что двое господ что-то скрывают. А что именно, он обязательно узнает…

Глава 14

В эту ночь Асмодею не спалось. Полусидя в своей кровати, при одном лишь освещении луны он держал в руке бокал с вином и все не мог перестать думать о Лэр…своей Лэр. Тогда он решился на отчаянную попытку связаться с ней вновь: «А вдруг Дара рядом сейчас нет — и я смогу договориться с ней о встрече?» Он допускал эту мысль, потому что ночами активность Дара возрастает, и именно в это время иногда он заключает важные деловые сделки для Кейзерлингов.

«Илэриас», — неуверенно позвал он в мыслях.

«Асми?» — удивленно отозвалась она по ту сторону.

«Илэриас, милая… — оживился инкуб и даже соскочил с кровати, принявшись мерить шагами спальню. Ему очень хотелось сказать, что скучал, но из гордости он не мог себе этого позволить сделать. — Ты одна?»

«Да, Асми… ты скучаешь по мне?» — голос демоницы прозвучал сладко и отчего-то уверенно.

«Девочка… — позвал Асмодей. Это как-то само сорвалось с языка, но то, как ласково прозвучало новое прозвище, ему понравилось. — Ты бы хотела сейчас встретиться со мной?»

«А я вот скучаю, безумно скучаю по тебе, мой господин», — еще слаще отозвалась Лэр, словно и не слышала, о чем он ее только что спросил.

В сердце инкуба приятно закололо, и сейчас он уже готов был бросить все, лишь бы оказаться с ней рядом.

Инкуб мог видеть глазами своей жертвы. Лэр же лишилась его оков, когда попала в Вертерон. Но в день ее коронации, когда она стала Темной Герцогиней, и Асмодей присвоил ей свою отличительную метку, он снова обрел возможность при желании увидеть все, что ее окружало. Это он и попытался сейчас сделать, но очертания представились очень плохо, и он уже было подумал, что это от количества выпитого вина.

«Милая, там, где ты находишься, есть окно?»

«Да».

«Так подойди к нему».

«И тогда я увижу тебя?»

«Увидишь, девочка, увидишь», — ласково ответил инкуб.

И когда Лэр сделала, как он говорил, Асмодей увидел прекрасный сад, распростершуюся сочную зеленую поляну, справа беседку, увитую плющом, голубое искрящееся озерцо рядом и лес, окружавший все это великолепие.

Изображение было записано на развернувшуюся голограмму из рубина в браслете инкуба, и тут же опознано драгоценностью как владение Дара фон Кейзерлинга.

«Где же ты, Асми?» — раздался беспокойный голос Лэр.

«Сейчас», — улыбнулся инкуб и мгновенно перенесся в пространстве, оказываясь в поле видения герцогини.

…

До того Уфир и Абигор успели уйти. Себастиан же разобрался быстро с уборкой и когда тихо толкнул дверь своей госпожи, чтобы проведать, увидел, что та спит — крепко, как младенец. Тогда он ушел в свою комнату. А Демоница, и вправду, какое-то время спала. Но ровно до тех пор, пока ей не стало мерещиться новое видение, в котором она изнывала в объятиях господина, как раба в прошлом, только казалось, это происходило наяву — так реальны были поцелуи и объятия. И когда голос инкуба раздавался в ее голове, она отвечала, все еще оставаясь в сонном бреду.

Она счастливо помахала Асмодею из окна, а затем, обратившись в эфирную оболочку, отважилась покинуть пределы своего убежища. Лэр оказалась перед инкубом в одном лишь шелковом комплекте — белой сорочке и накидке.

При взгляде на нее инкуб не мог сдержать улыбки:

— Девочка, — с обожанием позвал он и шагнул навстречу.

— Асми? Я не сплю? — Лэр не могла поверить в действительность происходящего и в удивлении озиралась по сторонам.

— Ночь красива, правда? Я скучал, девочка. Иди сюда, — ласково позвал он вновь и распростер руки для объятий. «Тогда пускай это останется сном», — разгадал он, чем она терзается, и пообещал себе, что если сейчас что-то случится между ними, он обратит это для нее в очередное видение.

Лэр отпустила ручку двери позади себя, которую все еще сжимала, и, хитро сощурившись, взглянула на демона. При виде смягчившихся черт лица Асмодея уголки ее губ дрогнули, и она улыбнулась. Сделав несколько шагов навстречу и поравнявшись с ним, она поколебалась с какое-то время, а потом неожиданно крепко обняла его за талию и прижалась головой к его груди:

— Асми, — произнесла она так, что ему показалось, будто она плачет.

А когда он осторожно отодвинул ее за плечи, чтобы взглянуть в лицо, то увидел, что та действительно растрогалась. «Неужели остатки нашей связи сохранились?» — подумал инкуб, а демоница замерла. Он с нежностью коснулся ее лица и тоже замер. Утопая в глазах друг друга, они простояли так долгое время. Асмодей чувствовал, что его сердце начинало стучать, словно бешенное. И не в силах больше оттягивать то, зачем пришел, он наклонил голову и впился в ее губы своими.

Чувствуя, что безвольно обмякает, Лэр вцепилась в ворот рубахи инкуба и с жадностью ответила на его поцелуй. От ее напора инкуб едва устоял на ногах — он обвил талию герцогини обеими руками и прижал к себе так сильно, как только мог. А затем, не переставая отвечать на ее поцелуи и возвращать ей свои — более пламенные, он подхватил ее на руки, чтобы в следующую секунду оказаться внутри беседки у озера. Не переставая с жадностью сосать ее язык, Асмодей усадил Лэр на стол, а сам надвинулся сверху, поддерживая ее под спину рукой. Чувствуя, что она задыхается, инкуб заставил себя оторваться от ее губ. Тяжело дыша, встретился с ней взглядом, полным возбуждения. Демоница вновь улыбнулась ему и только сейчас заметила, что на инкубе синяя рубашка для деловых встреч, она отчего-то поняла, что надевал он ее изредка и будто на удачу. В следующий миг она протянула к нему руки и стала растягивать пуговицы одну за другой, начиная у ворота. И когда дошла до линии груди, подняла на Асмодея глаза и, соблазнительно проведя языком по пухлым губкам, скользнула ладонью под ткань, ласково огладив его тело. Едва она это сделала, Асмодей снова замер — в этот раз, зажмурившись от нежности, которую испытывал от прикосновений Лэр.

— Твое сердце так сильно бьется, Асми, — произнесла она.

— Да, девочка, — Асмодей накрыл ее ладонь рукой и, прижав лоб ко лбу демоницы, не без улыбки сознался: — Твое присутствие заставляет его колотиться так бешено. — Он вновь нашел ее губы и впился в них, попутно принявшись избавляться от рубашки, уже порядком надоевшей и ему. — Сегодня я весь твой и исполню все, что пожелаешь, — прошептал он Лэр в самые губы и, наконец, откинул в сторону мешавшую одежду.