Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключ - Макарова Дарья. Страница 13

В мае Петербург блистает солнечными днями: солнце яркое, почти летнее, теплое, а порой и горячее. Питерское солнце в мае – особенная радость жителей города, в котором бывает, как утверждает статистика, всего лишь порядка шестидесяти солнечных дней в году. Солнечные блики, бегающие по каналам, восхитительно режут глаза и заставляют всех зажмуриваться и чихать. Будем здоровы!

Комментарий Руслана

Белые ночи – это что-то. Можно беспрепятственно гулять по центру, а если вы устанете – заглянуть в круглосуточное кафе или в «Буквоед», который тоже не «спит». Несмотря на всю красоту освещенного центра, фонари кажутся лишними – видимость прекрасная.

Харакири в Северной столице

Сегодня знаменательный день – посещение легендарного, знаменитого Мариинского театра. Билеты мы купили заранее, воспользовавшись кассой, расположенной в Гостином Дворе. Очень деловая женщина с высокой прической и стрелками на веках быстро вникла в нашу просьбу подобрать что-нибудь приемлемое по стоимости и скороговоркой предложила оперу «Мадам Баттерфляй» Пуччини: «Замечательный вариант, балкон, второй ряд, хорошая цена, лучше и не найти». Мы осмотрели представленный ценник и согласились с ней: Мариинский театр – дорогое удовольствие. Прославленный балет «Лебединое озеро» отложили до лучших времен, ибо на сэкономленную таким образом сумму можно неделю-полторы жить здесь и предаваться различным радостям.

День ветреный, пятничный, рабочий. Потому мы, слегка уставшие, но с удовольствием предвкушающие отдохновение для глаз, ушей, сердец и душ, двигаемся мерным галопом от Сенной площади до канала Грибоедова. Канал Грибоедова поражает воображение стройностью и изящностью расположенных на набережной исторических домов, архитектура которых довольно разнообразна. Также интересны пешеходные мосты, по стилистике отличающиеся один от другого. Нам особенно симпатичен висячий Львиный мостик с белоснежными львами, удерживающими цепи. Он похож на Банковский, и, оказывается, не случайно: львы – «братья» грифонов Банковского моста, так как создал их один и тот же мастер.

Вскоре мы проходим пересечение Львиного переулка и улицы Декабристов, потом – сквер с установленным здесь памятником композитору Глинке (рядом распложена Консерватория), и перед нами наконец Театральная площадь и Мариинский театр. Театр похож на корабль, плавно и царственно парящий, недосягаемый и доступный одновременно. Возле входных дверей фланирует небольшая толпа: кто-то стреляет билеты, кто-то их предлагает, а мы сразу продвигаемся внутрь. Здесь вручаем билеты девушке в форменной одежде театра ярко-изумрудного колера и отправляемся искать наш гардероб. Именно «наш», потому что гардеробов в театре несколько, на каждом ярусе и у каждой ложи – свой. Миниатюрный гардероб и такое же милое буфетное окошко с бутербродами и газированной водой по неоригинальным ценам (каждая единица товара – по сто рублей, видимо, в целях облегчения жизни иностранных туристов, плохо ориентирующихся у русских прилавков).

Кругом витает дух старины, чего-то несовременного, словно ты находишься в музее.

И вот мы в ложе и восхищенно оглядываемся вокруг: зал великолепен, кругом позолота, сцену закрывает бархатный темно-синий занавес. Общий колер – голубой с золотом. Прекрасны бывшие императорские ложи с роскошными балдахинами. Все красивое, но не блестит или сверкает, а кажется будто припорошенным пылью времен. В царской ложе сиживал император Александр ІІ, в честь жены которого театр назван Мариинским, а на сцене танцевала Анна Павлова или пел Федор Шаляпин…

Начинается первое отделение, в котором разыгрывается история любви и трагедии мадам Баттерфляй. Раньше, слушая оперу в родном Екатеринбурге, в тамошнем театре, я отчаянно скучала; однажды даже уснула, помнится, на «Дон Жуане», как ни стыдно признаться в этом. Но сейчас… Голоса у артистов великолепны, а пение на итальянском звучит словно соловьиная трель. Декорации минималистичны, но яркость и насыщенность красок делают картину совершенной и завершенной, будто пазлы встают на определенные места. Японская тематика создает необычный колорит: певицы одеты в кимоно, а на заднике сцены изображены иероглифы.

В антракте мы, вдохновившиеся увиденным и услышанным, спускаемся по одной из узких лесенок и оказываемся в зале, который можно назвать «белым» из-за множества белых барельефчиков. Некоторое время рассматриваем богатый музейный декор и публику, одетую, за редким исключением, довольно просто. Исключение демонстрируется в виде маленьких черных платьев, ниток жемчуга и фраков с бабочками. Раньше в театр было принято «наряжаться», теперь же можно придерживаться более демократичных взглядов на одежду, прическу и обувь. Однако для некоторых театр и сейчас – повод себя показать. Ну а мы на них полюбуемся.

Во втором действии спектакля происходит сюжетный поворот, созданы все предпосылки для трагического финала. Бедная мадам «Бабочка» ждет своего возлюбленного, не ведая, что он уже ее предал, женившись на другой.

Во втором антракте мы располагаемся в буфетном зале, где не спеша вкушаем сторублевые бутерброды и глазеем (надеюсь, не слишком назойливо!) на иностранцев, которых видно издали по особенно повязанным шарфикам и специфичным прическам. Фраками и жемчугом здесь уже и не пахнет.

В третьем отделении Чио-Чио-Сан, узнав наконец страшную правду о Пинкертоне, делает себе харакири. Позади нее в этот трагичный момент вырастают две колонны, из-за которых выглядывают фигуры гигантских устрашающих существ, призванных, видимо, олицетворять демонов в душе несчастной мадам. В конце действия сцена окрашивается в ярко-красный цвет – цвет крови. Потрясенные накалом страстей и переживаний, мы одеваемся и спускаемся вниз.

Спектакль оставляет ощущение солоноватого привкуса во рту, будто до крови прикусил губу. Точный, драматичный и красивый по форме и содержанию: Мариинский театр горделиво и с достоинством поддерживает свою репутацию. А мы, кажется, прикоснулись к Высокому Искусству, по крайней мере, так нам, неискушенным и неизбалованным настоящей оперой, начинающим театралам, видится сейчас.

Внизу в фойе мы разглядываем бюст императрицы Марии Александровны, имя которой дало название театру, а потом выходим на улицу. Вечерняя Мариинка ярко и гостеприимно освещена: это все тот же горделивый корабль, но словно слегка уставший, расслабленный, довольный прекрасно проведенным спектаклем и восхищенными зрителями, оставившими в стенах театра сильные положительные эмоции.

Комментарий Руслана

Мариинский театр продолжает поддерживать славные традиции – планку взяли и держат очень высоко. Билеты туда лучше заказывать заранее, предварительно высмотрев их по Интернету, ибо в кассах (наиболее удобная из которых расположена в центре города, в Гостином Дворе) вам могут попытаться продать более дорогой вариант, особенно если заметно, что вы турист. Кстати, в театре существует возможность прикупить себе компакт-диск с записью оперы или балета с фирменным лейблом Мариинки.

Мы мысленно желаем Мариинскому театру спокойной ночи и выходим к каналу Грибоедова, переливающемуся огнями. Завтра суббота, и нас ждет сон до обеда, релакс и Питер. Именно в таком порядке.

Обед из огуречника

У Петербурга столько милых и симпатичных особенностей, что всех и не перечислишь. Постепенно узнавая и постигая этот город, влюбляешься в него все больше – из-за довольно скромных, на первый взгляд, мелочей, штрихов, черточек, которые, однако, создают особую легкую атмосферу города.

Например, весна здесь примечательна не только приходом тепла, зелени, цветов и прочей радости, но и корюшкой. Корюшка – рыбка с виду неприметная, зато вкусная и очень капризная, так как ловится на Ладоге только во время короткого весеннего нереста. Процесс ловли корюшки – прямо-таки священнодействие. Оригинальность рыбы – в дразнящем запахе свежих огурцов, который в мае доносится с лотков у каждой станции метро, окружает жителей и гостей Северной столицы ароматным колпаком. А если на соседних лотках еще и свежая турецкая клубника громоздится, то вообще пиши пропало! Каждый раз облизываешься, будто кот на сметану.