Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключ - Макарова Дарья. Страница 21

Налюбовавшись вдоволь, мы выходим на пристань и стоим, покачиваясь на плоту, ожидая прибытия аквабуса. Его, однако, все нет и нет. Солнце то прячется за гигантской тучей, готовой разразиться дождем – судя по ее грозному мрачному цвету, то вновь показывается… В итоге мы передумываем ждать аквабус, возвращаемся на Сенатскую площадь, еще раз оглядываем цветочные композиции и через Александровский сад выходим к Невскому проспекту. Домой движемся в предвкушении, ведь там нас ждет в холодильнике кусок охлажденной морской форели.

Немного о форели. Мы решили себя побаловать и вместо речной купили на продуктовом рынке более дорогой – морской – форели. В ходе готовки ее вечером я выявляю следующие интересные отличия «благородной» морской от «простоватой» речной:

– морская оказывается более жирной и сочной: сок просто стекает по моим рукам, когда я ее чищу, и норовит капнуть на пол;

– она крупнее по размеру и содержит меньше костей: я управляюсь с ней гораздо быстрей, чем в прошлый раз (когда готовила речную форель), хотя сегодня еще и фотографирую рабочий процесс;

– рыбная мякоть отличается красивым рисунком – целые акварельные узоры.

Получается большая такая бадья, полная сочной красной рыбы. Заливаю ее соевым соусом, засыпаю луком, солью и отправляю на час в холодильник.

Едим готовую форель с вареным картофелем. Приятная особенность: на вкус морская рыбка гораздо более мягкая и нежная… просто тает во рту. Минус – много все равно не съешь, иначе твоя печень сама себе сделает харакири.

Отсюда делаем вывод: в следующий раз вернемся к радужной речной – более дешевой и постной – форели.

Кстати, забегая вперед, скажу: форели оказалось настолько много, что я, боясь, что доесть мы ее не успеем и она просто-напросто протухнет в холодильнике, сделала из остатков рыбацкий пирог (или примерно его, исходя из продуктов, имеющихся в наличии). Рецепт прост: на пласт слоеного теста выкладывается форель (естественно, у меня она была пропитана соевым соусом и приправлена репчатым луком), сверху все заливается молоком, перемешанным с двумя яйцами и ложкой майонеза. Пирог получился отменный!

Спустя три дня, в летний погожий вечер, я еду из дома на Дворцовую площадь, где пройдет долгожданный концерт Стинга. День будний, но так как я временно не работаю, а Руслан трудится, мы договорились встретиться на площади перед концертом. На Невском проспекте столпотворение: плотный поток людей медленно движется в сторону Дворцовой.

На самой площади стоят турникеты, металлоискатели, полиция и километровая очередь. Руслан уже здесь, и я достаю из сумки прихваченные из дома пирожки с форелью и с джемом из киви, и голодный после рабочего дня Руслан с удовольствием уплетает их. Стоим мы довольно долго, очередь продвигается медленно, в итоге оказываемся прямо перед металлоискателем в небольшой давке, но прорываемся за кордон на площадь, где Стинг уже начал выступление.

Сцену из-за толпы видно не очень хорошо, зато по бокам установлены большие экраны, потому Стинга можно прекрасно рассмотреть: на нем простая кожаная куртка, джинсы; волосы коротко острижены, и издали ему не дашь больше сорока лет. Поет он великолепно: спокойно, как-то доверительно, и вместе с тем голос его полон силы и глубины. Стингу вторит симфонический оркестр под руководством дирижера Сары Хикс, стройной женщины с копной темных волос, в леггинсах и черной тунике.

Признаться, раньше я не была ярой поклонницей Стинга. Отдавая дань его профессионализму, считала, что он хорош, но не более. Однако теперь, слушая его вживую под аккомпанемент оркестра, я пребывала в восторге. Руслан тоже. Нам особенно понравились медленные плавные композиции «When we dance» и «Roxanne». Голос, музыка, подача – все поражает. Стинг ведет себя на сцене безупречно: настоящий профессионал и очень обаятельный человек. Звезда мирового масштаба… Именно такими бывают настоящие звезды, которые оставят после себя след в истории музыкальной индустрии. Мы слушаем… Чувствуем… На минуту вдруг кажется, что мы сейчас не в Питере, на Дворцовой площади, и даже не в этой стране, а где-то во всем мире, потому что для нас поет этот человек. Так далеко… Так близко. Великолепно!

По окончании концерта звучит «Desert rose», и вся площадь начинает слегка пританцовывать – невозможно устоять… Счастливые (концерт шел два часа сорок минут), мы выходим на Невский, наблюдая знакомую со времен Дня города картину – перекрытый для автомобильного движения проспект. Опять любуемся открывающейся перспективой и радостно вторим двигающейся мимо толпе людей, периодически свистящих и что-то задорно выкрикивающих. Всеобщее веселье царит вплоть до метро, где полицейские начинают потихоньку пускать автомобили по проезжей части. Едем домой, напевая строки из «Roxanne». Сегодня – один из тех дней, когда мы вновь совершили для себя некое открытие. Надеемся, что не последнее.

Комментарий Руслана

Говорить о Стинге не буду, его надо слышать вживую… А вот запасаться провизией на мероприятия рекомендую настоятельно – поскольку подобные события привлекают очень много народу, стоять в очереди нужно будет долго. И тут вам будет не до этикета и прочих правил, повествующих о том, что есть на улице неприлично. Голод вообще товарищ невоспитанный.

Питерские обыватели

Сегодня сижу дома и бью баклуши. Днем от нечего делать устраиваюсь поудобней за компьютером с чашечкой чая в руке и пытаюсь немного пофантазировать. И тема приходит в голову интересная – питерские обыватели. За впечатлениями и примерами далеко ходить не надо: достаточно выйти на Невский проспект, и все они тут, как на ладони. Идешь и веселишься. Или ахаешь-охаешь.

Итак…

Просто обыватели. Обычные люди, коих в любом нашем отечественном городе множество: женщины средних лет, мужчины аналогичного возраста, дети (с родителями и без), пенсионеры. У каждого своя судьба и тайна, но с виду вполне обыкновенные. Идем дальше.

Художники и прочие творческие личности. Внешне слегка небрежные, с картинами, холстами, кистями, бумагой, пастелью, акварелью, маслом… – уф… что-то еще забыла – за спиной. Пишут, рисуют, творят, поклоняются Музе, хотя писать на заказ – это уже не совсем искусство, а заработок. Когда любовь становится работой – это продажная любовь со всеми вытекающими последствиями. Но все равно любовь, поэтому они – художники, а не банкиры, продавцы сотовых телефонов или официанты.

Туристы. Довольно пестрый состав, абсолютно интернациональный: можно Европу и Азию изучать, наблюдая за группами иностранцев на Невском. Итальянцы, немцы, французы, китайцы, японцы – это из тех, кого удалось идентифицировать по речи. Все эти люди мирно гуляют себе по Питеру, улыбаются, фотографируют Исаакий и Пушкина и смотрят на хмурое небо. А еще идут в Дом книги на Невском за путеводителем по Эрмитажу.

Фифы. Отдельный класс. Фиф много везде и не только в Питере, но на Невском их, опять же, такое количество, что впору набирать армию. Сухопутную или флот, смотря к какой цветовой гамме тяготеет конкретная особь. Внешние признаки: длинные (или не очень) загорелые гладкие ноги, краснолаковый педикюр, обувь на головокружительных шпильках и одежда, претендующая на модность и шик. Почему со шпильками теперь модны крохотные черные шортики, не оставляющие места для мужских фантазий, – непонятно. Взгляд у фиф всегда пронизывающий, жестковатый и оценивающий, типа сканера. Рядом с ними чувствуешь себя, как Штирлиц с Мюллером, то бишь неуютно. Оно и понятно, загорелость ног, трендовость крохотных шортиков и блеск красиво уложенных волос – это непросто. Это трудно. Это как диагноз и проклятие на каждый день. Надо соответствовать. Иначе больше не возьмут в пионеры. И в армию точно не примут – отбракуют. А еще странная обувь теперь модна: пятка и носок закрыты наглухо, а по бокам – сплошь голая кожа, обдуваемая соленым питерским ветром. Наверное, для закалки. Супербойцы же должны быть.