Поручик Митенька Ржевский (СИ) - "Violetblackish". Страница 9

Меня, конечно, газетой пугать забодаешься, офицер я или где. А вот голова от хренова ора взорвалась по полной. Я застонал и зарылся под подушки, чтобы не видеть гада, а то не ровен час блевану, если еще раз его противную физиономию увижу.

— Как вы посмели сбежать с бала! Мы с графиней с ног сбились, вас разыскивая! — рычал он, отрывая меня наружу из-под сугробов постельного белья. Я недоверчиво глянул на него, а потом на Кузьму, бочком протискивающегося к выходу, сдергивая по дороге со стула ярко-красный гусарский мундир, который, впрочем, оказался так щедро устряпан всеми типами загрязнений, что его изначальный цвет едва угадывался. Убедившись, что Кузьма благополучно скрылся за дверью вместе с дискредитирующими меня уликами, я расслабился и недоверчиво покосился на советника. Как так получилось, что меня и поручика Ржевского никто не связал воедино? Я мысленно прикинул все варианты, и по всему получалось, что уж слишком наглым оказался обман, чтобы его просекли. Хренов мои песнопения не застал, графиня, по уверению Назумовского, слепа как курица, да и уж больно тихим и неприметным был мямля Митенька, чтобы сопоставить его с гусаром Ржевским. Вот уж воистину чудеса. Значит, в байку Кузьмы про то, что я как младенец спал на свежем воздухе, Хренов поверил. Ну что же, будем придерживаться официальной версии.

Хренов тем временем упал в кресло подле моей кровати и швырнул мне на колени газету с крупным заголовком «Петербургскій вѣстникъ»:

— Жених ваш тоже вчера отличился! Извольте прочесть!

Я ватными руками взял печатное издание и прочел, пробираясь через непонятную вязь букв, перемешанных где только можно с ятями и прочими ненужностями дореволюционного алфавита:

— «Универсальное средство-елексиръ г-на Виноградова. Излечит от лишая, выпадения волосов, подагры. Унылым и угнетённым от плоскогрудия дамам поможет увеличить бюстъ на шесть дюймовъ…»

— Да не это!!! — Хренов рывком вырвал из моих рук газету и ткнул в небольшую заметку ниже. — Здесь! Полицейский вестник…

Я вздохнул и снова принялся продираться через старомодный стиль изложения:

— «Въ третій день сего месяца вечеромъ часу в двенадцатомъ светлейший князъ Назумовский Олег Алексеевич учинил пьяное бесчинство в ресторане «Эрмитажъ». Им и сопровождающим его поручикомъ Изюмского полку по фамилии Ржевский был споен водкой шеф-поваръ ресторана французъ господинъ Оливье, а вслед за тем и все посетители ресторана, целый цыганский табор и цирковой медвѣдь Аристархъ, коего держали в том ресторане на цепи, для увеселения публики. Поручикъ при всем при том с пьяных глаз непотребно хватал присутствующих дам за бюстъ. Опосля этого князь, поручикъ и споенный медвѣдь Аристархъ катались на бричке по городу с непомерной скоростью, вследствие чего утопили ее в Неве. Городничего, грозившего свести «шутников» в участокъ, обозвали «идиъетом» и привязали к газетной тумбе, а сами пешком ногами отправились в питейное заведение-рюмошную г-на Палкина, дабы продолжить возлияния. Куда сбежал пьяный медвѣдь Аристархъ, установить не удалось…»

Я отложил газету в сторону, чувствуя новый приступ головной боли и не в силах читать дальше. Судя по длине заметки, я успел прочитать только про начало вечера. Вот тебе и дрищ Митенька… Ну и князь тоже хорош. Хренов, не усидевший в кресле, пока я читал, нервно ходил по комнате и тер виски. Увидев, что я покончил с чтением, он быстро подошёл к постели и стал плеваться слюной.

— Немедленно приводите себя в порядок! На следующей неделе Назумовский уезжает в Сибирь, дабы лично руководить прокладкой железных путей между Екатеринбургом и Тюменью, так что времени нет. Завтра же нам непременно надо быть в опере. Князь до нее большой охотник, уж свою любимую Травиату, да в исполнении примадонны Алмазовой ни в жизнь не пропустит. Особливо накануне поездки, дабы насладиться напоследок. Завалите мне предприятие и на этот раз, я вас…

С этими словами он схватил меня за запястье, а делать этого ему не стоило, потому что достал меня к этому времени неимоверно. Спецназ — это не гора мышц. Это отработанная до автоматизма техника. И несмотря на то, что тело было не мое, мозги в этой голове были все еще мои родные. Так что не особо думая, я рванул его руку к себе, вывернул локоть и рванул взвывшего от боли Хренова вниз сто раз испытанным болевым приемом.

— Слышь ты, мандавошь гражданская! — прошипел я, удерживая его руку в захвате из последних Митиных сил, которых надолго, естественно, не хватило бы, но эффект неожиданности пока играл в мою пользу. — Еще раз поднимешь на меня руку, я из тебя хребтину выдерну. Ходить прямо не сможешь, только ползать будешь, скотина! — и оттолкнул его от себя, пока он не опомнился. Шутки шутками, а я пока в его власти. Не на мне, так на тетках отыграется, а какого-либо другого плана, кроме варианта с Ржевским, не было. Так что я сбавил тон. — В оперу пойду при одном условии. Сопровождать меня будет только Кузьма. Я не мальчик, чтобы с мамками-няньками по Петербургу раскатывать. Сам справлюсь.

— Да как ты!.. — начал было Хренов, так что пришлось идти на очередную уловку.

— Не забывайте, советник, что если я стану мужем князя, то это не вы, а я вас в Сибири сгною, — прошипел я, мгновенно приводя Хренова в чувство угрозой. Никаким мужем никакого князя я становиться не собирался, но никому пока об этом знать не нужно было.

Советник смотрел на меня, сидя прямо на полу, и подниматься не спешил. Видимо, взвешивал все за и против. Как ни крути, дураком он не был и, судя по его следующим словам, выгоду от сотрудничества со мной нашел сразу. Только пробурчал задумчиво:

— А ты изменился… Ну да ладно. Завтра поедешь в оперу в сопровождении Кузьмы и смотри, без своих шуточек.

— Не ссы, Маруся, я Дубровский, — ухмыльнулся я, откидывая одеяло и кое-как сползая босыми ногами на пол. Пора было приводить себя в порядок.

— Кто? — округлил глаза Хренов.

— Классику читать надо, — пробормотал я, но решил больше не палиться. И так Хренов посматривал на меня с подозрением. Про параллельный мир, из которого я сюда залетел, конечно, не поверит, но вот в дурку определит запросто, если не начну базар фильтровать. Я сделал невинное лицо и скромно похлопал глазками. Хренов наконец поднялся с пола, отряхнул брюки и в глубокой задумчивости покинул комнату.

— Кузьма!!! — заорал я что есть мочи, стоило Хренову покинуть место действия.

— Чего изволите, барин? — мой бородатый ангел-хранитель появился так неожиданно, что напугал меня чуть не до сердечного приступа. Видать, нервы совсем расстроились. Или это не у меня, а у Митеньки? Или вообще у поручика Ржевского. Иди теперь разбирайся.

— Баню мне срочно затопи! — распорядился я, выпрыгивая из Митенькиной девчачьей ночной рубашки и оставаясь в панталонах. Тут же пробрало холодом, но жгучему желанию заползти обратно под одеяло и сдохнуть там от стыда я не поддался. Наоборот, сжал клацающие от холода зубы и повис на самодельном турнике, превозмогая головную боль и стараясь подтянуть немощное тельце. Вчера и позавчера у меня это не вышло. Я напрягся, зарычал и смог-таки дотянуться подбородком до перекладины. Вот так! Спецназ не сдается! Я приободрился. Дел было по горло. И я накинулся на Кузьму со всей энергией: — Где гусарский мундир, в котором ты меня нашел?

— Так ведь почистил, пока вы тут с господином советником разговаривали. Не выбрасывать же. Вещь добротная, красивая, — почесал бороду Кузьма.

— Аж ты ж, умница, — умилился я. — А шить умеешь?

— Не могу знать, барин, не пробовал, — все так же невозмутимо ответствовал Кузьма.

— Вот и попробуем, — припечатал я решительно. — Неси нитки и иголки.

Комментарий к 5. Лучше бы я вчера умер

https://imageup.ru/img47/3797098/nautro.jpg

========== 6. Чудесное сопрано несравненной примы Алмазовой ==========

Мы с Кузьмой искололи все пальцы, но к назначенному сроку у нас был готов парадно-маскировочный наряд «а-ля гусар», в котором меня можно было принять за поручика Изюмского полка. Разумеется, если только издалека, в темноте, да и то не шибко приглядываясь, потому что швеи из нас с Кузьмой получились так себе. Хорошо хоть Кузьма сумел где-то раздобыть (по сути экспроприировать по законам военного времени) белые облегающие рейтузы, без которых было никак. С горем пополам мы подогнали имеющиеся у нас предметы гардероба под тщедушную фигуру Мити, и теперь дело оставалось за малым. Хотя как за малым…