Немного странный (СИ) - Айрон Мира. Страница 7

- Эту квартиру получил мой дед ещё до моего рождения, - пояснил Антон Валерьевич. - Я вырос с бабушкой и дедушкой. Отца у меня как будто никогда и не было, а мама вскоре после моего рождения вышла замуж и уехала с мужем на Север.

- На Крайний? - спросила Нина.

- Увлекаешься произведениями Алексина? - Антон опять удивлённо смотрел на Нину.

- Надеюсь, ты не думаешь, что я увлекаюсь только сказками "Репка" и "Три поросёнка"? Увлечение творчеством Алексина - это, скорее, логично для человека моего поколения. Я обожаю его произведения, все подряд. Но "Дневник жениха" - это печально слишком. Такая безысходность.

- Зато жизненно, - усмехнулся Антон и распахнул двери в одну из комнат. - Милости прошу. Располагайся. Через пятнадцать минут жду на ужин.

Нина поставила сумку, огляделась. Комната была небольшая, но незагромождённая, потому визуально казалась довольно просторной. Никаких обоев и ковров, никаких офисных потолков и ламп. Стены светло-бежевые, покрашены водоэмульсионкой. На полу светлый ламинат. Единственное окно, стеклопакет. На подоконнике стоят два цветка, алоэ и бальзамин.

Из мебели - довольно современная кровать, шкаф-купе, два стула и небольшой стол. На стене, прямо напротив кровати, - приличных размеров телевизор.

Кажется, хозяин заселил гостью в собственную спальню. А сам, видимо, решил расположиться в гостиной. Ну ничего, завтра Нина вплотную займётся поисками временного жилья. А потом нужно будет забрать часть вещей из дома, где теперь живёт Стас. Интересно, сколько продлится суд? Да и потом, когда суд закончится, определённость ещё долго не наступит.

Но вернуться и продолжать жить со Стасом, как раньше, она не готова. И никогда не будет готова. Нет, лучше уж долговременная неопределённость.

Нина прошла в ванную, умылась, а потом пошла в кухню. Пятнадцать минут ещё не прошли, ну и что.

Антон был уже в домашней одежде, разогревал суп.

- Помощь нужна? - спросила Нина.

- Присаживайся, уже почти всё готово.

Нина, послушно устроившись за столом, осмотрелась. Кухня была такой же светлой и незагромождённой, как спальня. Белая мебель, светлая занавеска, на окне цветы.

Антон поставил перед Ниной полную тарелку супа, а себе положил вдвое меньше. Нина не стала ни о чём спрашивать: он ведь говорил, что питается понемногу, но часто.

Тем более, разговаривать пока совсем не хотелось. Хотелось есть! Очень.

- Вижу по глазам, что у тебя ещё есть вопросы, ты не все задала в машине. Потому спрашивай, а потом расскажешь о том, что у тебя случилось.

У Нины были вопросы, Антон не ошибся. Но главный вопрос она задать не решилась. С одной стороны, очень хотелось узнать всю правду о расставании Лесниковых, а с другой стороны, на душе было и без того муторно. И не хотелось, чтобы Антон сейчас всё это проговаривал.

- Твоя мама... Вы поддерживаете общение? - задала Нина второй вопрос, не такой острый и опасный.

- Общаемся, но в основном, в социальных сетях, или созваниваемся. За прошедшие после её отъезда тридцать пять лет мы виделись всего несколько раз.

- Понятно, - напряжённо сказала Нина. - И ты, конечно же, не осуждаешь её?

- Не осуждаю, но не могу сказать, что горю желанием общаться. Дистанцию я обозначил сам, как только не стало деда и бабушки, и с тех пор ничего не изменилось. Ещё есть вопросы?

- Пока нет, - покачала головой Нина.

- Тогда рассказывай. Не обижайся, пойми, это не праздное любопытство. Мне нужно сориентироваться, чтобы знать, какую помощь я смогу оказать тебе.

Нина посмотрела на Антона, и ей опять, так же, как на даче, не захотелось спорить с ним. Хотя она прекрасно понимала, что надеяться теперь может только на себя, и не нужно привыкать к помощи окружающих. Сегодня помощь есть, а завтра её нет. Да и должной быть не хочется.

Нина рассказывала, а Антон внимательно слушал.

- А кто тебе звонил сегодня вечером? - спросил он, когда Нина замолчала. - Дочь?

- Да, дочь.

- Сколько лет дочери?

- Девятнадцать.

- И она на стороне отца?

- Оля против развода, скажем так. Тем более, она всегда мечтала о братике или о сестрёнке. И вот, когда мечта почти сбылась...

Нина замолчала.

- Не вздумай винить себя, Нина. Ты всё правильно объяснила дочери, я слышал. Девятнадцатилетний человек вполне должен понять. А брат или сестра никуда не денутся. Но и на дочь не обижайся. Попытайся поставить себя на её место.

Нина задумалась, а потом с уважением посмотрела на Антона.

- Ты прав! - воскликнула она. - Для меня до сих пор семья родителей - это как броня. И если бы я лишилась этой брони, мне было бы очень тяжело. Тем более, пока человек сам не переживёт предательство, он не сможет понять, что чувствуешь, оказавшись в такой ситуации.

- Вот именно. С тобой очень здо́рово общаться, Нина! Ты понимаешь всё с полуслова.

- С тобой тоже. Мне даже будто легче стало, отпустило немного.

- Я рад. Что думаешь делать дальше?

- Жильё искать. Посмотрю все сайты, и на работе завтра поспрашиваю, может, у кого-то родственники сдают квартиру или комнату. Мне нужно где-то жить в течение довольно длительного времени, пока идёт бракоразводный процесс и раздел имущества.

- Нина, снимать жильё в нашем городе совсем не дёшево. Ты в курсе?

- В курсе. Но переехать к родителям в село я не могу. Во-первых, не хочу их волновать раньше времени. А во-вторых, я не вожу машину, и её у меня, соответственно, нет. Ездить в моём положении на общественном транспорте, да ещё по нескольку часов в день, - это не вариант. У папы есть машина, но напрягать его ежедневно я не считаю возможным. А жить в квартире Ольги... Во-первых, она сама в любой момент может решить там жить. А во-вторых, Стас чувствует там себя в какой-то мере хозяином. Мне меньше всего хочется с ним общаться.

- Тогда ещё раз внимательно выслушай меня сейчас, Нина! Только не перебивай. Зачем тебе сейчас, в твоём положении, ютиться по чужим углам? Зависеть от не имеющих к тебе отношения обстоятельств и от воли арендодателей?

- Я надеюсь, что удастся найти жильё через знакомых, - возразила Нина.

- Через знакомых иногда бывает хуже, чем через незнакомых, Нина. На собственном опыте знаю. Мы долго снимали квартиру до того, как купили в центре. С родителями Ани жить не хотели, с моими бабушкой и дедом - тоже. Хотели самостоятельности. Так вот, знакомые намного чаще, чем чужие, меняют условия аренды в одностороннем порядке. Они почему-то считают, что со знакомыми можно так поступать. А от незнакомых не знаешь, чего ожидать в плане человеческих и моральных качеств.

- Всё равно другого выхода нет, Антон!

- Есть. Оставайся у меня. Комната в полном твоём распоряжении, можешь менять там всё так, как тебе заблагорассудится.

- Нет, Антон, не годится, - Нина энергично покачала головой. - Я так не могу.

- Как "так"?

- Так беззастенчиво пользоваться твоей добротой и твоим великодушием.

- Можешь пользоваться застенчиво.

- Антон, ты всё шутишь, но ты всего не знаешь... - начала Нина, но осеклась.

- Продолжай, - кивнул Антон. - Чего я не знаю?

- Мне не хочется тебя расстраивать. Тебе, наверно, и нервничать нельзя.

- Вот так новости! - развёл руками Антон. - Я думал, что тебе нервничать нельзя, а оказывается, мне.

- Антон, Стас видел тогда, как ты подвёз меня, и учинил мне допрос. Тогда он успокоился, а потом, когда я рассказала ему о беременности, он начал говорить всякую чушь. Вроде того, что меня до дома мужики подвозят, и неизвестно, чьего ребёнка я ношу.

- Не нужно так серьёзно воспринимать подобные выпады, Нина. Это обычный ход человека, который, будучи застигнутым врасплох за чем-то нелицеприятным, пытается очернить того, кто его уличил.

- Если я буду жить у одинокого мужчины, это обязательно всплывёт на суде.

- И что? Мало ли, у кого ты арендуешь квартиру? Мы всё оформим документально, начиная с сегодняшнего дня.