Мой жуткий новогодний роман (СИ) - Кармелевская Ирина "Кармелевская Ирина". Страница 11

— Хорошо, — дрожащим голосом ответила на болезненный отказ, — отвезёшь меня домой?

— Ты точно уверена, что готова?

— К чему? — поняла, что пока глушила эмоции, что-то упустила.

Саша видимо понял, что я пропустила мимо ушей то, что он говорил.

— К этому.

Он улыбнулся и привлёк меня к себе. Страсть, вложенная в поцелуй, казалось, вышибла из меня дух, если бы он не поддерживал в тот момент, рухнула бы тряпочкой на землю от шока. Мои глаза-блюдца уловили смешинки в его лавандовом взгляде. Он прекрасно понял, какой эффект произвёл.

— Будешь знать, как витать в облаках, когда тебе признаются в чувствах.

— Что, в каких чувствах?

— Ты мне нравишься, все мысли только о тебе, дружбы мне мало, не хочу быть фальшивым парнем, хочу быть настоящим спутником твоей жизни. Понимаю, я не самый подходящий человек для тебя, но…

Не дала ему договорить, сказала:

— Ты самый лучший, — подпрыгнула и повисла у него на шее, долго смотрели друг другу в глаза, а затем я первой потянулась к его губам.

Он словно пушинку держал меня в воздухе, и казалось, что этот момент уже ничего не сделает более идеальным.

Мурашки, салюты счастья, порхающие бабочки — всё активизировалось, и небо в звёздах казалось ближе, чем раньше.

Не знаю, сколько мы стояли в обнимку, машины проносились мимо, а я не хотела отпускать его и на сантиметр от себя. Казалось, что это сон — стоит отпустить, и он растворится.

— Почему ты назвал тогда меня Кнопой? Это же мне не приснилось, правда?

— Само как-то сорвалось. Алиса так много о тебе говорила, все уши прожужжала, в итоге я не удержался и захотел узнать, что же там за Кнопа такая.

— А там оказался целый жираф, — рассмеялась я, представив его реакцию.

— А там хрупкое чудо с самой милой улыбкой, добрейшим взглядом и совершенной красотой.

— М-ммм, не думала, что ты можешь быть ещё милее.

— Я совсем не милый! — с негодованием возразил он.

— Милашка-обаяшка.

— Ну уж нет!

— Да, да, да…

— Больше не хочешь знать ответ на свой вопрос?

— Хочу.

— Так вот, в тот день я был в торговом центре. Предотвратить ничего не мог, не знал, где случится карма. В смысле, место несчастного случая с вероятным летальным исходом. Пришлось следовать за тобой. Не думал, что всё будет так серьёзно, прости. Когда увидел тебя окровавленную, не сдержался и назвал так, как привык про тебя думать.

— Неужели мы встречались? Как я могла упустить тебя из виду?

— Я могу быть незаметным.

— Точно…

— Почему ты тогда избегал меня все эти дни?

— Ты так была решительно настроена в тот день сделать меня своим фальшивым парнем, что я принял это за знак судьбы. Показалось, что для тебя ничего не значил тот поцелуй. Старался держаться подальше и не перейти дозволенную грань, это было очень нелегко. Правда хотел отпустить тебя, но не смог сдержаться, когда ты предложила стать друзьями.

— Я влюбилась в твой голос ещё тогда в машине, а затем и в тебя самого. Пыталась сблизиться, но ты держал дистанцию. Тоже решила отпустить тебя.

— Хорошо, что у нас у обоих отказала решительность, иначе было бы не очень хорошо.

— Это точно.

Я хотела получить новый поцелуй, но телефон тревожно завибрировал в кармане, по воздуху плыла мелодия, стоящая на звонке от Макара.

— Да, — ответила молниеносно.

— Алиса в больнице, — словно маленький ребенок, жалобно поставил в известность меня брат.

— Что случилось?

— Она рожает.

— Поехали, — услышал Саша разговор и начал действовать.

Приехали мы в больницу очень быстро, Алиса рожала в клинике, где работал Саша, только родильный корпус стоял отдельным зданием. Нас пропустили внутрь, дали стерильную одежду и провели в нужный зал. Макар нервно семенил рядом с дверью в гостевой комнате.

— Хорошо, что вы здесь, — обнял он меня.

— Ты почему не внутри? — спросила его.

— Не могу на это смотреть, она так страдает.

— Самое интересное впереди, — буркнул Саша.

Брат его смерил суровым взглядом, не знаю, что за мысли вертелись в его голове, но он протянул руку Саше.

— Прости, что ревновал не к тому человеку. Я думал, ты хочешь увести у меня жену, а не сестру.

— Это было бы чертовски неуместно, — мягко ответил ему Саша.

Теперь наступил новый этап моей жизни, и пусть у меня непростые отношения, но уверена, что без Саши было бы хуже. Он мой личный ангел и никак иначе, что бы там он про себя ни говорил… Мы просидели у двери более шести часов, Саша просил поехать домой, но я упорно ждала появление племянника, хотела услышать его первый крик. После стольких часов ожидания не выдержала и уснула на кушетке. Голова покоилась на ногах Саши, он мягко гладил мне спину и голову, вот я и уплыла в царство Морфея. Когда проснулась, вскочила как ужаленная.

— Тише, отдыхай, ещё есть время, я разбужу.

— Прости, так бесцеремонно уснула. У тебя, наверное, всё затекло.

— Я в порядке, ты спала совсем немного. Хочешь кофе?

— Да.

— Сейчас принесу.

Как только Саша ушел, я заметила знакомую мордашку, выглядывающую из-за угла. На этот раз она была без шарика, но выглядела ещё хуже, чем тогда в торговом центре, не знала бы, кто передо мной, запачкала бы штаны своим испугом. Обернулась и огляделась по сторонам, чтобы не было свидетелей, подошла поближе.

— Привет, — молчание. — Ты ко мне пришла? — Настя кивнула. — Покажешь, где ты лежишь? — снова кивок.

Настя взяла меня за руку, я не чувствовала ничего, кроме холода, но казалось, что это важно сейчас быть с ней. Мы направлялись в другой корпус, по дороге нас нагнал Саша, взмыленный и испуганный. Я покачала головой, чтобы он не вмешивался, Настя испуганно спряталась позади меня.

— Ей уже не помочь. Душа почти умерла.

— Мне тоже ни один доктор не помог бы, но появился ты. Она не зря пришла за мной. Как думаешь?

— Как знаешь, — поддержал Саша мой порыв.

Мы прошли внутрь другого отделения без проблем, Саша меня провел. Настя открыла дверь своей палаты, со стороны казалось, что она открылась сквозняком.

На высокой постели, вся в трубках и среди множества аппаратов лежала совсем худенькая девочка, а рядом дремала женщина, она встрепенулась, поправила одеяло у дочери и потерла глаза, словно смахивала слёзы. Мы наблюдали за ней через щель. Я присела перед Настей.

— Ты привела меня сюда, чтобы я помогла тебе попрощаться с мамой? — Настя утвердительно закивала.

— Ты и сама можешь с ней поговорить.

Настя словно молния устремилась к телу, потрогала его, легла рядом. Ничего не происходило, видимо, пыталась показать мне, что она бы и рада. Затем девочка вернулась снова ко мне и с тоской посмотрела в глаза, я присела рядом с ней.

— Ты винишь себя в том, что случилось? — девочка утвердительно кивнула. — Ты ослушалась маму? — снова кивок. — Боишься возвращаться? — положительный ответ. — Посмотри на свою маму, она тоже винит себя. Если ты уйдешь, она сойдёт с ума от горя. Не оставляй её, борись. Ты сможешь, ты должна обнять её и сказать, что любишь и не винишь в произошедшем. Мама не будет тебя ругать, она не сможет без тебя жить. Ты её сердце, ты самая большая драгоценность. От тоски тоже умирают, ты же не хочешь, чтобы мама ещё больше печалилась, чем сейчас?

По лицу Насти скатилась слеза, её лицо светлело и преображалось, с каждой минутой она становилась красивее.

— Ты слушала то, что тебе говорит мама? — Настя отрицательно покачала головой.

Я не выдержала и прошла внутрь комнаты. Настя устремилась за мной.

— Скажите ей!

Женщина испугалась и встрепенулась.

— Вы? Что вы здесь делаете?

— Я ваше новогоднее чудо. Скажите Насте то, что говорите обычно, сейчас она вас услышит и вернётся.

— Что вы такое говорите, немедленно уходите.

— Вы сможете вернуть дочь, скажите, что чувствуете, что рассказываете после очередной прочитанной сказки, — кивнула я на стопку детских книг на тумбочке.