Выйти замуж за Лешего (СИ) - Витко Ивето. Страница 10

Очередные выходные Оксана проводила, как всегда, в одиночестве. Она только-только закончила жарить пельмени себе на ужин, как в дверь интерната постучали. Веригодская выключила газовую конфорку, накрыла сковороду с пельменями крышкой и пошла открывать дверь.

На крыльце она с удивлением увидела прислонившегося к стене Огарева, от которого сильно несло перегаром.

— В гости пришёл. Пустишь? — заплетающимся языком произнёс Леший.

— Нет! — Оксана начала закрывать дверь.

Сильный удар рукой в дверь последовал сразу за её отказом, и дверь распахнулась.

— А я всё же войду! — Огарев ввалился внутрь и остановился напротив растерявшейся Оксаны.

— Всю душу ты мне выела, — пробормотал он. — Как приезжаю в деревню, сразу везде тебя глазами ищу. На работе о тебе думаю.

— Уходи, Тарас, — очень ласково попросила Веригодская. — Ты пьяный.

— Так по этому и пьяный! — с горечью воскликнул Леший. — Думал, что выпью и тебя забуду, а ноги сами сюда принесли.

— Так, Огарев, у меня жених есть. Я его люблю, — соврала Оксана и зло добавила. — К тебе ничего не испытываю. Хотя сейчас испытываю — отвращение!

Тарас сделал шаг к Оксане, а она отступила на два шага и вжалась в стену.

— Отвращение говоришь? Жених говоришь? — сквозь зубы процедил Огарев. — Плевать! Хочу тебя! Может потом легче станет.

Леший сгрёб Оксану в охапку и стал осыпать поцелуями её лицо.

— Пташка моя, хорошая моя. Не бойся, не обижу, — приговаривал он.

Оксана опешила от такого напора.

— Пойдём ко мне, а хочешь у тебя, — шептал Тарас, засовывая руки Оксане под свитер и пытаясь расстегнуть лифчик.

— Вообще не хочу! — истерично закричала наконец пришедшая в себя Веригодская. — Прекрати меня лапать и пошёл вон!

Высвободив одну руку, она залепила Огареву пощёчину. Тарас схватил её руку, припечатал Оксану к стене и накрыл рот поцелуем.

— Меня сейчас вырвет! — впиваясь ногтями свободной руки в шею Огарева, просипела Веригодская.

— Блин! — Леший отпустил свою жертву и схватился за шею, на которой кровили четыре полосы от ногтей Оксаны. — Ты сдурела?!

— Тупой Леший! — возмутилась Веригодская. — Совсем не понимаешь отказа?

Огарев был в бешенстве. Он тяжело дышал и, не мигая, смотрел на Оксану.

— Убирайся вон! Меня тошнит от тебя, — повторила Веригодская, а сама испуганно подумала, что ничего не сможет противопоставить силе пьяного мужика, который хочет секса.

— Оксанка, от тебя всё готов стерпеть, только будь моей, — умоляюще проговорил Огарев, делая шаг вперёд.

— Не смей приближаться, а то не только шею расцарапаю, но и рожу! — предупредила Веригодская.

На удивление угроза подействовала. Огарев ссутулился, развернулся и, шатаясь, пошёл к выходу. Возле двери он остановился, со всей силы ударил кулаком в стену, постоял, а потом ушёл.

Оксана подбежала к двери, закрыла её на замок и медленно опустилась на пол: её накрыла волна страха.

Глава 12

Огромная проблема

Некоторое время Веригодская боялась оставаться одна на выходных в интернате, опасаясь прихода Лешего, но Тарас больше не появлялся, и Оксана успокоилась.

С наступлением марта в школе среди педагогического коллектива воцарило оживление: директор Людмила Петровна Щурова начала распределять нагрузку на следующий учебный год. Оксана оставалась равнодушной к происходящему, помня, что Важная Дама из РОНО обещала ей место учителя в городской школе.

Десятого марта Щурова вызвала Оксану к себе в кабинет.

— Присаживайся, Оксана Владимировна, — елейным тоном пропела директор. — Я пригласила тебя обсудить нагрузку на следующий учебный год.

— В этом нет необходимости, — отказалась Веригодская. — Я не собираюсь оставаться в Княжицах ещё на девять месяцев. Мне в РОНО обещали, что переведут в город по окончании этого учебного года.

— Кто обещал? — удивилась Людмила Петровна.

— Дама такая важная. Начальница РОНО.

— Забудь о ней, Оксаночка Владимировна. Важная дама пошла на повышение ещё в прошлом октябре. Начальником РОНО теперь стал её заместитель Бублик Геннадий Денисович. Он тебе ничего не обещал и никуда не переведёт. Придётся доработать до конца распределения воспитателем интерната у нас. Ещё один учебный год — и "Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут — и свобода Вас примет радостно у входа…"

— Нет, так не пойдёт! — возмутилась Оксана. — Я поеду к этому Бублику, баранку из него сделаю, но в интернате ещё один учебный год работать не буду!

— Разве тебе у нас плохо? — удивилась Людмила Петровна. — Всё условия созданы, подработки получаешь. Смирись, Оксаночка!

— Ни — за — что! — твёрдо произнесла Веригодская. — Вот увидите: я получу позицию учителя! Даже если меня не переведут в город, то я потребую ставку учителя химии здесь, в Княжицах. Химия — моя вторая специализация. Я предпочитаю биологию, но на безрыбье и химия щука!

— Кто тебе сказал, что мне нужен учитель химии? — нахмурилась директор.

— Никто. Просто я знаю, что наша учитель химии на пенсию уходит. Профсоюз деньги собирал на прошлой неделе ей на подарок.

После этой фразы Щурова побагровела:

— На место учителя химии уже приезжает молодой специалист-целевик!

— Пусть этот молодой специалист годик в интернате поработает, как я. Пройдёт боевое крещение, — мило улыбнулась Оксана.

— Хочу прояснить, Оксаночка Владимировна, что приезжающий химик — это моя племянница. РОНО в курсе ситуации, поэтому советую не тратить деньги и нервы на поездку к начальству, — плотоядно оскалилась Щурова.

— Я всё же съезжу, — Веригодская встала и с гордо поднятой головой покинула кабинет директора.

На следующее утро Оксана на первом же рейсовом автобусе уехала в город и была у входной двери РОНО ещё до того, как там появились сотрудники.

Каково же было разочарование Веригодской, когда она узнала, что Бублик Геннадий Денисович принимал посетителей ежедневно, но только во второй половине дня, с двух до шести. Так гласила табличка на двери его приёмной.

— Это немыслимо! — выговаривала Оксана секретарю Бублика. — Я встала ни свет, ни заря, приехала сюда из деревни, чтобы узнать, что меня не примут!

— Приезжайте завтра во второй половине дня, — предложила молоденькая бойкая секретарь.

— Вы издеваетесь?! — возмутилась Оксана. — Я работаю воспитателем в интернате. Мои рабочие часы с двух дня до утра! Следовательно, я никогда не попаду на приём к уважаемому Геннадию Денисовичу.

— Ничем не могу помочь! — отрезала секретарь.

— А придётся, потому что я не уйду! — объявила Оксана.

— Напишите официальное письмо с вашим вопросом, — нашлась секретарь. — Геннадий Денисович очень оперативно отвечает на письма.

— Хорошая идея, — согласилась Веригодская, — только письмо я напишу не Вашему непосредственному начальнику, а в Министерство образования. Там тоже оперативно отвечают.

— Что за шум? — дверь кабинета начальника РОНО открылась, и Бублик Геннадий Денисович выкатился в приёмную, оказавшись невысоким, пухлым мужчинкой лет пятидесяти.

— Вот, к Вам из Княжиц посетительница приехала и скандалит, — секретарь подскочила со своего мягкого кожаного кресла и вытянулась в струнку. — Я объяснила, что приём граждан после обеда, но она не уходит.

— Не ухожу, потому что работаю после обеда, — Оксана пронзила секретаря возмущённым взглядом.

— Хорошо. Я приму Вас сейчас, — согласился Бублик. — Проходите.

Оксана прошла в кабинет.

— По какому вопросу Вы ко мне приехали? — Бублик сел за стол и водрузил на нос круглые чёрные очки.

— Я отрабатываю распределение в Княжицкой средней школе воспитателем в интернате, — начала Оксана заранее подготовленную речь, — хотя закончила педагогический институт по специальности "Биология-Химия." Ваша предшественница обещала мне перевод из Княжиц в город по окончании этого учебного года. Так как Вы, Геннадий Денисович, заняли её место, то, следовательно, прошу Вас выполнить это обещание.