Вингейт (СИ) - Левит Илья Исаевич. Страница 29

Глава 58

«Хагана» в середине 1930-х годов и создание «Национальной военной организации» («Эцель»)

Итак, наивности у евреев поубавилось еще в 1929 году, и они готовились к борьбе. Кое о чем я уже рассказал. Но закупки оружия были не единственным и, похоже, не самым трудным делом. Благо после 1929 года на это выделялись средства. Труднее было учить людей. Ведь это приходилось делать в двойном подполье, прячась и от арабов, и от англичан. Но, тем не менее, учили — владению оружием и средствами связи. 1929 год показал, как важно иметь свою связь, независимую от англичан. О радио в первой половине 30-х годов в «Хагане» еще и не мечтали. Тогда разговор шел о сигнальных флажках, гелиографах [36] и фонарях.

Очень трудно было и с дисциплиной. Каждый город, даже каждое поселение думало, конечно же, прежде всего о себе. Старались припасти оружие именно для себя. Нелегко было заставить людей подчиняться единому командованию. Это всегдашняя беда добровольных ополчений, тем более нелегальных. Трудности роста давали себя знать еще долго. Но все-таки некоторое подобие порядка к середине 30-х годов установили: еврейские поселения разбили на 20 районов с тремя городскими центрами. В каждом «блоке» был командир, получавший зарплату. Обращаю на это внимание потому, что большинство людей в «Хагане» работали бесплатно. Командиры следовали инструкциям от центрального командования. В Иерусалиме в «Хагану» вступило много религиозных евреев: уроки Хеврона и Цфата в 1929 году не прошли для них даром. Знаменитый рав Кук поддерживал службу религиозных в военных частях. Кстати, согласно его учению, создание еврейского государства, даже светского, приближает приход Машиаха (Мессии). В Иерусалиме и в пригородах, включая заводы Мертвого моря, с «Хаганой» было связано 2 000 человек. Через заводы Мертвого моря шла важная «дорога» по торговле оружием с бедуинами. Другой путь пролегал через северную границу.

Но «Хагана» уже не была единственной военной организацией евреев. В 1931 году в ней произошел раскол. «Ревизионисты» создали свою, небольшую поначалу, военную организацию «Эцель» — аббревиатура ивритских слов «Национальная военная организация». В Хайфе «Эцель» первое время почти не был представлен: этот город уже тогда был «красный». В общем, как и всегда, честная конкуренция шла всем на пользу. Даже если это была конкуренция между слоном и моськой. Несмотря на малочисленность, «Эцель» был заметен в событиях 1936–1939 годов, а тем более позднее. Интересно отметить, что возник «Эцель» не по инициативе Жаботинского, а «снизу» — по инициативе «ревизионистов» — жителей Земли Израильской, которые боготворили Жаботинского, но не всегда его слушали.

Итак, в «Хагане» была 21 000 человек (из них 4 000 женщин). Было у них 230 пулеметов, 4500 винтовок, около 10 000 пистолетов. В «Эцель» состояло 1 500 человек, вооруженных несколькими сотнями единиц стрелкового оружия. А еще у евреев было 600 «легальных» ружей в «запечатанных ящиках». О них я уже не раз вспоминал (см. главу 21). С этими силами мы и вступили в борьбу.

Глава 59

«Мой папа — шофер!»

Не подлежит сомнению, что твердость, проявленная тогда евреями, была важной причиной того, что борьбу на Земле Израильской в 1936–1939 годах арабы проиграли. Это был единственный проигрыш прогитлеровских сил накануне Второй мировой войны. Во всех других местах — Эфиопии, Испании, Судетах — Гитлер и ставший ему другом Муссолини выигрывали.

Но твердость, которую евреи проявляли с самого начала, не исключала наивности. Трудно лечится эта болезнь у евреев! Была провозглашена «хавлага» — «сдержанность», причем поначалу этой тактики придерживался и «Эцель». На практике это значило: оборона поселений. Тут сказались и нежелание портить отношения с англичанами, и надежда, что волнения стихнут сами по себе, и традиции еврейской самообороны в рассеянии, и другие, в том числе моральные, соображения. Впрочем, в 1936 году действительно был момент, когда казалось, что арабы остановятся, и вот почему. Были убиты две еврейки — медсестры, шедшие на работу в больницу Яффо, где лежали арабские пациенты! Видимо, напавшие на них арабы не знали, кто они. Или были какими-то уж совсем мерзавцами. Как бы то ни было, арабы на один день смутились. Но в таких случаях они быстро ориентируются: заявили, что это было, видимо, убийство по личным мотивам, что арабские борцы за свободу тут не виноваты.

Итак, евреи заперлись в своих поселениях и лишь изредка проводили ответные акции, в случае особо зверских арабских действий, вроде вышеупомянутого убийства медсестер. Арабы же не спешили идти на штурм еврейских поселений и кварталов, предпочитая уничтожать посевы, жечь леса, вырубать фруктовые сады и оливковые рощи. А главное — нападать на транспорт. Скоро он стал ходить колоннами, под английской охраной, но нападали и на колонны, да и не всюду была возможность таковые создавать. Не было в те дни для еврейского ребенка большего хвастовства перед друзьями, чем сказать: «Мой папа — шофер!»

Глава 60

Новый порт.

Что же с самого начала старались сделать евреи? Нейтрализовать результаты арабской забастовки. Так как англичане не приняли арабского ультиматума, забастовка длилась полгода. И евреи в некотором смысле смогли воспользоваться этим!

Первая реакция британских властей на арабский бунт была для нас благоприятна. Евреи обратились к Уокопу с просьбой о строительстве причала в Тель-Авиве. Тут надо кое-что объяснить. Главным портом страны уже тогда, как и теперь, была Хайфа. Там арабы не бастовали. Вообще они там медленно раскачивались. Мэр Хайфы, араб, был в принципе против насилия, поэтому позже ему придется скрываться от арабских террористов. Видимо, сказывалось еще и то, что в хайфском порту, построенном недавно, существовали бригады евреев-грузчиков, поэтому забастовка все равно не парализовала бы порт полностью.

В Яффо же было иначе. Там порт, существовавший с незапамятных времен, был под полным контролем арабов. Собственно говоря, сам порт был плохонький: природные условия в том районе не подходят для большого современного порта [37]. Теперь он перенесен в Ашдод, но тогда роль его была важна. И для Тель-Авива, и для всего юга страны.

В результате арабской забастовки порт в Яффо оказался парализованным, и евреи предложили построить причал в Тель-Авиве. Уокоп, бывший тогда верховным комиссаром, согласился. Все было сделано очень быстро. Порт, мягко говоря, был неважненьким, но Яффский заменить смог. Открытие его стало праздником для евреев. И в общем-то не зря. Помимо прочего, в еврейском порту меньше приходилось опасаться недружественных «глаз». (Официально отрыли порт позже, в 1938 году, когда его получше оборудовали. Но фактически действовал он с 1936 года.)